После бала
Шрифт:
– Вызвать джина, - отозвался вампир из холла.
– Иди сюда! Немедленно!
Герберт крайне неохотно поднялся в гостиную.
– Собирай вещи, - приказал Алиас.
– Все побрякушки до единой. Больше ты их не увидишь. Оставь только ту одежду, которую я тебе покупал. Остальное — в сундук. Я сегодня же верну всё гномам. О боги, какое счастье, что ты уже через неделю переезжаешь в замок!
– Почему через неделю?
– всполошился Герберт.
– К сожалению, раньше Джарет не может тебя забрать. До Йоля он занят, - Алиас пошевелил кочергой в камине. Книгу было жаль до слез. Но при мысли, что через неделю дом опустеет, стало еще горше.
Герберт поник. Эти две недели были для него непростыми, порой даже болезненными, когда Алиас выходил из себя во время занятий, но счастливыми. Таким живым он не ощущал себя даже до обращения. И вот — всё рушилось.
– Только без истерики!
– прикрикнул Алиас, уловивший намерение ученика.
– Это не обсуждается. Ступай, собирай сундук. И учти, я прекрасно помню, что у тебя есть, до последней сережки!
Герберт закусил губу, мотнул собранными в хвост волосами и скрылся в своей комнате. В эту ночь он впервые за две недели не пришел ночью к Алиасу.
Фон Кролок охотился. Вампиру необязательно убивать своих жертв, но Арден позволил выпивать до капли одного человека в месяц. И сегодня граф решил воспользоваться этим разрешением. Для охоты он выбрал деревеньку в лесной глуши и устроил засаду на тропе, рассчитывая перехватить какого-нибудь охотника, возвращающегося домой.
В стоящем на отшибе домишке хлопнула дверь. Скрипнула калитка, и за ограду, помахивая корзинкой, вышла девушка. «Куда это она на ночь глядя?» - удивился граф. С наступлением темноты в здешних местах люди предпочитали сидеть дома. Особенно молодые женщины.
Пока девушка шла по тропе, граф успел ее разглядеть. Хорошо сложенная, с заплетенными в косы каштановыми волосами и большими зелено-карими глазами с искоркой. «У Герберта такие же, - с неожиданной тоской подумал фон Кролок.
– Жив ли он еще? Скорее всего, нет». И тут же выбросил мысли о сыне из головы. Жертва шла в лес, вампир последовал за ней, двигаясь совершенно бесшумно. Впрочем, он мог не стараться. Девушка не замечала ничего вокруг. Беспечность безумия. Граф понимающе усмехнулся. Безумие разной степени среди местных жителей было не редкостью. Эльфам нравились сумасшедшие. Странно, что родители девушки отпустили ее одну в лес так поздно. И зачем? Граф подождал, пока жертва дойдет до реки. На берегу она принялась собирать камешки, что-то напевая. Голос у сумасшедшей был неожиданно красивый. Граф подобрался поближе, оставалось сделать последний рывок, но вдруг вокруг девушки взметнулся вихрь, и она исчезла. Фон Кролок отшатнулся и озадаченно принюхался. Пахло гоблинами. Вот оно что... Должно быть, девицу прокляли родственники, пожелав, чтобы ее забрали гоблины. Граф с досадой вернулся к деревне. Придется начинать охоту заново.
Джарет придирчиво осмотрел доставленную гоблинам девушку — уже третью по счету. Первые две не подошли по разным причинам, но эта его устроила целиком и полностью.
– Ухаживайте за ней как следует, - Джарет строго глянул на служанок.
– Скоро она мне понадобится.
Гоблинки закивали и поскорее увели безучастную девушку из тронного зала. Джарет поднял глаза на большой циферблат часов. Йоль уже на носу. И пусть это праздник Верхнего мира, но в Подземелье от него тоже кое-что зависит. Задуманное Джаретом колдовство не совершал еще никто и никогда. Будет чем гордиться. А потом он займется Гербертом. У Джарета уже появилась пара интересных идей, насчет его обучения. Это будет забавно.
– Арден, дорогой мой, жаль отвлекать тебя от несомненно важных дел, но я вынужден напомнить тебе о долге пятилетней давности.
У короля темных эльфов дернулась бровь. Он сразу заподозрил неладное, когда Алан вызвал его по зеркалу.
– Что ты хочешь?
– Твоего вампира. Не кривись так, Арден. Он соприкасался с Тьмой. И потому его присутствие в Подземелье крайне нежелательно. Я его не убью, просто отправлю в Верхний мир.
– Но сначала он сделает что-то для тебя?
– Арден склонил голову набок, его глаза зло прищурились.
– Что именно?
– Это тебя не касается. Ты ведь не откажешься платить долг?
– Не откажусь. Когда?
– Накануне Йоля.
– Договорились.
Герберт выбрал несвойственную ему тактику молчаливого бунта. Страдал он при этом неимоверно, но держал характер. К его досаде, Алиас не сразу понял, что ему объявили бойкот. Занятия некромант прекратил, сочтя их бесполезной тратой времени и опасаясь навредить Герберту. Наступившей тишине в доме Драккони сначала даже обрадовался. Герберт не закатывал истерик, не умолял, не подлизывался, он вообще не выходил из своей комнаты, читая невесть где взятый любовный роман. Или делая вид, что читает. Но после трех одиноких ночей Алиас не выдержал.
– Чего ты добиваешься?
– Драккони встал в дверях, сложив руки на груди. При его появлении Герберт торопливо уткнулся носом в книжку.
– Пойми же, это не моя прихоть. Я не могу тебя ничему научить, а у Джарета может получится раскрыть тебя для магии. Это твой шанс, Герберт, а ты воспринимаешь его, как наказание. Ты слышишь меня? Закрой книжку или хотя бы переверни — ты же ее вверх ногами держишь!
Герберт захлопнул книгу и уставился в окно.
– Берти...
– Не называй меня так!
Алиас усмехнулся.
– Герберт, тебе пора повзрослеть. Или ты уже не хочешь стать магом?
– Без тебя не хочу!
– Герберт вскочил и кинулся Драккони на шею, так что тот едва удержался на ногах.
– Я люблю тебя! Ну почему ты мне не веришь?
– Потому что ты врешь, как дышишь. И вот эта шелковая рубашка не тебе — наглядное тому доказательство.
– Я только одну оставил! Льняные все уродливые, а я хочу тебе нравится. Алиас, ну пожалуйста, я буду слушаться, только не отдавай меня! Я не смогу без тебя жить!
– Герберт, ты же не в другой мир отправляешься. Мы будем видеться. До замка рукой подать.
У Герберта засияли глаза.
– Верно!
– воскликнул он.
– У нас будут тайные свидания! Мы будем встречаться ночью, каждый раз в новом месте, писать друг другу записки и передавать их с надежными...
– в этом месте Герберт запнулся.
– Каких бредней ты начитался?
– нахмурился Алиас.
– Джарет устроит нам свидания - в подвалах замка.
– Но это будет так романтично, - не уступал Герберт.
– Алиас, любимый, ведь ты рискнешь ради меня жизнью и свободой?