Посланник Тьмы

Теттенсор Е.л.

Глава 8

На следующее утро Ленуар был уже уверен, что с Заком случилось что-то ужасное. Он провел бессонную ночь, думая о мальчике, снова и снова прокручивая в голове возможные варианты развития событий.

Рациональная часть его натуры подсказывала, что это паранойя, что выпивка и кошмары, и бессоница – мощнейший элексир для подобных лихорадочных фантазий.

Но та же самая часть, которая провела его сквозь более чем двадцать

лет полицейской работы, подсказывала так же, что он будет глупцом, если проигнорирует собственную интуицию.

Его захватили в карету. Мало кто может позволить себе настолько роскошный транспорт, и такие люди уж точно не разъезжают вокруг, подбирая бездомных сирот – по крайней мере, не с добрыми намерениями.

Это казалось настолько маловероятным, что Ленуару приходилось трактовать исчезновение Зака, как похищение.

Было бы естественно начать с дяди. Тэд Эккл даже не побеспокоился замаскировать свои дурные намерения в ту ночь: он открыто пошел за мальчиком на виду у всех в «Хромой гончей», включая инспектора Департамента Полиции.

Он легко мог последовать за Ленуаром и Заком от таверны, и проследить мальчика до самого приюта. Но следует признать, что карету было объяснить гораздо труднее.

Человек с достатком Эккла не мог позволить себе лошадь, не говоря уже о карете. Ленуар допускал, что он мог украсть ее. Или, возможно, если догадка Ленуара была правильной, и Эккл находился под патронажем богатого криминального лорда, у него мог бы быть доступ к карете через его патрона.

Но зачем ему такие хлопоты? Если бы Эккл выследил мальчика, он мог просто схватить Зака, без всяких ухищрений. Зачем утруждаться приобретением кареты? Как, впрочем, и вообще воровать мальчика? Он мог бы расправиться с Заком прямо на улице.

Вопросы были один труднее другого, но Ленуар всегда считал, что в деле важнее всего мотив, особенно если он в итоге приводит к разгадке. У Тэда Эккла определённо мотив был – он ясно дал это понять в «Хромой Гончей».

Поэтому Ленуар схватил куртку и заряженный кремневый пистолет и направился к последнему известному месту проживания Эккла.

Бедный район был наполнен суетливой деятельностью даже таким ранним утром. Тележки, продающие хлеб и горячие пирожки, уже оживленно торговали, мясники, зеленщики и торговцы рыбой были заняты раскладыванием своих товаров в предрассветной мгле.

Ленуар придерживался центра улицы, несмотря на грязь. Это было легче, чем соревноваться за свободное место с дворниками, тачками и яблочными ящиками, и немного навоза на брюках было предпочтительнее риска получить из окна ведро помоев на голову.

Он держал путь между тихоходными фургонами, тщательно выбирая, куда ступать, чтобы избежать лошадиного навоза и случайных ручейков стоков из уборной. Запахи – заманчивые и отвратительные – схлестнулись за господство над его носом. Он вскинул руку к лицу, чтобы защититься от всех них.

Он повернул на запад к улице Эккла; узкий каньон сокращал совершенно прямой путь между отвесными обрывами фасадов многоэтажек с меблированными комнатами. Бельевые веревки сформировали провисающий навес от одной стороны улицы к другой и были похожи на потрепанные ярмарочные вымпелы.

Ленуар прошел под ними, скользя взглядом по номерам над ступенями домов, пока не остановился перед 56-ым - четырехэтажной трущобой с простым фасадом из серого камня. Он поднялся по ступеням и потянул дверь. Незаперто. Ленуар удовлетворенно хмыкнул и проскользнул внутрь.

Облупившаяся краска покрывала стены длинного мрачного коридора, усеянного пятнами сажи. В коридоре было пусто, но, казалось, что звуки и запахи наслаивались друг на друга: лязг кастрюль, шипящий бекон, плач ребенка, и сухой, жесткий перестук каблуков по полу. В воздухе плыли бесплотные обрывки разговоров, едва приглушаемые тонкими дверями квартир.

Где-то на втором этаже залаяла собака. Ленуар насчитал восемнадцать дверей, мимо которых он проходил. Восемнадцать дверей, но сколько окон? Немного, судя по плотности воздуха. Скученные, как крысы в трюме корабля. Внезапно, его собственная квартира показалась ему не столь уж тесной.

Он запыхался, пока добрался до квартиры Тэда Эккла на третьем этаже. Он сделал паузу, чтобы собраться, положил свой пистолет так, чтобы ручка явно торчала из бокового кармана пальто. Затем он постучал в дверь и стал ждать.

Ничего. После долгой паузы, он постучал снова. На сей раз, что-то за дверью зашаркало, и половицы под ботинками Ленуара заскрипели.

– Ну? – пролаял грубый голос.

– Тэд Эккл?

– Кому нужен?

– Инспектор Ленуар из Департамента Полиции. Не вынуждайте меня ломать дверь. Это было бы несправедливо по отношению к вашему арендодателю – чистое бахвальство. Выбивать двери было заботой Коди, Ленуар не упражнялся в этом уже годы.

К счастью, Эккл не видел его через дверь, или, может быть, он купился на блеф Ленуара. Послышалось тихое проклятие и звук выскальзывающего болта. Дверь немного приоткрылась. Небритое, осоловевшее со сна лицо замаячило перед Ленуаром.

– Ты, – сказал Эккл.

– Именно.

– Чего тебе надо?

Ленуар изучал будто высеченную из камня фигуру перед собой. Было очевидно: попытки запугать Эккла физической силой бессмысленны.

Мужчина был тяжелее его по меньшей мере на пятьдесят фунтов – и все чистые мускулы, а костяшки его лап, сжимавших дверь, были сплошь покрыты шрамами. Ленуар мог бы воспользоваться пистолетом, но это лишь выставило бы его испуганным.

Так он от Эккла ничего не добьется. Вместо этого он принял в высшей степени скучающий вид. Нет ничего проще: Ленуара легче было застать с этим выражением лица, чем без него.

– Я здесь из-за мальчика, – произнес он.

Дядя Зака предпочел оценить ситуацию, прежде чем ответить. Его взгляд скользнул за плечо Ленуара, отметив отсутствие поддержки, затем остановился на кремниевом пистолете, выпирающем из кармана Ленуара.

– Какого еще мальчика?

– Не тратьте моё время. Я занятой человек.