Посланник
Шрифт:
Да он, практически, понял все, что произошло с настоящим Граббом. Осталось лишь назвать мое настоящее имя. Потекли у Дакка тревожные мысли. Хотя… Очевидно, мое состояние он соотносит с воздействием на Грабба поля колдуна или птицы-убийцы. Но что стоит им пропустить меня через психоанализатор. Нет, нельзя его терять из вида. Но как? Что меня здесь ждет? Навряд ли я смогу контролировать его. Кто он? Уж его уровень, наверняка, выше уровня простого зука. А если… Дакк невольно состроил гримасу. Но что делать с носителем Грабба? Какая разница. Зуки говорили, что ему всё равно недолго осталось. Но поверят ли здесь в его естественную смерть? А если начнутся психоаналитические проверки нового носителя? Прок…
— Керр! — Громкий окрик незнакомца вывел Дакка из затянувшихся размышлений. — Я чувствую стороннее поле. Тебя, явно, контролируют. Кто он? Шур…
Незнакомец, вдруг, громко захрипел и судорожно схватив себя за шею, опустился на колени.
5
Дакк лихорадочно носился по информационному полю Симмура Беллиара Гаанна, так длинно звали его новый носитель, пытаясь осознать пройденный им жизненный путь, так как дальше он уже будет идти не сам, а ведомый, сносно разместившимся в нем, разумом Дакка. Жизнь у Беллиара Гаанна действительно оказалась очень длинной и информации в его информационном поле было столь много, что осознать её всю наскоком, было бессмысленно и Дакку для этого, определённо, потребуется не один десяток дней. Дакк торопился. Он не знал, сколько уже времени Беллиар контактировал с Граббом и потому опасался, что его пребывание здесь уже затягивается и возможно начинает вызывать определенное подозрение у тех, кто находится снаружи. Хорошо, что ещё информация у Беллиара была не так фрагментирована, как у прежних носителей Дакка этой галактики и ему, кое-как, удалось составить сносную картину последних нескольких дней жизни своего нового носителя.
Беллиар принадлежал к галактической расе хораллов и работал психоаналитиком в каком-то галактическом научном центре. Он имел сравнительно слабое психотронное поле, даже слабее поля сармата, но владел им в совершенстве и потому мог вытворять с его помощью то, что не могли делать носители мощных полей. Он был уже не молод, хотя и не слишком стар — ему было что-то около пятидесяти пяти лет возраста этой галактики. Сколько это было в перерасчете на годы жизни зевсов, Дакк пока мог лишь гадать. На Родероне он находился около трех последних лет своей жизни, а где находился до этого, Дакку быстро найти не удавалось, видимо эта информация хранилась где-то в глубине его информационного поля. К тому же он, порядка двух лет назад перенес какое-то очень сильное потрясение, о чем свидетельствовал большой черный провал в его информационном поле. Как понял Дакк, последнее время он сосредоточенно занимался анализом полей подстреленного зуками воалиана, находившегося в вольере какого-то планетарного центра и наверное поэтому был мало осведомлен о последних, происходящих на планете событиях, что в какой-то мере успокаивало Дакка. Сейчас, в связи с тем, что Грабб подвергся нападению колдуна и воалиана, Беллиару и было поручено заняться им. Истинную картину произошедшего Дакк знал и потому, будучи уверенный, что сможет сориентироваться в новой для себя обстановке, так как подобной аналитикой он, практически, непрерывно занимался в своей родной галактике, послал векам команду — раскрыться.
Дакк стоял на коленях, уткнувшись головой Граббу в живот, его руки крепко сжимали подлокотники кресла. Резко оттолкнувшись от кресла, он попытался встать, но ткнувшись головой в потолок, снова упал на Граба, но все же успел выбросить правую руку своего нового носителя и уперся зуку в грудь. Грабб не пошевелился. Дакк, теперь уже действуя более аккуратно, выпрямился, насколько ему позволил зал управления стелта и окинул мертвого зука внимательным взглядом. Его вид был ужасен: меж обгоревших лохмотьев повсюду выглядывали сгоревшие участки кожи, некоторые из них были сильно вздуты и казалось вот-вот должны были лопнуть; на лице, видимо, сгорела не только кожа, но и часть мяса и его вид был крайне неприятен и отталкивающ; волосы на голове были сгоревшие полностью и его череп был черен, толи от сажи, толи от обуглившийся кожи и только лишь небольшие участки кожи вокруг глаз были несколько светлее, показывая, что он был зажмурившись, когда полз сквозь энергетическое облако.
