Послания
Шрифт:
Послание архиепископа Геннадия Новгородского митрополиту Зосиме. 1490 г., октябрь
Приводится по изданию: Казакова Н.А., Лурье И.С. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV - начала XVI в. М.-Л. 1955 Список источников
«Послание Геннадия Зосиме» (наряду с одновременно написанным им «Посланием собору епископов») является одним из наиболее ярких памятников борьбы новгородского архиепископа с еретическим движением. Памятник этот свидетельствует о глубоких разногласиях внутри феодальной церкви в конце XV в. — разногласиях, значительно облегчавших борьбу еретиков с ней. Для того, чтобы добиться желанной цели — расправы над еретиками — новгородскому владыке пришлось прибегнуть к самому энергичному нажиму. Время написания «Послания Зосиме» (как и «Послания собору епископов») определяется с достаточной точностью: послание написано уже после избрания Зосимы на митрополичий престол (26 сентября 1490 г.)[1] и совершенного им «прещения» (наказания) некоторых московских еретиков (Дениса и других)[2] и до собора против еретиков (17 октября того же года).[3] «Послание Геннадия Зосиме» издавалось дважды: в «Актах Археографической экспедиции» (ААЭ) (т. I, 1836, № 381) и в «Памятниках древне-русского канонического права» А. С. Павлова (РИБ, т. VI, № 115, I). Рукописный источник издания «Актов Археографической экспедиции» не вполне ясен: издатели ссылаются на «сборник in 4°, находящийся в библиотеке Соловецкого монастыря под № 67» (стр. 482); в Соловецком собрании, действительно, сохранился сборник в 4° (теперешний № 962/852), содержащий «Послание Геннадия Зосиме», но текст «Послания» в этом сборнике не вполне совпадает с текстом ААЭ. В тексте ААЭ читается ряд вставок, отсутствующих в Соловецком списке, так, например; после слов (о новгородских еретиках) «и ти послышив то, что на Москве живут еретики во ослабе» (стр. 375) читается «и они все отселе сбежали к Москве; да там еретикы сбежав, да ходили в ослабе»; вместо слов (по адресу Зосимы) «аще сам не веси» читается «аще сам не невеси», и т. д. Откуда взяты эти чтения, был ли в руках издателей не дошедший до нас соловецкий список, или это какие-то их домыслы и конъектуры, сказать трудно. Во всяком случае, в обоих дошедших до нас списках «Послания» — Толстовского и Соловецкого собрания — все указанные места читаются одинаково и чтения, характерные для текста ААЭ, отсутствуют. А. С. Павлов в своем издании положил в основу список Толстого, сделав ряд вставок по печатному тексту ААЭ, не сверенному им с рукописью Соловецкого собрания В настоящем издании мы используем оба известных нам списка послания: 1) ГПБ, Q.XVII.15 (собр. Толстого, отд. II, № 254); 4°; перв. пол. XVI в. Сборник, включающий в себя «Просветитель» Иосифа Волоцкого, переписанный Нифонтом Кормилицыным (см. ниже, стр. 449—452 и 456—457); «Послание Геннадия Зосиме»—лл. 372—377; 2) ГПБ, Сол. № 962/852; 4°. Сборная рукопись нач. XVII в. «Послание» Зосиме — лл. 331—341 об. Текст «Послания Геннадия Зосиме» издается по списку Q.XVII.15 (Т) с необходимыми исправлениями и важнейшими разночтениями по списку Сол. № 962/852 (С). Текст издания ААЭ, оригинал которого нам не известен,
Примечания
[1] 1 ПСРЛ, XXV, стр. 331. [2] 2 См. ниже, стр. 376 и 384. [3] 3 ПСРЛ, XXV, стр. 331—332.
