После занавеса Чеховские мотивы [=После Чехова]
Шрифт:
Андрей. Не помню. Стыдно, правда? Лет семнадцать назад… нет, больше. А ваш дядя?
Соня. Девятого сентября будет девятнадцать лет, упокой, Господи, его душу. Вчера, кажется, мы дали волю своим чувствам. Точнее, я.
Андрей. Разве?
Соня(резко меняя тему). А щи, вроде, ничего.
Андрей. Чуть теплые.
Соня. Так отнесите назад.
Андрей. Этой Горгоне-Медузе? Покорно благодарю…
Соня(хватает
Андрей. Нет, нет, не надо! Я люблю теплый суп.
Соня. Хлеб, по крайней мере, свежий?
Андрей. Вполне. Черненький!
Соня(озадаченно). Я вижу. Как репетиция?
Андрей. Ноги болят. Шесть часов на ногах, как вы думаете!
Соня. Оркестр репетирует стоя?
Андрей(пауза). Нет, но когда долго сидишь на жестком стуле, особенно в струнной секции, зад немеет… извините за выражение. Время от времени приходится вставать и похлопывать себя по ляжкам, чтобы улучшить кровоток. А потом… потом от долгого стояния начинают затекать ноги. Через несколько часов все тело как чужое, растирай не растирай. Я когда ухожу с репетиции, меня ущипни за любое место — я даже не почувствую.
Соня. А почему струнная секция?
Андрей. Что почему?
Соня. Вы сказали, все немеет, особенно в струнной секции.
Андрей. Потому что во всех оркестрах струнники — самые большие пьяницы и сплетники.
Соня. Андрей, вы меня совсем запутали.
Андрей. Я пытаюсь вам доходчиво объяснить…
Соня. Давайте вернемся к началу. Вы репетируете «Богему».
Андрей. Совершенно верно.
Соня. В оперном театре.
Андрей. Да.
Соня. Сочинение Пуччини.
Андрей. Все правильно.
Соня. Родился в Лукке в 1858 году.
Андрей. Так было сказано в газете.
Соня. Он еще жив?
Андрей. Кто, Пуччини? Не думаю.
Соня. А что в этом невероятного?
Андрей. Я думаю, он умер.
Соня. Вы это точно знаете?
Андрей. Нет.
Соня. Ну так что вы глядите таким букой? За дирижерским пультом дотошный немец, оркестранты трудятся, не покладая рук, а ваша Мими само очарование!
Андрей. Вы видели ее на афише? Какие лучистые глаза! Между прочим, ей всего девятнадцать лет.
Соня(сухо). Я рада за нее. Одним словом, будет огромный успех.
Андрей. Вы думаете?
Соня. Вы сами это говорили.
Андрей. Разве? Мне казалось…
Соня. Когда же спектакль?
Андрей.
Соня. Я бы хотела послушать, но к девяти вечера мне надо быть дома. Очень жаль.
Андрей. Это будет нечто необыкновенное, я знаю!
Соня. Вот! Наконец я слышу энтузиазм в голосе.
Андрей. Не удивляйтесь. Я по натуре оптимист. Девочки — мои сестры — называют меня живчиком. Как прошли ваши деловые встречи?
Соня. Превосходно. Лучше не бывает.
Андрей. Рад за вас.
Соня. Утром банк, днем Наркомзем. В Наркомземе такие внимательные люди.
Андрей. Приятно слышать.
Соня. Правда? В банке мне подали замечательную идею. Они советуют — настоятельно советуют, — чтобы я… нет, вам это скучно.
Андрей. Ну что вы. Мне это очень интересно.
Соня. Они говорят, что зерновые культуры — пшеница, рожь, ячмень — всего этого не надо. Слишком рискованно, да и для женщины хлопотно. А вместо этого они настаивают…
Андрей. В Наркомземе?
Соня. В банке. Вместо этого они настаивают… то есть, конечно, не настаивают… они настоятельно рекомендуют посадить деревья.
Андрей. На всем участке?
Соня. На всем участке.
Андрей. Большой?
Соня(уклончиво описала в воздухе некую фигуру). Я как раз изучала бумаги, когда вы вошли. Все так сложно… но я разберусь. Просто мне нужно время. Это, уверяют они, будет приносить мне твердый доход. Со временем. Ближе к смерти, я так понимаю. А что, красиво? Лесонасаждение!
Андрей. Наконец я слышу энтузиазм в голосе.
Соня. Раз и навсегда порвать с прошлым — ведь это такое облегчение, правда?
Андрей. Да уж, ничего не скажешь.
Соня. И потом… (Словно читая лекцию.) «Деревья хороши и сами по себе. Они украшают землю и благотворно действуют на климат. А кроме того, они рождают в человеке чувство благоговения и поддерживают слабеющий дух».
Андрей(аплодирует). Браво!
Соня. Не мои слова. Это сказал мой близкий друг, вкладывающий в восстановление лесов всю свою страсть.
Андрей. Вы уже с ним говорили об этом проекте?
Соня. Он меня наверняка поддержит. (Быстро меняя тему.) Какая же это тоска — все эти старые купчие, просроченные векселя, закладные! Сам черт ногу сломит. А ведь когда-то я в этом отлично разбиралась… когда имение еще было нашим. Не хуже какого-нибудь счетовода. Не верите? Напрасно. Дядя Ваня с радостью перепоручил мне все дела по управлению имением, потому что я в этом знала толк, а он — нет, хотя он в этом и не признавался.