После развода. Новая семья предателя

Арская Арина

— И какой же?

Роман подхватывает стопку белых футболок, разворачивается ко мне и криво улыбается:

— Если мы разводимся, Лер, то тебя это не должно волновать.

Глава 6. Отпусти меня

— Я знаю, что ты обижена, Лера! — Роман говорит на повышенных тонах. — И согласен, что мое предложение сейчас на эмоциях кажется абсурдным и возмутительным, но…

— То, что я не могу больше тебе родить, не дает тебе индульгенцию! Не дает! —

я кричу. — Мы это с тобой обсуждали!

Я сейчас разорвусь на части от гнева, обиды и отчаяния.

— Обсуждали! — повторяю я. — Это не моя вина!

— Да я не об этом! — Роман тоже кричит, пинает чемодан, который падает, и смотрит на меня. — Я не планировал этого ребенка, ясно? И все это завертелось не из-за того, что я хочу третьего! Не передергивай, Лера! Но раз этот ребенок будет, то…

— Нет! Нет! Нет!

Накрываю лицо ладонью:

— Я тебе, конечно, говорила, что мы можем третьего завести через донорскую яйцеклетку и суррогатную маму, но… — смеюсь, — я не подразумевала, что ты пойдешь налево и обрюхатишь свою помощницу.

Убираю рук с лица и смотрю на Романа:

— Согласись, разница между беременной шлюхой и суррогатной матерью с донорской яйцеклеткой огромная, Рома. И как ты собираешься забрать ребенка у родной матери?

— Этот вопрос решаем, — мрачно говорит мой муж и буравит меня взглядом. — Лер, эмоции сейчас лишние.

Усмехаюсь:

— Вот оно что, — всматриваюсь в его лицо, — у тебя ко мне не осталось эмоций. Вот и причина.

— Да что ты несешь?! — рявкает он и в следующую секунду бьет кулаком по стене. На штукатурке остается вмятина и тонкие трещины. По лицу Романа пробегает судорога, которая искажает его губы в ухмылку. — Может, наоборот?! А?! У меня к тебе слишком много эмоций?! Ты об этом не подумала? Слишком много!

Затем он замолкает и в каком-то черном отчаянии смотрит на меня. И мне жутко от его взгляда, потому что я в нем вижу сейчас и возбуждение, и желание задушить меня.

Мой муж сейчас похож на маньяка, который с трудом сдерживает себя от атаки на жертву.

— Лер… — он сглатывает, не спуская с меня взгляда, — я думаю, тебе стоит сейчас выйти…

Его начинает аж потряхивать:

— Выйди, — чеканит он сквозь зубы каждый слог, — а то, Лер, живого места не оставлю…

Я замираю и не шевелюсь.

Что это было?

Это не мой муж. Мой муж никогда такими вульгарными и жестокими угрозами не кидался.

По коже пробегает холодок, и я медленно отступаю к двери гардеробной. Я будто оказалась в клетке со злобным медведем, который порвет на части за любое неосторожное движение.

Что с Романом?

Это так сказался на нем стресс от непростого разговора и разочарования, что я не буду воспитывать его нагулянного ребенка?

Мое упрямство его злит, и он хочет меня за него наказать? А после решит грубо и жестко продавить на свои условия?

— Я думаю, что нам сегодня больше не стоит ничего обсуждать, Лер, — голос у Романа низкий и хриплый. Взгляд — в упор. — Это непродуктивно. Ты срываешься, а за тобой тоже ловлю волну и могу наделать больших глупостей.

— Самую большую глупость ты уже совершил…

За долю секунды его веки вздрагивают в беглом прищуре, после следует выдох, и он кидается ко мне.

Я вскрикиваю, выбегаю в спальню, и через секунду Роман меня нагоняет и валит на кровать, которая мягко и беззвучно пружинит. В мозгу вспыхивает глупая и абсурдная мысль, что мы купили хороший матрас. Не прогадали.

Возвращаюсь в реальность уже в тот момент, когда Роман с рыком отшатывается от меня с кровью на губах.

Он успел меня поцеловать? Похоже, что да, ведь я чувствую на языке привкус солоноватой крови.

— Ах ты, дрянь, — рычит он и сжимает пальцы на моей шее, перекрывая доступ к воздуху.

Я смотрю на Романа широко-распахнутыми глазами и совершенно ничего не понимаю. Я его не узнаю, будто попала в параллельную вселенную, в которой Рома - жестокий подлец.

Но мой Рома не такой.

Совсем не такой.

В шоке от грубости и ненависти, что горит в его глазах, я не сопротивляюсь. Не двигаюсь.

А просто смотрю в его холодные стальные глаза.

В нежелании потерять меня, как жену, он может меня сейчас придушить, и я, наверное, даже согласна на такую участь.

Мертвую меня не ждут развод и одинокие ночи с вопросами “за что?” и “почему?”, но Роман ослабляет свою хватку, и я делаю хриплый вздох, который обжигает трахею и легкие. По левому виску бежит слеза.

Роман резко подается ко мне. Я вздрагиваю и зажмуриваюсь в страхе.

— Прости, — касается моего лба своим. — Меня что-то клинит…

Он горячий, и дыхание тяжелое.

— Ты права, — он усмехается. — Это конец, но надежда ведь умирает последней, да?

— Отпусти меня, — сипло отзываюсь я. — Пожалуйста, отпусти… Рома…

С уголков глаз срываются новые горькие слезы.

Пятнадцать лет брака осыпались прахом в наших руках.

Роман резко откатывается к краю кровати и садится. Упирается локтями в колени и прячет лицо в ладонях:

— Я не должен был всего этого тебе говорить.

Глава 7. Подумай

— И ты его выгнала? — вопрошает моя мама, а я размазываю слезы по лицу.

Она стоит передо мной с веником и совком. Я так ромашки и осколки вазы не убрала.

После вспышки агрессии у Романа я заперлась в ванной. Дождалась, когда он уйдет, и позвонила маме.

Сейчас я понимаю, что это было не лучшее решение, потому что вижу в глазах мамы совсем не сочувствие, а панику.