Послание архиепископа Новгородского Геннадия митрополиту Зосиме
Господину отцу моему, митрополиту Зосиме всеа Руси, сын твой, архиепископ Великого Новагорода и Пьскова владыка Генадей челом бьет что еси, господин мой, прислал ко мне грамоту да списки з грамот с митрополичих з Геронтиевых, а велел ми еси, господине, по тому же написати грамоты, каковы те списки: ино то ми, господине, велишь свершено от Москвы отписыватися, да чтобы тебе, своего господина отца, не видати, ни пакы тебе челом ударити; а и о тех ми, господине, грамотах много каять, и что есми дал Геронтию митрополиту: занеже того в постатие не бывало, что владыка на себе в другие исповедание дает. Не молви тако: «Архиепископу болшему отписатися от митрополита и от владык»; да тою грамотою наше святительство под ногами положили! Коли архиепископ ростовский Асаф владычество оставил, и где было по нас по всех послати, да о том съборне накрепко обыск учинити, и они мене туто и в поминки не учинили; а се гонци ежеден гоняют о мелкых делех, с Москвы до Новагорода, в три дни. И аз того для и отписал о тех грамотах к своей братии, архиепископу и епископом, чтобы они извета не чинили теми грамотами, посылали бы по меня, коли им лучится митрополита ставити или которого владыку. А хотел есми того велми, чтобы мне быти на твоем поставлении, господина отца нашего. Здесе пакы, господине, наказ[1] государя великого князя о его о великых делех, а велел ми того беречи, а к Москве ехати не велел за своими делы; да и владыки ми писали в своей грамоте, что тебе уже избрали да и на митрополич двор възвели, «а за коими делы будет ти, деи, нелзе ехати, и ты бы, деи, к нам прислал грамоту свою поволную». И аз к своей братии, архиепископу и епископом, о том о великом о божественом деле послал поволную грамоту, чтобы они то великое божественое дело свершили: и аз с ними в том великом божественом дели во единой воли и хотении. А что ми, господине, велишь писати исповедание: ино, господине, исповедание есми положил отцу своему Геронтию митрополиту да и всему божественому собору, архиепископу и епископом; да то исповедание у вас в казне. А как есми исповедался пред богом и пред избранными аггелы, так в том исповедании стою и теперво неподвижно. Ниже к Литвы посылаю грамоты, ни из Литвы ко мне посылают грамот, ни пакы литовские ставленикы служат в моей архиепископьи. А что которые литовские оканные дела прозябли в Руской земли, в Великом Новеграде, в вотчине государя великого князя, коли был в Новеграде князь Михайло Оленкович, а с ним был жидовин еретик, да от того жидовина распростерлась ересь в Ноугородцкой земли, а держали ее тайно, да потом почали урекатися въпиани: и яз послышив то, до о том грамоту послал к великому князю да и ко отцу его Геронтию митрополиту. И князь великий ко мне прислал грамоту, а велел ми того беречи, чтобы то лихо в земли не распростерлось. И потом пришол обыск на еретикы, и яз их велел имати да подавати на поруку; и те еретики, поручников выдав, да збежали к Москве: Григорей поп с сыном с Самсонком, да Ереса поп, да Гридя диак Борисоглебской. И аз послал к великому князю первого своего обыска подлинник, а другой подлинник к митрополиту послал. И князь великий тех еретиков на Москве казнил, да казнив их, прислал ко мне: Григорья попа с сыном с Самсонком, да Ересима попа, да Гридю диака Борисоглебского; да прислал ко мне свою грамоту, а велел ми тех еретиков обыскывати накрепко сь своими бояры сь Яковом да сь Юрьем з Захарьичи; а митрополит Геронтие другую грамоту ко мне прислал, по тому же: велел того соборне обыскывати, да обличив их ересь, и понаказати их духовне, чтобы покаались и отступили от тое ереси: и толке покаются, да будут милости достойни; а которые не покаются, и тех велели послати ко Якову да к Юрью к Захарьичем, и они их казнят градцкою казнию. И которые покаялись да свои действа писали на себе сами своими руками, и аз тех в покаание принял, да и опитемью есми им держати указал, а велел есми им приходити к церкви да стояти пред церковью, а в церковь есми ходити не велел; а которые не покаались, а хвалять жидовскую веру, и аз тех послал ко Якову да къ Юрью к Захарьичем, а велел есми их градцкою казнью казнити. И Яков да Юрьй дали сына боярского и велели их казнити градскою казнью, по Апостолу: «Съгрешающаго пред всеми обличай, да и прочий страх имеют». Да тех есми речей написав подлинник, да послал к великому князю, а другой есми подлинник послал Геронтию митрополиту. И Геронтий митрополит о том великому князю не подокучил, да тем еретиком