После полуночи (Мужские забавы)
Шрифт:
– Нет, не перестала. Но, должна тебе признаться, это было очень тяжело. Даже для меня.
– Значит, я должен был помочь тебе. Вдвоем нам было бы легче. Я обязан был помочь тебе.
– Но я дала ему обещание, Джошуа.
– Почему ты не сказала мне ничего? Я должен был помочь тебе.
– Признаю, что я была не права. И дедушка поступил не правильно. Ты простишь нас когда-нибудь?
Мальчик молчал, по-прежнему глядя в стену.
– Джошуа?
Он наконец перевел взгляд на нее:
– Мне надо увидеться с ним.
– Нет, Джошуа. Он уже не тот,
– Мне надо увидеть его. Отвези меня к нему.
Кейт огорченно смотрела на своего сына. Ей казалось, что это будет ошибкой, если она позволит Джошуа увидеть дедушку таким, каким он стал. Но, с другой стороны, в его воображении мог бы возникнуть еще более ужасный образ дедушки, с которым ему не дают встретиться. Но и то, и другое одинаково болезненно отзовутся на его чувствительной и впечатлительной душе.
Резко поднявшись, она пошла к двери.
– Собирайся. Я попрошу Сета организовать это как можно быстрее.
В Дандридже они оказались уже на следующий день, после обеда. И тут же пересели в машину, которая повезла их к клинике.
Остановившись у дверей больничной палаты, в которой находился ее отец, Кейт спросила:
– Ты не возражаешь, если я войду вместе с тобой?
Мальчик кивнул.
– Я же тебе сказал, что нам будет легче вдвоем, – и, помедлив, он посмотрел на Сета.
– Ты прав, – улыбнувшись, тот ободряюще похлопал мальчика по плечу. – Я подожду в холле.
Джошуа быстро кивнул:
– Это только потому, что ты не знал нашего дедушку.
– Незачем извиняться.
Бросив на сына взволнованный и обеспокоенный взгляд, Кейт отворила дверь палаты. Мальчик был бледен и почти всю дорогу хранил молчание. Правильно ли она поступает, согласившись на эту встречу?
Отец лежал на кровати, повернувшись лицом к окну. Видел ли он что-нибудь? А если да, то осознавал ли то, что видит?
Кейт мягко подтолкнула Джошуа к кровати:
– Папа, я привела Джошуа. Ему очень хотелось повидаться с тобой.
Никакого ответа.
Мальчик медленным шагом прошел к постели деда.
– Ты его помнишь, папа? Это мой сын…
Молчание.
– Ему не хочется разговаривать, – заметил Джошуа. – Иной раз мне тоже не хочется ни с кем разговаривать, дедушка. – Он остановился прямо перед ним. – Ну и не надо. От этого ничего не меняется. Мы будем приходить к тебе с мамой и вместе гулять. Мы сами тебе будем обо всем рассказывать, а тебе незачем отвечать. Ты узнаешь все про нашу бейсбольную команду и про фильмы, которые я буду смотреть по телевизору. – Он помолчал. – И про моего отца. Ты знаешь, что он умер?
Молчание.
– А может быть, нам удастся сделать еще что-то для тебя. Мама сказала, что надо будет попробовать действие RU-2 на эту болезнь. – Джошуа замолчал и потом медленно проговорил:
– Но даже если из этого ничего не получится, мне хочется, чтобы ты знал: я все время буду думать о тебе. И значит, мы по-прежнему будем вместе.
«Помоги ему, пожалуйста. Скажи хоть что-нибудь, папа!»
Молчание.
Джошуа расстегнул рюкзачок, который держал в руке.
– Я принес тебе кое-что. Мне казалось, что если ты будешь смотреть на нее, то тоже будешь вспоминать обо мне. – Джошуа вынул бейсбольную рукавицу – рукавицу, которую он всегда вешал у себя в изголовье. И положил ее на столик возле кровати деда. – Это самая лучшая рукавица в мире. Я играл в ней, когда мы победили на соревнованиях. В тот день у меня получилось неплохо несколько подач. И теперь мне хочется, чтобы она оставалась у тебя.
Молчание.
Кейт была бы и рада помочь сыну, но понимала, что это невозможно.
– Вот и все, – проговорил Джошуа, застегивая рюкзачок. – До свидания, дедушка. До следующей встречи. – Слегка нахмурившись, мальчик посмотрел на мать. – Перестань плакать. Все в порядке.
– Да, я знаю. – Она попыталась улыбнуться. – Пойдем?
Он кивнул.
– Думаю, что да. Пока, дедушка, – повторил Джошуа, подходя к двери, – я думаю… Мама! – Счастливая улыбка озарила его лицо.
Кейт оглянулась.
«Слава Богу!»
Рука ее отца легла на бейсбольную рукавицу внука.
– Его отпустили, – Кейт резко развернула газету перед лицом Сета на следующее утро. – Огден уже на свободе.
– О чем я тебе и говорил.
– И тебя это не волнует?
Сет покачал головой.
– Странно. Однако меня это не может не беспокоить.
– Посуди сама: полиция считает, что он виновен, но, поскольку у них нет доказательств и очевидцев, его обязаны отпустить.
– Значит, на этом все дело и кончится?
– Не думаю. Скорее напротив. – И Сет тут же перевел разговор на другое. – Я уже взял билеты на самолет. Завтра после обеда мы вылетаем в Амстердам. – Он помолчал. – Ты еще не передумала? Главная угроза теперь исчезла…
– Мне хочется туда. Во-первых, для того чтобы увезти Джошуа подальше от этого взбесившегося улья, а во-вторых, для того, чтобы как можно скорее начать опыты с RU-2. Продолжить то, что начал Ной. Даже если этот законопроект удастся остановить, все равно пройдут годы, прежде чем нам разрешат проводить серьезные эксперименты. – Кейт покачала головой. – А мне нужны реальные результаты. Мне нужно работать как можно быстрее, чтобы успеть до того, как… Каждая минута на счету.
– А о чем вы разговаривали с Тони сегодня утром по телефону?
– Мне потребовалась кой-какая информация, и я попросила его поработать в этом направлении, – Кейт взяла в руки сумочку. – И сейчас я уйду. Ненадолго. Не волнуйся.
Он оторвался от газеты:
– А куда ты все-таки собралась?
– На разведку, – улыбнулась ему она.
– Кейт!
– Вы умеете привлекать к себе внимание, – сенатор Лонгуорт поклонился Кейт. – Но, к сожалению, вы выбрали не самый лучший путь. Застрелить человека – это еще не значит доказать общественности, что вы правы. И что вам можно доверять. Прежде у вас было намного больше шансов рассчитывать на поддержку.