После прочтения уничтожить
Шрифт:
Тактические медиа позволяют высказаться, собраться на флэшмоб или вечеринку, поделиться впечатлениями но, конечно, не могут пока конкурировать с большими медиа. Вряд ли кто-то из них к этому всерьез стремится. Речь скорее идет о том, что сегодня у нас есть выбор источников информации и легкая возможность самим стать одним из них. Скажем, во время украинской «оранжевой революции» на Майдане постоянно работали веб-камеры, которые смотрели все, кто не верил телевидению.
Впрочем, об Украине стоит поговорить поподробнее.
— Человек, способный раскрутить
Медиазавры, аналитики, губернаторы и министры — все боятся Украины. Павловский опасается, что точно так же все случится и в России, которая «не готова к новым революционным технологиям эпохи глобализации» и вот-вот «сорвется в новую революцию». А потому предлагает властям немедленно освоить ноу-хау по предотвращению.
— Может, оно и хорошо, что не готова? — делюсь я мыслью с редактором известной московской газеты. — Может, эта готовность и предотвратительные ноу-хау по-другому нехорошо очень называются? Скажем, «полицейское государство» и «тотальный контроль»? И вообще: может, технологи, всех запугивая, просто набивают себе цену?
Редактор расстроен моей отсталостью. Он сетует, что у российской элиты против оранжутангов ничего, кроме ОМОНа, нету: «Никаких технологий мониторинга!»
— Это уже было в Сербии, Грузии, а теперь в Украине, — втолковывает дорогой пиарщик, делающий политиков. — Повторят это в Молдавии и Азербайджане. Не остановятся, пока не возьмут нас в кольцо.
Идущий нарасхват политолог с трясущимися руками делится вражеским сценарием: для начала находят известную фигуру, максимально близкую американцам, затем впаривают ее интеллигентам, ну тем, кто телевизор не так часто смотрит. Потом ищут на карте подходящий район и делают его Меккой для этого спасителя, обеспечивают там почти религиозную в него веру. Это дорого, но необходимо. Втягивают власть в выборы, высаживают западный десант наблюдателей, включают параллельный пересчет голосов, выводят на улицы толпу, а в толпе верховодят натасканные боевики, все эти «Пора» на Украине, «Кхмара» в Грузии и «Отпор» в Югославии. Все транснациональные информагентства на их стороне. И все они принимаются дружно изматывать власть, рекламируя уличные блокады.
— Ты представляешь? Они даже донбасских шахтеров, приехавших в Киев, перенаняли! — возмущен телеведущий, который сам этого не видел, но знает от тех, у кого, собственно, сманили неверных шахтеров.
«Перенаняли» — смакую я про себя его слово. Оно значит, что, во-первых, другого слова для таких ситуаций у него нет, а во-вторых, его не смущает, что первоначально углекопы-то были как раз наняты кем-то, раз их потом «пере…».
— Ющенко лозунг выкрикнет, — вспоминает миниолигарх, спонсор журналов, издательств и церквей, — и тут же лозунг лазером пишут на стенах домов. Речевку начнут скандировать, а они ее снова лазером. Знаешь, что это значит? Для подключения сознания толпы к измененному состоянию они используют все каналы восприятия: и слух, и зрение, и вообще все!
Мою
— Знаете, что за ними стоят американские баптисты? — открывает мне глаза борода с увесистым крестом: один из официальных голосов патриархии и духовный отец сразу нескольких столичных звезд.
— Проблема в том, что Ющенко — евроатлантист, а Янукович — евразиец, — говорит другой евразиец, кремлевский разоблачитель заговоров и по совместительству придворный философ евразийца Нурсултана Назарбаева. — А ведь у них без нас не было бы вообще никакой нации. Это мы им их нацию создали когда-то.
— Уже начинается! — реагирует обычно спокойный и осанистый политолог. — Смотри, как три газеты и одно радио раздувают локальные выступления льготников до космических масштабов. Всё как в Киеве!
— Может, нужно просто не отнимать у стариков льготы? Может, у локальных выступлений есть смысл? — робко спрашиваю я.
— Есть! — радуется мэтр моей понятливости. — Это пробный шар: получится ли в России такая же муйня — вот в чем смысл! Ну, то есть удастся ли журналистов перепрограммировать так, чтобы они, транслируя сигнал власти, меняли бы его смысл на противоположный?
Кто должен противостоять этой революции? Кто именно не хочет, чтобы она произошла? В смысле какова их легенда, кем себя видят, до каких идей досиделись в своих офисах? Молодые и не очень сторонники имперского стиля больше не стесняются своей идеологии: историей правят влиятельные династии . Завтрашняя Россия это десять тысяч семей. Революцию предотвратит только новая аристократия. На все эти темы новая аристократия сама себе читает убедительные лекции в гранд-отеле «Мариотт».
Мероприятие проводится с размахом. Хотя про десять тысяч семей говорится, конечно, со сцены — чтобы никого случайно не обидеть. В кулуарах уточняют: «Россия — это тысяча семей». А в приватной беседе говорят, что и вообще сотня. В большой моде граф де Местр: именно он сформулировал главный принцип этих семей:
— Господь предупреждает нас никогда не доверять выбор властителей самим массам!
Уважают «королевских молодцов» Шарля Морраса. Ценят Гийома Файя и националиста Ле Пена. На немецкий опыт предпочитают не ссылаться, чтоб не возникло нехороших ассоциаций. Без микрофонов, впрочем, большинство новых аристократов признают: свой смысл в погромах был.
— Нужен опережающий перехватывающий контрреволюционный проект элит, — пишется в манифестах на дорогой бумаге. — Источник культуры нового класса это идеология семей, родов, династий.
— У кого есть опыт? — ломают голову, собираясь за круглыми столами в престижных центрах. — Кто умеет противостоять оранжевым цунами?
Есть, оказалось, такой человек. И зовут его Лукашенко. Белорусский президент единственный, кто не допустил у себя, сколько ни старались — дружно и уважительно кивают все.