конца не учинили. И которые еретикы здесь были покаалися, да и действа свои писали сами на собя своими руками, и ти, послышив то, что на Москве живут еретики во ослабе, да и в церковь и в олтарь ходили невозбранно. А иные де и служили там: Гаврилко поп с Михайловы улице, тот, деи, служил на Москве, а Денис поп — тот в Архаггеле служил, да на литургии, деи, за престолом плясал, да и кресту ся наругал; ино о том в божественых правилех писано: «Аще кто смутит церквью в время божественыа литургиа, главной казни повинен есть». Да с теми-то попы служили анхимандриты, и игумены, и протопопы и священникы многие; а писано в божественых правилех, — сам болши ведаешь, господин отец нашь, — святых апостол правило 10: «Аще кто с неприопщающимися любо и в дому помолится, да отлучится»; также святых апостол правило 11: «Иже с изверженым, причетником сый, яко с причетником помолится, да и сам извержен будет»; пакы святых апостол правило 45: «Епископ, или поп, или диакон, сь еретикы помолився, да отлучится; аще ли повелел им будет что действовати, яко причетником, да извержется»; также правило 70 святых апостол: «Аще который епископ, или презвитер, или диакон, или всяк священническаго чина, постится з жиды и празнует с ними, или приимет от них часть опреснока в день празника им, или что таково сътворит, да извержется, мирский же человек да отлучится»; пакы правило святаго апостола Павла 12: «Еллинскым баснем последующе, или жидовскым обычаем, аще не отступят от того, да извергутся». Ино те еретице все то действовали, да не токмо то, но и хулу на самого Христа говорили; а пространно о них, господин отец наш, в подлинники узришь. А исповедание давали есмя все пред богом и избранными его аггелы, как ты, господин отец нашь, так и мы, твои дети, архиепископы и епископы, что было нам не попустити православнаго христианина которого с еретиком опщениа имети, или с жидовином, паче же кто будет священническаго чина, с ними приобщаяся их скверней молитве, или обычаю жидовскому последуя. И ныне благодарим бога, что те еретице от тебя прещение приняли, как уже ты, благодатью святаго духа, поставлен бысть на той высокый степень святительства великиа митрополиа всеа Рускиа земля; а до тобя будет кто попустил тому быти, что ти еретици службу съдействовали, да и ти, кто с ними приобщался их еретичеству, или с ними службу съдействовали, о том от Христа месть приимут в будущем веце; а от тобя им подобает же казнь приняти здесь, противу своему злодейству, по господню слову: «Аще свяжете на земли, будет связан на небеси». Тобе, господину отцу моему, да с тобою наши братьа, архиепископы и епископы, собор учинив, да тех проклятью предати, которые исчезли от жития сего: Алексей протопоп, да Истома, да Ивашко Черной, что ззбежал з Зубовым, да и в жидовскую веру стали. Да которые в подлинникех писаны, тех бы всех проклятюю предати, да и тех, кь кому они приходили в соглашение, или кто по них поруку держал, или кто у них печалник, и кто ни будет последовал их прелести; да и ко мне бы еси, к своему сыну, о том наказал, веля то учинити: и яз бых, твой сын, такоже тех еретиков и их единомыслеников съборне проклятию предал, того для, чтобы лихо престало, да и нам в том осуженьа от бога не было, что мы попустим тому быти, по господню слову, иже пророком Иезекеилем речено бысть: «Страж, аще видит мечь грядущь, и не въструбит трубою и не[2] проповесть людем, да ся людие снабдят, и нашед меч, возмет от них душу, таковый убо безакониа деля своего взятся, а крови еа от рукы стражевы взыщут». И пакы пророк: «И ты, сыну человечь, стража тя есми поставил дому Израилеву, и услышиши слово от уст моих и предснабдиши е у мене». Таже пророк Иезекей рече: «Егда не ставишь грешника, якоже снабдетися, и нечестива, якоже обратитись ему от пути его и живу быти ему, тъй безаконник безаконием своим умрет, а крови его от руки твоеа взыщу; аще ли проповеси нечестиву пути его, яко обратитися с него, и не обратится с пути своего, тъй в нечестии своем умрет, а ты душу свою избавиши». Того ради есми тебе, своему господину отцу, воспомянул, еже сам не веси: что бы им была от нашего молчаниа полза? Ино им того нет: грешник однако в безаконии своем умрет, а кровь его от рукы нашеа взыщется. А писано им сице: «Аще кто изберет отца потаковника, оба вечную муку наследуют»; толко же мы въспомянем, а однова грешник обратится от пути своего злаго и приимется за благую жизнь (понеже «бог хощет всех человек спасти и в разум истинный приити»), ино пастырем сугуба мзда, свою душу спасает, а того душу