Дакк вошел в мозг своего бывшего носителя и тут же наткнулся на ряд очень ярких и четких образов его последнего времени жизни. Хотя никакой опасности для теперешнего носителя Дакка они не несли, но все же они встревожили его. Грабб был мертв уже столько времени, что должны были бы начаться процессы саморазрушения информационного поля, насколько Дакк это знал по носителям своей галактики, образы должны были меркнуть и осыпаться, но он в очередной раз убедился, здесь биологические процессы шли несколько иными путями. Освободив свое поле, Дакк вошел в информационное поле Грабба и разорвал его на мириады крошечных фрагментов, делая совершенно невозможным какое бы то ни было восстановление.
Вновь спрятав свое поле, Дакк отвел взгляд от Грабба и покрутил головой по сторонам — с правой стороны виднелся узкий дверной проем. Дакк направился к нему и без лишней суеты, чтобы ненароком не обострить к себе внимание, могущих оказаться снаружи людей, вышел из стелта.
Он оказался на каком-то поле, покрытом матовым, стекловидным, черным материалом, совершенно не отражающим падающий на него свет. Было очень светло, видимо день был в разгаре и настолько жарко, что Дакку показалось, что он оказался внутри какой-то печки. Боясь показаться нелепым, он повел глазами по сторонам — справа от него метрах в тридцати стоял какой-то плоский аппарат, похожий на кар, рядом с которым стояли два безволосых человека в коричневой одежде.
Бешеные! Невольный холодок, вызванный тревогой его информационного поля, пробежал по спине его нового носителя. Однако, приглядевшись, он понял, что их головы выбриты и что, возможно, они вовсе не бешеные. Он перевел взгляд в другую сторону — там стоял летательный аппарат яркой оранжево-серой раскраски, похожий на спул. От него в сторону Дакка быстро шел человек. Больше поблизости никого и ничего видно не было, лишь где-то вдали, около высоких эстакад темнели несколько летательных аппаратов непривычного вида. Скорее всего — это был еще один космодром планеты. Дакк проверил свое поле. Как ему показалось, оно было спрятано достаточно надежно.
Он повернулся к приближающемуся человеку. Сердце его нового носителя невольно дрогнуло — это был Танн.
— Как он? — Поинтересовался Танн, остановившись шагах в трех от Дакка.
— Он мертв. — Тихо произнес Дакк и повернувшись, направился в сторону кара.
— Он же был… — Догнал его голос Танна.
Не оборачиваясь, Дакк молча покрутил головой.
Уже на полпути ему удалось хорошо рассмотреть стоявших у кара молодых людей.
Они были широкоплечи и круглолицы. Их прищуренные глаза излучали отнюдь не доброту, а нечто схожее со свирепостью. Толстые мясистые губы, выпирающие вперед массивные подбородки и толстые шеи недвусмысленно говорили об их крутом нраве.
Он принялся лихорадочно перебирать образы, имеющиеся в информационном поле своего нового носителя, пытаясь сопоставить их с лицами, стоявших у кара угрюмых молодых людей. Их лица в информационном поле Беллиара нашлись быстро, но кто они, было совершенно непонятно, так как информации о них, кроме образов, больше никакой не было. Они видимо только что покинули уютный кар, увидев появление Беллиара, но их лица, определенно, выражали, отнюдь, не удовольствие.
Дакк невольно замедлил шаги и освободив свое поле, осторожно метнул его в сторону молодых людей, но тут же отдернул его и надежно спрятал — перед ним находились носители довольно мощных психотронных полей, ничуть не ниже полей сарматов. Когда до кара осталось три-четыре шага его разум ещё более остервенело принялся носиться по информационному Беллиара, пытаясь узнать, каким образом попадают внутрь этого кара, так как ему никак не хотелось вызвать хотя бы какое-то подозрение у владельцев столь свирепых лиц, как, вдруг, повернутая к нему сторона кара, скользнула вверх, представив свое внутреннее убранство, состоящее из двух рядов черных глубоких кресел — два впереди и два сзади. От неожиданности Дакк замешкался, его шаг сбился, он дернулся, словно споткнулся и в тот же миг молодые люди, метнувшись к нему, подхватили его под локти.