Последнее пророчество Эллады
Шрифт:
— На случай, если на вас кто-нибудь нападет, или если Персефона проснется не в духе, рекомендую намазаться мазью, которая сделает вас неуязвимой для божественных атак. ещё она скроет от нюха подземных чудовищ и от глаз теней, но помните, действие тоже не вечно. Неделя, не больше.
— Мы поняли тебя, о Деметра, — почтительно сказал Тесей. — Раз так, то, пожалуй, в Подземном мире для нас будет безопаснее. Раз уж твоя чудесная мазь поможет нам справиться со всеми угрозами.
— Ты очень умен, герой, — покровительственно улыбнулась богиня. — Я тоже об этом думала. Пожалуй, пока вам действительно лучше спуститься
Благородные лица героев явственно побледнели, когда они сообразили, что Деметра имеет в виду Владыку Аида.
— Не беспокойтесь, с моей мазью Аид, как и любой другой бог, вам не опасен, — успокоила их Плодоносная. — К тому же в самое ближайшее время он перестанет угрожать кому бы то ни было.
Деметра погладила спящую дочь по голове и попрощалась с героями, напутствовав им обращаться с Корой с надлежащим почтением. Герои заверили её в том, что не обманут оказанного доверия. Деметра подобрала букет и удалилась с легким сердцем, напоследок посоветовав героям ненадолго спрятаться за каким-нибудь из множества валяющихся в пещере валунов, потому, что через полчаса она планировала отправить на поверхность нимф из своей свиты, и не хотела, чтобы они заметили героев.
Тесей и Пейрифой сориентировались мгновенно — первый принялся аккуратно заворачивать Персефону в теплый плащ (не лежать же ей на холодных камнях), а второй отправился присматривать валун, ворча, что лично ему богиня в полураздетом виде нравится больше. Тесей, впрочем, не собирался прислушиваться к мнению друга. Вместо этого он посоветовал ему надеть что-нибудь поверх короткого хитона, дабы не смущать потенциальных нимф «излишней готовностью к подвигам».
***
Макария, весело болтавшая с нимфами и параллельно поглаживающая Цербера по холке, весьма озадачилась, увидев Деметру без Персефоны.
— Мы с твоей матерью несколько… разошлись во взглядах в отношении мерзкого подзе… дяди Аида, — пояснила Деметра. — Она сказала, что хочет побыть одна.
Подозрительности во взгляде Макарии меньше не стало.
— Бабушка… — начала она резко, видимо, собираясь доказывать Деметре, что в Аиде нет ничего плохого.
Еще бы! Для неё это чудовище было героем, вызволившим её из чрева родного отца. Неудивительно, что Макария не видела ничего ужасного в том, что Аид вновь уволок бедную, только-только вдохнувшую вольного воздуха Верхнего мира Персефону под землю и лишил её невинности. Пожалуй, она даже и не вникала в вопросы невинности своей бедной матери. А ведь Деметре стоило такого труда уговорить дочь окунуться в источник Канаф и стать девственной богиней!.. Наивно было бы полагать, что Кора согласится вернуть себе невинность в третий раз — к тому же Деметра совсем не желала для своей дочери сомнительной славы «многоразовой девственной богини». И если ей суждено быть с мужчиной, так пусть это будет прекрасный герой, а не коварная подземная тварь!
— Не надо, Макария! — мягко сказала Деметра. — Кажется, я и так наговорила ей лишнего.
— Боюсь даже представить… — пробормотала царевна. — Кстати, а что это за цветы? Никогда таких не видела.
Богиня Плодородия тут же протянула букет внучке:
— Я сотворила их для твоей матери. Может, ты сходишь и отдашь ей, пока они не завяли? Мне кажется, миазмы подземного мира плохо на них влияют.
— Не представляю, где ты нашла миазмы, — проворчала царевна, принимая букет.
— Ты не могла бы сказать Персефоне… ну, понимаешь…
— Я не собираюсь говорить ей гадости про Аида!
— Нет, нет, — возразила Деметра. — Скажи ей, что я немного погорячилась. И эти цветы пахнут моим сожалением.
— Хорошо, бабушка, — сказала Макария, направляясь в указанную сторону.
Деметра, не отрываясь, смотрела ей вслед: она, конечно, успела все рассчитать, но все же ей не хотелось, чтобы неугомонная внучка столкнулась с Тесеем и Пейрифоем, несущим спящую Персефону. Особого вреда, конечно, от этого не будет — благодаря особой мази герои скрутят ребёнка в два счета — но шуму может быть много.
Впрочем, пока все шло по плану. Передавая букет, Деметра слегка надрезала ногтем пару стеблей, и цветы запахли сильнее.
— Как интересно, однако, пахнет твоё сожаление, — отметила Макария, оборачиваясь в сторону Деметры и тут же спотыкаясь практически на ровном месте. Черты её личика слегка заострились, белки глаз чуть заметно помутнели.
— Я вдохновлялась вербеной, лавандой и розой, — сказала Деметра, несколько озадаченная тем, что внучка ещё не заснула. Определённо, на Персефону цветы почему-то подействовали быстрее. — Никак не могу понять, на что они больше похожи. Кажется, всё-таки роза. Или вербена.
— Вербена, наверно, — задумалась Макария, останавливаясь и снова поднося цветы к лицу. Пару секунд она стояла, вдыхая дурманящий аромат и тихонько покачиваясь, потом, видимо, вспомнила, что вообще-то куда-то шла, и неуверенно двинулась вперед.
Первый шаг она сделала нормально, на втором её качнуло в сторону, на третьем её колени подогнулись, она сначала села на землю с выражением глубочайшего удивления на лице, а потом, выронив цветы, завалилась набок.
Почтительно ожидавшие поодаль нимфы из свиты испуганно заохали, бросаясь вперед, но Деметра остановила их властным жестом:
— Все в порядке. Кажется, на мою внучку плохо подействовали миазмы Подземного мира. Ну ничего, я знаю, как ей помочь. Знаете, что, возвращайтесь-ка на поверхность, пока тоже не надышались.
Бестолковых нимф не пришлось долго упрашивать. Спустя миг они уже дружно мчались к поверхности.
Деметра недовольно покачала головой, удивляясь тому, как такие воздушные и легконогие создания как нимфы ухитряются издавать так много звуков, когда бегут от опасности. Впрочем, возможно, дело было в том, что тропинка была довольно-таки каменистой. Впрочем, это было неплохо — Тесей с Пейрифоем услышат бегущую свиту издалека.
Дождавшись, пока нимфы скроются из виду, Деметра наклонилась над лежащей ничком Макарией. её маленькая ножка чуть подергивалась, а ресницы подрагивали, как у человека, который вот-вот проснется. Плодородная покачала головой, перевернула царевну лицом вверх, подобрала цветы и прижала к маленькому носику, аккуратно придерживая внучку за голову. Макария дёрнула головой, на миг вскинула руки к лицу, словно сквозь сон пыталась оттолкнуть букет, но Деметра держала крепко. Пару секунд бессильных судорожных подергиваний, и Макария затихла.