избавит от смерти, якоже пророк рече: «Жив аз, глаголет господь, яко не хощу смерти грешника, но яко обратитися ему с пути своего и живу быти». А то се, господине, състала та беда с тех мест, как Курицин из Угорские земли приехал, да отселе еретици збежали на Москву; а писано в подлиннике[3], что протопоп Олексей, да Истома, да Сверчек, да поп Денис приходили к Курицину, да иные еретици, да он-то у них и печалник, а о государской чести по печениа не имеет. А ныне беда сстала земскаа да нечесть государскаа великаа: церкви старые извечные выношены из города вон, да и манастыре старые извечные переставлены. А кто веру держит к святым божиим церквам, о том писано сице: «Освяти любящаа благолепие дому твоего и тех прослави божественою твоею славою[4]». Да еще пакы сверх того и кости мертвых выношены на Дорогомилово: ино кости выносили, а телеса ведь туто остались, в персть розошлись; да на тех местех сад посажен. А Моисей писал во Втором Законе: «Да не насадиши себе садов, ни древа, подле требника господа бога твоего». А господин нашь отец Геронтий митрополит о том не воспретил: то он ведает, каков ответ за то дасть богу, а гробокопателем какова казнь. Писана, что будет въскресение мертвых, не велено их с места двигати, опроче тех великых святых, коих бог прославил чюдесы, до божиим повелением и аггелскым явлением бывает пренесение мощем, на избавление людем и на утвержение и на почесть градовом. А что вынесши церкви, да и гробы мертвых, да на том месте сад посадити, а то какова нечесть учинена? От бога грех, а от людей сором. Здесе приехал жидовин новокрещеной, Данилом зовут, а ныне христианин, да мне сказывал за столом во все люди: понарядился, деи, есми из Кеева к Москве, ино ми, деи, почали жидове лаяти: «Събака, деи, ты ся куды нарядил? Князь, деи, великий на Москве церкви из града все выметал вон»; а сказывал то пред твоим сыном боярьским пред Вяткою: ино каково то безчередие[5] и нечесть государьству великому учинена! А то ведь по знатью государя ввели в тот грех благословною виною, а приводили ему ту притчу: что коли ездят в войско, или где церквей христианскых нет, и они поймут с собою священника, да церковь полотняну возят с собою. Да брежение чинят о том велико: перво, деи, постелют кожу, да наверх кожи плат, на чем церкви той стояти; да как, деи, обеднюю отслужив, да церковь ту сняв, да по обычаю ее схранят, да туто место огнем попалят, а и без того не прикоснулось к нему ничто; или пакы кто невежеством учинит, что поставя церковь на земли, а плата под нею не постелют, ино священник рукы умывает над чашею, да ту воду в реку льют, да сняв церковь, место то также огнем попалят. А церкви божий стояли колико лет? а где священник служил, рукы умывал, и то место бывает непроходно же; и где престол стоял да и жертвеник, и те места не проходны же. А ныне те места не огорожены, ино собакы на те места ходят и всякой скот. А что дворы отдвинуты от города, ино то и в лепоту: а церкви бы стояли вкруг города: еще бы честь граду болшаа была. А егда бывает по грехом нахожение иноплеменник, ино выносив иконы, да сожгут стены, а милость господа бога вседрежителя, егоже храм, тутось останет, и пречистые его матере и святых всех молитва и заступление, на сохранение, граду. А что которые церкви были в городе, а то также бы подняти на подклетех, да сени нарядити вкруг церкви; и коли лучится выйти великому князю или великой княгине саду посмоттрети, и он бы поседел у церкви: ано лепо видети. А ныне розговорити того некому государю великому князю, развее тебе, господина отца нашего, з божиею помощию; а нам, твоим детем и съслужебником, пригоже тебе въспоминати о том; а ты, господин отець нашь, сыну своему великому князю накрепко о том въспоминай: понеже должно ти есть. А толко государь нашь, сын твой князь великий, того не обыщет, а тех не казнит: ино как ему с своей земли та соромота свести? Ано фрязове по своей вере[6] какову крецость[7] держат! Сказывал ми посол цесарев про шпанского[8] короля, как он свою очистил землю! И аз с тех речей и список к тебе послал. И ты бы, господине, великому князю о том пристойно говорил, не токмо спасениа ради его, но и чти для государя великого князя: занеже не кому иному того розговорити государю, а лежит на тебе, на отце нашем, да и на нас, на твоих детех. Да того ради молитва за государя уставлена и за его воинство по вся часы, чтобы, дал бог, он здоров был на многа лета с своею великою княгинею, и своими детми, и со всем своим воинством, да и мы в тишине их тихо и безмолвно житие поживем