Последнее искушение. Эпилог
Шрифт:
— А ну, быстро отстегни мне пятьсот зеленых — из тех, что за меня получила! Тогда уйду, и ты отделаешься неприятным воспоминанием.
От такого вероломства и наглости Зоя онемела, а выйдя из шока дала отпор.
— Как это за тебя? За себя, за то, что тебя выгородила! Это с тебя причитается! — яростно выкрикивала она, готовая выцарапать глаза бывшему любовнику. — Давно знаю, что ты — подлец, но чтобы такой!
Но Голенко были не впервой ее истерики, и он знал, как добиться своего. От его затрещины Зоя отлетела в угол и упала на кровать. А негодяй, приподняв,
— Если не дашь, что прошу — получишь еще! Смотри, не оставь дочь сиротой, — он криво усмехнулся. — Я улечу и исчезну!
Зоя знала, что он на это способен, но все же попыталась защитить кровное.
— А что толку? Все равно ничего не получишь! — отчаянно врала она. — Баксы я сразу отвезла к матери. Здесь же у меня не разживешься. Если б было, все бы отдала — лишь бы тебя больше не видеть!
От ее слов Голенко пришел в бешенство. Неужели остался ни с чем? У матери получить мог только на дорогу. Он и не думал себя винить за то, что все спустил в кабаке. Яростно замахнулся на Зою, будто из-за нее попал в тяжелое положение, но опомнился и свирепо пригрозил:
— Если сейчас ничего не найду — убью!
Дмитрий принялся лихорадочно обыскивать ее комнату, выбрасывая на пол содержимое платяного шкафа и ящиков комода — он отлично знал, где его сожительница прятала деньги. А Зоя, лежа на кровати, боязливо наблюдала за ним, молясь Богу, чтобы ничего не нашел. Правда, основную сумму — целое состояние — на этот раз схоронила в ящике, где держала картошку, но конверт с «материальной помощью» лежал под бельем. И Голенко его нашел!
— Не знаю, что бы с тобой сделал, если б даже это не нашел! — очень довольный, бросил ей на прощанье Дмитрий. — Наверное, не соврала мне, что остальное отвезла к матери. С тебя и того хватит!
Он вышел, оставив ее с дочкой ночью среди этого разора, и Зоя даже не поднялась, чтобы прибрать в комнате. Она лежала ничком на кровати, глотая злые слезы и посылая проклятия своему бывшему любовнику.
— За что ты так наказал меня, Боже, — рыдая, горько сетовала она. — Я ли не любила его, не заботилась? Даже от тюрьмы спасла! Он же меня не только предал, а еще и обворовал!
* * *
Ночью Дмитрий почти не спал — мешали стоны и крики, доносившиеся из спальни. Это неутомимый «авторитет» доводил себя и его мать до исступления.
«Надо же, мужику полтинник и ей за сорок, а они нам, молодым, сто очков вперед дадут! — не без зависти думал он, силясь уснуть. — Хоть бы, поскорее выдохлись!» Только под утро к нему пришел сон, но зато долгий и прекрасный!
Голенко увидел себя — как в американском кинофильме — на богатом светском приеме в саду шикарной виллы; в белоснежном смокинге, он потягивал из фужера виски со льдом, слушал увешанную бриллиантами красавицу-блондинку, а она, млея от страсти, тянула его за руку:
— О, май дарлинг! Пойдем в дом! Ты увидишь, чем я владею,
— Купить хочешь? — насмешливо бросил он в ответ. — Что ж, посмотрим: во что меня ценишь!
Вилла была роскошной. Блондинка льнула к нему и, затащив в спальню, вне себя от страсти, прошептала:
— Возьми меня, дарлинг, я этого хочу!
Разумеется, и Дмитрий сгорал от желания и, заключив в объятия, повалил на огромную кровать-«сексодром». Он уже был близок к тому, чтобы овладеть, но, взглянув на ее лицо, оторопел — это была Зойка! «Не может быть! Как она сюда попала? Да еще по ихнему так ботает! — изумился он. — Ну просто копия! Надо проверить!» Он сразу остыл и, отстраняя от себя, бросил:
— Нет, милашка, если хочешь захомутать, покажи свое богатство!
«Зойка» встала и, выдвинув ящик комода, позвала:
— Вот, можешь посмотреть!
Дмитрий мигом соскочил с кровати и застыл как зачарованный! Ящик был набит золотыми украшениями, на которых, переливаясь яркими лучами, сияли драгоценные камни. «Ты сама на хрен мне не нужна, а вот камушки очень даже пригодятся! — алчно подумал Голенко. — Но как их у тебя умыкнуть?» И счастье ему улыбнулось! Зойка сказала:
— Можешь любоваться, а мне надо в туалет. Я сейчас вернусь.
Это ему было и нужно. С лихорадочной быстротой Дмитрий стал хватать и распихивать по карманам драгоценности, но тут кто-то взял его за плечо и стал грубо трясти. «Все, попался! Теперь я пропал!» — с отчаянием подумал он... и проснулся.
Перед ним стояла мать и настойчиво трясла его, приговаривая:
— Ну вставай же! На самолет опоздаешь, и Илья хочет с тобой поговорить.
Все еще под впечатлением сна, Дмитрий разочарованно протер глаза. Было уже совсем светло, и он почувствовал голод. А с кухни донесся аромат свежесваренного кофе. Сев на кровати, он потянулся, потом встал на ноги и хмуро бросил:
— Сейчас приду, ма! Только умою рожу.
На кухне его уже ждала скворчащая яичница, которую Оксана поставила перед ним прямо в сковороде. Резник уже поел и читал утреннюю газету. Он обождал, пока Дмитрий примется за кофе, и только тогда, отложив ее, сказал:
— Надеюсь, ты хорошо запомнил: для того, чтобы наш хакер умыкнул все со счетов концерна, тебе надо узнать пароли. Это — твоя главная задача!
— Легко сказать! А как мне это сделать?
— Вот и пошевели мозгами! Да еще кое-чем, — похабно ухмыльнулся Резник. — За этим дело у тебя не станет. Да и фейс подходящий.
Дмитрий согласно кивнул, а «авторитет» наставительно добавил:
— Только действовать надо исподволь — чтоб ни одна сука не заподозрила. Тогда, — он снова, алчно блестя маленькими глазками, ухмыльнулся, — все ваше, как говорится, станет нашим!
«До чего нация жадная! — презрительно подумал Голенко, с ненавистью глядя на волосатую грудь сожителя матери. — Столько уже награбил, и все ему мало», — и, отведя глаза, чтобы себя не выдать, спросил:
— А что мне-то обломится? Хочу иметь третью часть!