После падения
Шрифт:
– Не нравится мне этот парень, – говорит Ной, и я киваю.
– Мне тоже, – шепчу я.
Но я знаю, что это неправда.
Глава 21
Завтрак с Ноем и мамой – мучительно долгий. Мама постоянно поминает мою «безумную ночь» и каждые пять минут спрашивает, не плохо ли мне. Конечно, ночь была ужасная, но не стоит говорить о ней постоянно. Сколько можно? Я знаю, мама обо мне заботится, но сейчас она еще назойливее, чем раньше. Впрочем, возможно, неделя, проведенная в колледже, дала мне
– Куда мы пойдем? – спрашивает Ной, пережевывая блинчик.
Рассеянно пожимаю плечами. Хочу пойти куда-нибудь, но только с ним вдвоем. Я бы с удовольствием провела с ним время. Нужно объяснить, что не стоит рассказывать маме обо всем, что происходит в моей жизни, особенно о таких отрицательных моментах, как прошлая ночь. И если мы пойдем вдвоем, поговорить об этом будет проще.
– Можем пойти в торговый центр неподалеку. Я там еще не была, – отвечаю, быстро проглатывая последние куски тоста.
– Ты еще не думала о подработке?
– Пока не знаю. Может, в книжном магазине. Хочу найти стажировку, что-нибудь связанное с издательством или написанием статей, – сообщаю я и получаю в ответ гордую улыбку мамы.
– Было бы здорово, если бы ты подрабатывала где-нибудь, пока не окончишь колледж и не устроишься на полный день, – говорит она, улыбаясь.
Я говорю, скрывая сарказм:
– О да, было бы превосходно.
Но Ной улавливает интонацию и заговорщически берет меня за руку под столом.
Я облизываю вилку, холодный металл напоминает мне о колечке в губе Хардина. На минуту я замираю. Ной чувствует это и вопросительно на меня смотрит.
Мне нужно перестать думать о Хардине. Я улыбаюсь Ною и тянусь к нему, чтобы поцеловать.
После завтрака мама отвозит меня в «Бентон-Молл», огромный торговый центр. Народу в нем полно.
– Я собиралась зайти в «Нордстром», так что позвоню вам, когда освобожусь, – говорит мама, и я с облегчением вздыхаю.
Ной снова берет меня за руку, и мы идем мимо магазинов.
Он рассказывает мне о пятничном футбольном матче, в котором он забил решающий гол. Я внимательно его слушаю и соглашаюсь, что это здорово.
– Ты сегодня хорошо выглядишь, – говорю я ему, и Ной улыбается.
Его улыбка совершенна. На нем темно-бордовый свитер, брюки цвета хаки и туфли. Да, он действительно носит именно такие туфли, о которых говорил Хардин, но они ему идут и хорошо смотрятся.
– Ты тоже, Тесса, – отвечает он, и меня передергивает.
Может, я и жестока, но Ной слишком наигранно, слишком слащаво делает мне комплимент. Хардин сказал бы это искренне. Черт, Хардин! Отчаянно желая отвлечься от мистера Грубость, тяну Ноя к себе за воротник свитера. Но когда я хочу его поцеловать, он, смеясь, отстраняется.
– Что ты делаешь? Тесса. Все смотрят.
Он кивает на компанию взрослых, примеряющих солнечные очки.
Я игриво пожимаю плечами.
– Не смотрят. А даже если и так?
Я и вправду не смотрю по сторонам. Обычно я тоже обращаю внимание на других, но сейчас мне очень
– Поцелуй меня, пожалуйста, – практически умоляю я.
Должно быть, Ной замечает в моих глазах отчаяние, потому что наклоняется ко мне и целует. Он делает это не спеша и нежно, его язык не касается моего, но это приятно. Я чувствую знакомое тепло, ожидаю, что этот поцелуй воспламенит меня, но ничего подобного не происходит.
Я не могу сравнивать Ноя с Хардином. Ной – мой парень, и я его люблю, а Хардин – просто случайный эпизод, он спит с кучей девчонок.
– Что с тобой? – шутливо спрашивает Ной, когда я пытаюсь отстраниться.
Я фыркаю.
– Ничего, просто я скучала по тебе, – отвечаю я.
Да, и еще я изменила тебе прошлой ночью, добавляет внутренний голос. Игнорируя его, я продолжаю:
– Ной, не мог бы ты прекратить докладывать маме, чем я занимаюсь? Ты ставишь меня в неловкое положение. Мне нравится, что вы с ней так близки, но когда вы обо мне сплетничаете, я чувствую себя маленькой девочкой.
– Тесса, прости. Я просто беспокоился о тебе. Обещаю, это не повторится. Честно.
Ной кладет руку мне на плечо, целует в лоб, и я ему верю.
Остаток дня проходит лучше, чем утро, в основном потому, что я еду с мамой в парикмахерскую и стригусь. Раньше волосы у меня были до лопаток, а стрижка придает объема и выглядит лучше. Всю обратную дорогу Ной осыпает меня комплиментами, и я чувствую себя отлично.
Прощаюсь с ним и мамой возле двери, в очередной раз пообещав держаться от парней с татуировками на расстоянии не меньше ста километров. В комнате, к моему разочарованию, никого нет. Хотя я не уверена, что хотела бы видеть Стеф или кого-либо еще.
Даже не сняв туфли, валюсь на кровать. Я слишком устала, мне нужно немного поспать. Сплю всю ночь напролет и еще полдня. Когда я просыпаюсь, Стеф лежит на соседней кровати. Ухожу по делам, а когда возвращаюсь, ее уже нет. В понедельник утром Стеф все еще нет, и я чувствую сильное желание наверстать то, чем она занималась в выходные.
Глава 22
Прежде чем отправиться на первую лекцию, как обычно, захожу за кофе. В кафе меня с неизменной улыбкой ждет Лэндон.
Только мы успели поздороваться, нас прервала девушка, которая хотела узнать, как куда-то пройти, – и мы упустили шанс поболтать вплоть до конца учебного дня. До окончания лекции, которой я одновременно и желала, и боялась.
– Как выходные? – спрашивает Лэндон, а я в ответ лишь страдальчески мычу.
– Ужасно, просто ужасно. Ходила на вечеринку со Стеф, – отвечаю я, и он корчит рожу и смеется. – Уверена, у тебя все прошло гораздо лучше. Как Дакота?
Услышав «Дакота», Лэндон улыбается до ушей, а я понимаю, что не сказала, что виделась в субботу с Ноем. Лэндон рассказывает, что Дакота поступила в нью-йоркскую балетную труппу. Он за нее страшно рад. Я же представляю, как загораются глаза Ноя, когда он рассказывает обо мне.