во всяком благоверии и чистоте. А что, господине, хощеши владыку ставити коломенского, а не управив дела еретическаго: а ведь не из-ыные земли добывати на владычество человека! А тутошним еще ти с обыском учинити: которые будут с теми еретики служили, или приобщались и соводворялись с ними, и то тем розные опитемьи: иному отлучение писано, а иному извержение до конца. Да то ты ведаешь, господин отец наш; а нам с своею братьею, архиепископом и епископами, пригоже о том тебе воспоминати. А ты бы, господин отец нашь, о том накрепко постоял, а мы, твои дети, з богом да с тобою: занеже и без того протянулось длъго: три годы минуло, а уже четвертый настал. Толко же ты, господин отец нашь, тех еретиков накрепко не обыщешь, да их не велишь казнити да и проклятию предати: ино уже мы какие-то будем владыки? что ли пакы наше пастырство зовется? Да чтобы еси, господине, сыну своему великому князю поговорил накрепко, чтобы и мне велел быти у себя да и у тебя, у отца нашего, благословитися: занеже здесь какие дела великие ни есть, а того дела болши нет; коли ся то дело управит, ино им, здешным великым делом укрепление будет. Да жалуюсь тебе, своему отцу, на Захара на черньца на стригольника: лает ми, господине, безпрестани уже третий год, на четвертой год настало, а посылает грамоты в мою архиепископью и к черньцом и к попом семисоборским, а что по московской земли, то числа нет; а пишет в своих грамотах: «послал, деи, есми по всем городом на еретика грамоты»; ино, господине, все велено терпети, опрочи еретика, а яз не еретик; ныне пакы моему старцу Ионе прислал на мене с лайбою с великою, и яз с тое грамоты список тебе, своему господину отцу, послал, и ты без меня пожаловал оборонил от того Захара стригольника. А милость господа бога вседержителя в триупостасном божестве, отца глаголю и сына и святаго духа, и в последняя лета единого от троица явлешися бога и человека, сугуба естеством, а не съставом, и того пречистые богоматере молитва и покров, также святых чюдотворец Петра и Алексеа молитва, да есть на твоем святительстве, господина отца нашего. А яз, сын твой, архиепископ Великого Новагорода и Пскова, тебе, своему господину отцу, челом бью.
Примечания
[1] Так С: Т казна [2] Так С; Т не нет [3] Так С; Т подлинники. [4] С силою. [5] С безчестье [6] С воли. [7] С веру. [8] Испр.; ТС шанского
Послание архиепископа Новгородского Геннадия собору епископов. 1490 г., октябрь
«Послание Геннадия собору епископов» по времени и содержанию непосредственно примыкает к его же «Посланию Зосиме». Отрывок из «Послания епископам» был опубликован еще в 1863 г. в «Православном собеседнике» (ч. I, стр. 476—481) по Соловецкому списку, в котором содержится только начальная часть послания. Полностью «Послание» было опубликовано А. С. Павловым в «Памятниках древне-русского канонического права» (РИБ, т. VI, № 115, II) по списку из собрания Толстого. Соловецкий список не был привлечен А. С. Павловым, и ряд исправлений и добавлений в тексте носил характер собственных конъектур издателя и при этом весьма произвольных. Так, например, фраза Геннадия о еретике Захаре «А чему тот стригольник великому князю?» была исправлена следующим образом: «А чему тот стригольник ведом великому князю?». А. С. Павлов указывал (стлб. 780, прим. 1), что это дополнение сделано им «по смыслу и согласно с таким же оборотом речи о еретике Самсонке». Между тем, никакого «такого же оборота речи» о еретике Самсонке в грамоте нет; здесь говорится не о том, что кто-то «ведает» Самсонку, а о том, что Самсонка ведает, «что ся у Курицина чинит» (стр. 381). Между тем, исправления Павлова искажают смысл весьма острого замечания Геннадия: тот писал, что за Захара «нехто печаловался» и далее, раскрывая это инкогнито, спрашивал: «А чему [т. е. зачем] тот стригольник великому князю?». Точно так же «тому уже веры не имут, что тот ни врет» (стр. 380) произвольно исправлено на «н е врет»; «ему как по мене послати» (стр. 381) исправлено на «как по мене не послати»; «Христу поругаются» (стр. 382) прочитано, как «хулят, поругаются», и т. д. Для издания «Послания епископам» мы используем те же списки, что и для «Послания Зосиме»: 1) ГПБ, Q.XVII.15 (собр. Толстого, отд. II, № 254); 4°; перв. пол. XVI в. «Послание епископам» — лл. 377—380; 2) ГПБ, Сол. № 962/852; 4°; нач. XVII в. «Послание епископам» начинается на л. 341 об., обрывается на л. 342 об. Текст издается по списку Q.XVII.15 (Г); исправления и разночтения по списку Сол. № 962/852 (С). Произвольные исправления А. С. Павлова не используются.
* * *
Святейшим и боголюбивым братии нашей архиепископом и епископом: Тихону, архиепископу Ростовскому и Ярославьскому, Нифонту, епископу Суздальскому и Торускому, Васьяну, епископу Тферьскому, Прохору, епископу Сарскому и Подонскому, Филофею, епископу Прьмскому. О сем вам воспоминаю, братии нашей: прислал князь великый ко мне грамоту, а митрополит другую, о поставлении коломенского владыки, а безъименно[1] кого; а велят ми отпись дати безъимяно же такову, какову Геронтею митрополиту взяли у мене. Да прислали ко мне митрополит и епископи с тех грамот, и яз не дал такой отписи; да о том есми отписал к великому князю да и митрополиту, а вам то братии нашей ведомо же будет, как митрополит велит чести пред вами ту грамоту. А о коломенском владыце да и о иных, коли прилучится, посылали бы ко мне именно, кого ставити, и яз отписи даю такие законные, как иные братия наши давали. А не изспешили бы есте ставити владыку: преже бы есте стали накрепко о том, чтобы еретиков обыскали накрепко, да тех бы велел казнити князь великий. А Захар чернець пишет в своих грамотах, что на мене послал по всем градом грамоты: зовет мя еретиком, а яз не еретик.[2] А и писано: «Аще тя кто назовет еретиком, да не приимеши; аще ли приал еси, отврьгъся еси Христа». И аз с его грамоты к вам список послал. А по Захара есми посылал того для: жаловались мне на него чрьнци: перестригл их от князя Федора от Вельского, да причастиа три годы не давал, а сам, деи, не причащал же ся. И как яз его призвал да почал его спрашивати: «О чем ты так чинишь, что еси три годы не причащался?». И он ми молвил: «Грешен есми». И яз ему млъвил: «Ты о чем же еси перестригл детей боярьскых, да от государя еси их отвел, а от бога отлучил, что еси им причастиа не дал три годы?». И он ту свою ересь явил: «А у кого, деи, ся причащати? Попы, деи, по мзде ставлены, а митрополит, деи, и владыкы по мзде же ставлены». И яз молвил: «А се митрополита ставят не по мзде». И он молвил: «Коли деи, вь Царьград ходил есть митрополит ставитися, и он, деи, патриарху денги[3] давал; а ныне, деи, он бояром посулы дает тайно, а владыкы, деи, митрополиту дают денги: ино, деи, у кого причащатися?». И аз познал, что стригольник,[4] да велел есми его послати в пустыню на Горнечно. И потом князь великий прислал ко мне грамоту о нем, чтобы мне наказати его духовне, да отпустити его в свой манастырь в Немчиново. А на него запись взял его рукы, да велел есми ему отца духовнаго приняти, да и причастие имати; а чрьнци бы с ним же жили в манастыре, да также причащались И он клятву преступил, да в манастырь не поехал, да ступил к Москве. А ведь то о нем нехто печаловал ся: а чему тот стригольник великому князю? Да здесь Алексейко подьячей на поместив живет да напився пиян, влез в чясовну, да сняв с лавици икону — Успение Пречистые, да на нее скверную воду спускал, а иные иконы вверх ногами переворочал. А что пакы безъименных, ино и числа нет, кое иконы резаны, а не весть. А ныне на меня лжу сшивает,[5] моему обыску веру не имут. А то ведь чье печалованье? Еретиком ли было облыгати наше святительство? А которой так на собя скажет? А коли сказал, и они доискиваются иных, а тот уже готов — в руках, да тому уж веры не имут, что тот ни врет. А се аз святитель, да два боярина великого князя, да мой боярин, да опрочь того неколико детей боярьскых великого же князя, да к тому игумены да священникы: ино тому не верят, да мимо тех всех, да на мене со лжею. А яз ли того Самсонка мучил? Ведь пытал его сын боярьской великого князя, а мой толко был сторож, чтоб посула никто не взял. А что сказывал Самсонко, что в подлинники писано, то было уметь ли так сказывати, толко бы того не делал сам? Спросили мы Самсонка, Юрьй Захарич да аз: «Были есте на Москве, с ким ся есте въдворяли? Ведаешь ли, что говорят на Москве?». И Самсонко молвил: «Ведаю, деи, господине, как ми, деи, не ведати? Ходили, деи, есмя завсе к Федору к Курицину, диаку великого князя, а приходит, деи, к нему Олексей протопоп, да Истома, да Сверчек, да Ивашко Чрьной, что книгы пишет, да поучаются, деи, на православных». И коли бы тот смерд того не действовал, да к Курицину не ходил: почему было то ему ведати, что ся у Курицина чинит, кто ли к нему приходит? «Да приехал, деи, с Федором с Курициным из Угорской земли угрянин, Мартынком зовут»: то он почему уведал того Мартынка, толко бы он у Курицина не водворял ся? А потому ино Курицин началник тем всем злодеем. А не собя для то яз вам, своей братии, пишю, — въспоминаю того для: православнаа бы вера изъяснилась, а митрополит бы с вами, с моею братиею, тех всех еретиков проклял, да и тех, к кому они приходили в соглашение, или кто по них поруку дрьжал, или кто о них печалник, и кто ни буди последовал их прельсти, — тех бы всех отець нашь митрополит, да и вы, наша братья, проклятью предали. Да чтобы есте отцю нашему митрополиту поговорили, да с ним и великому князю, чтобы по мене однолично прислал; а толко князь великий хотя не хочет по мене прислати, а вы без мене не имете дела делати никакова. Ино ему как по мене послати, а доколе ересь не докончяется, да от Захара мене не оборонят; и мне отписи нелзе дати. А как еретиков прокленете, митрополит бы отець, да и вы, наша братия, и ко мне прислали, и аз бых и здесе соборне также тех проклятию предал. А владыкы бы есте не спешили ставить, доколе ереси не искорените. А толко ныне о тех еретицех конца не учините, ино то уже явьствено вере нашей попрание; а иного чего части, что толь долго еретиком управы не учинят? А писано ведь в правилех святых апостол, како владыку поставити. А ваши архимандриты, и игумены, и протопопы, и попы соборные сь еретикы служили: ино ведь иному отлучение, а иному извержение писано. В правилех святых апостол сами найдете: глава 10, 11, 45, 70, правило святаго апостола Павла 12. Ино те сретици все то действовали, да и хулу на самого Христа говорили. А то пространно узрите в подлиникех. А однова въсхотят собору быти о вере, и вы бы на то не дрьзнули: занеже изложена нам православнаа вера на прьвом соборе, да и на втором о святем дусе, да и прочии собори вси прьвому собору последовали, я на седмом соборе запечатлели, еже в троици единаго бога славити научиша, таже единаго от троица, бога же и человека, сугуба естеством, а не составом; тем же соврьшена того бога и соврьшена человека воистину проповедающе, исповедаем Христа бога нашего. Да того ради иконоборьцовь проклятью предаша. Якоже иконоборьцев проклятию пре даша, такоже и ныне иконоборьци появились: коли щепляет иконы, режет, безчествует, — ино проклятье ему тоже, а любо и сугубо подобает их проклята. А и казнь им не ровна же с сущими еретикы: понеже от еретика человек бережется, а от сих еретиков как ся уберечи? А они ся зовут христиане, да человеку разумному — и они ся не явят, а глупого — и они сьели: того для им казнь вдвое надобе, да и проклятье. А о вере не велено приложити, или уложити, по апостолу: «Аще аггел благовестит вам паче, егоже благовестихом, анафема да будет». Да еще люди у нас простые, не умеют по обычным книгам говорити: таки бы [6]о вере никаких речей с ними не[6]плодили; токмо того для учинити собор, что их казнити — жечи да вешати! Занеже еретики необратно взяли у мене покаание да опитемью, да оставя то все, да збежали. Да пытати бы их накрепко о том, кого они прельстили, чтобы было вестно: занеже их искоренят, а уже отрасли есть. Да не плошитеся: станьте крепко, чтобы гнев на нас не пришол, да не како человекоугодници обрящемся и со Июдою Христа предающе: они иконы щепляют, режут, Христу поругаются, а мы их учрежаем, да их воле сходим! Однолично бы ныне и казнены и прокляты. А милость господа бога вседрьжителя, и пречистые его матере и святых чюдотворець молитва, и нашего смиренна молитва, купно же и благословение, да есть всегда с вашим святительством и боголюбием. Аминь.
Примечания
[1] Так С: Т божеименно. [2] Т далее вписан и зачеркнут отрывок соборного приговора 1503 г. (ААЭ, т. I, № 382). [3] С дань. [4] С стригольник еретик; на этом кончается С. [5] Т в слове сшивает е написано по подскобленному [6-6] Т переправлено; было они речей никаких
Послание новгородского архиепископа Геннадия неизвестному (отрывок). 1492 г.
«Послание Геннадия неизвестному» до сих пор нигде издано не было. Отрывок этот, содержащийся в том самом сборнике (БИЛ, Муз. № 3271), где читается единственный полный текст соборного приговора и поучения 1490 г. и уникальный текст «речей посла царева» об испанской инквизиции, был упомянут в литературе лишь однажды — в описании этого сборника, сделанном А. Д. Седельниковым во вступлении к изданному им «Рассказу 1490 г. об инквизиции». Издатель (откладывая разъяснение своей точки зрения до специального издания) охарактеризовал приводимый текст, как «особую редакцию соответствующего места» из грамот Геннадия Прохору и Иоасафу, и указал, что она возникла «не ранее 1489 г., так как составлена по смерти еретика Алексея».[ ] Эта датировка и особенно определение памятника вызывают серьезные замечания. Действительно, в издаваемом памятнике имеются дословные совпадения с «Посланиями» Прохору и Иоасафу (стр. 311, 318, и 390), но еще больше дословных совпадений содержится между обоими упомянутыми посланиями (повторение сходных формул и целых абзацев в разных сочинениях — типичная черта в литературе того времени; Иосиф Волоцкий выписывал целые абзацы даже из чужих сочинений); из этого не вытекает, однако, что «Послание Иоасафу» есть лишь «особая редакция» «Послания Прохору». Значительного уточнения требует и датировка памятника. Он, несомненно, написан уже после смерти еретика Алексея (который во время написания послания Иоасафу был еще, повидимому, жив), но он написан также после другой даты — после «скончания седмой тысящи» 1 сентября 1492 г. Об этом неоднократно и совершенно определенно говорится в тексте: «Уже нашей седмыя тысящи лета изошли... седмь ты-сящь лет скончалось.. . седмь тысящь лет изошла...». Датировка «не ранее 1489 г.» (вместо «не ранее 1492 г.») в описании объясняется общей датировкой сборника 1491 годом, предложенной Седельниковым[ ] Эта датировка противоречит не только приведенным цитатам, но и другому месту в том же сборнике (л. 61—61 об.), где упоминается дата «7000 лето» и содержится расчет новой пасхалии, составленной, несомненно, в связи с «скончанием седьмой тысящи».[ ] В пользу того, что сборник составлен после 1492 г., говорит и совпадение с текстом «Сказания... о глаголющих яко седмая тысяща лет прошла...» (ср. с 8-м «словом» «Просветителя»), составленным после 1492 г. (лл. 56 об.—58; ср. ниже, стр. 399—400).[ ] У нас нет поэтому основания соглашаться с составителем описания, что упоминаемая в одной из статей (л. 54) дата 1491 г. определяет время составления всей рукописи: как и описанный нами сборник БАН 4.3.15, сборник Муз. № 3271 состоит из статей разного характера и времени (здесь имеются и более ранние даты). «Послание неизвестному» написано, таким образом, после «скончания седьмой тысящи» в 1492 г., но, вероятно, вскоре после этого момента и под свежим впечатлением его. Автором послания следует, очевидно, считать Геннадия Новгородского — автора сходных «Посланий» к Прохору и Иоасафу. «Послание Геннадия неизвестному» издается по уже упомянутой единственной рукописи: 1) БИЛ, Муз. № 3271; 4°; кон. XV в. «Послание неизвестному» — л. 5 об. Подробное описание рукописи см.: Труды комиссии по древнерусской литературе, I, Л., 1932, стр. 34—49.
* * *
А что о летех еретици смущают простых людей, что уже нашей седмыя тысящи лета изошли, а иных вер еще лета не изошли — и они то лжут, а лета всех вер ровно пришли, а то неверныя з собою прикладывают. А у жидов каким летом и быти излишним? Ведь по всему свету острономиа однака. А то лета уставлены на седмь тысящь лет, да ни болше ни менше того не могли учинити, того ради понеже вначале самем богом уставлено седморичное число — в шесь бо ден мир сътвори бог, а в седмый почи от всех дел своих. Якоже писал есть Енох праведный: «Преж даже вся не быша постави бог века творного и потом сътвори всю тварь видимую и невидимую и по всем том създа человека в образ свой. И тогда раздели бо век человека ради на времена, и на лета, и на месяци, и на дни, и на часы, — и да разумеет человек времен премену и чтет своея жизни конець». Толко то и дано разумети, что коемуждо человеку знати своея жизни конець — сиречь колко лет жил и котораго лета преставися. А что в еуангельи писано: «О дни же том и часе никто же весь», а то и нынешние лета послушьствует еуангелии же, что седмь тысящь лет скончалось, а еуангелское слово, паче же христово, не мимо идет. А что Алексий протопоп, Ариев поборник, иже разседесь яко же Арий, той глагола: «Толко изойдут лета, и мы деи будем надобны», — ино он не дождал того! Бог его предал сатане, видя его необратну душю! Что было тому злодею чинити? Нечто было ему изнова небесное хожение уставити? А кругы небеснаго ходу солнечные и лунные и звездам шествие и индикты[1] как уставлено, ино тому измены нет. Да потому паскалиа и лунник учинено коловратно, на колико тысящь лет бог попустил жити. А иже ныне ищут скончаниа лет глаголющи: «Седмь тысящь изошла, а скончанию веку несть», а о том писал Амос пророк издалеча прозря, сице глаголет: «У, люте помышляющим день господень! Въскую же вам сие день господень? Се бо есть тма, а не свет!». Того ради нарече печали деля и бед, яже будет в той день безаконником.
Примечания
1 Испр.; ркп инди.