Последнее пророчество Таурона
Шрифт:
Просвистел топор, и я покатился в сторону, услышав звук рассекаемого воздуха да глухой удар о землю. Недолго думая я перехватил в руке меч Тауноса на манер копья и метнул его во вновь заносящего топор минотавра.
Меч вошел ему в живот, и обреченный рев наполнил лес. Минотавр зашатался и выпустил из лап топор. Колени его подогнулись, и он рухнул в высокую траву.
Я с трудом поднялся и вытер рукой пот со лба. Одно из двух: либо я слишком мало тренировался последнее время, либо минотавр был очень сильным противником. Честно признаться,
Я подошел к лежавшему неподвижно рогатому исполину и снова поразился его внушительным размерам. И как столь редкое создание попало в Очарованный лес?
– Как ты думаешь, Гниммер, – повернулся я к подошедшему и вставшему рядом гному, – откуда он здесь взялся?
– Не знаю, похоже, случайно забрел!
– Случайно? В Очарованный лес? Минотавр?
Это было слишком неправдоподобно. С одним таким чудовищем я имел дело лет пятнадцать назад. Минотавр, которого я встретил тогда, носил имя Мет и был предводителем, произошедшего три сотни лет назад восстания, которое считалось одним из самых удачных за всю историю Шандала.
Как я узнал уже позже, его возродил Йоних, найдя тело минотавра в одном из захоронений Синего леса, который находился на территории Зеленого королевства и являлся, наверно, самым гигантским кладбищем в Шандале.
Правда, когда я последний раз оказался в Скеле, вотчине некромансеров, в застенках замка Йониха, и мне удалось с помощью фей оттуда бежать, там нас тоже преследовали минотавры. Йоних, похоже, нашел ключ к их созданию или воскрешению, а может, к тому и другому. Остальные великие маги, за исключением Фэйдера, не умели вызывать этих существ.
Лишь Глава Красной гильдии знал артефактные заклинания, способные вызывать минотавров. Но что-то я не замечал, чтобы он пользовался этим своим знанием слишком часто.
Догадываюсь почему. Минотавры отличаются невероятным упрямством и независимостью. Так что Йониху нелегко управлять ими…
Гном оторвал меня от размышлений, громко заявив, что пора отправляться в Феерград. Мол, У него в желудке уже начинается революция… мы шляемся по этому проклятому лесу целых три часа… а тут еще минотавр… и так далее.
В общем, обычное ворчание моего спутника, к которому я уже давно привык и не обращал на него особого внимания. Но сейчас он был прав. Пора возвращаться.
Я снял с груди минотавра изящный медальон, сделанный в виде солнца с горящей в центре рубиновой звездой, и спрятал в карман. Это была единственная вещь, имевшаяся у минотавра, кроме топора, и надо было хорошенько изучить ее. Несомненно, это был какой-то магический амулет.
Топор нашего врага оказался совершенно обычным и был выкован в какой-то дешевой кузнице.
Я забросил его подальше и, прошептав нужное заклинание, взлетел в воздух. Гном последовал за мной, и мы полетели к Феерграду – столице Страны фей.
Через полчаса полета мы опустились на балкон дворца Верховной феи и прошли в обеденный зал. Все, что касалось еды, для Гниммера было свято, и он умел рассчитывать время так, что, где бы мы ни находились, на обед все равно попадали во дворец.
Во главе длинного стола, уставленного всевозможными яствами, сидела Стэлле и улыбалась. Как всегда, на душе стало сразу легко, и я занял стул рядом с ней, улыбнувшись в ответ.
Гном устроился неподалеку и, поприветствовав хозяйку, набросился на еду. Манеры его всегда подводили, особенно когда он был голоден. Ни я, ни Стэлле не обращали на это внимания, уже привыкнув к его выходкам.
– Ну как твоя охота? – поинтересовалась хозяйка своим мелодичным голосом.
– Вот, – я положил на стол амулет, снятый с минотавра, – твои феи были правы. Это на самом деле оказался минотавр. Пришлось с ним изрядно повозиться. Странно, как такое редкое существо вдруг появилось около Феерграда? По-моему, здесь дело непростое. Ты можешь сказать об этом амулете что-нибудь интересное?
К сожалению, я не обладаю способностью фей расшифровывать свойства магических артефактов. Стэлле же владела этим талантом в совершенстве. Она осторожно взяла в руки амулет и закрыла глаза. Гном прервал трапезу и уставился на нее. Я почувствовал, как вокруг Стэлле концентрируется магическая энергия.
По ее рукам побежали голубые искорки, постепенно трансформировавшиеся в голубое пламя, которое обволокло амулет.
Веки феи дрогнули, и в следующий миг она резко дернула руками, словно пытаясь стряхнуть пламя, стекавшее по ним. Почти сразу голубая пелена вокруг амулета рассеялась. Следом очистились руки Стэлле.
Она открыла глаза и посмотрела на меня. В ее глазах я увидел тревогу.
– Расскажи мне о схватке, – попросила она.
Я коротко поведал ей о случившемся, в том числе и о своевременном вмешательстве гнома.
Фея внимательно слушала, а когда я закончил, сказала:
– Тебе, похоже, повезло, Ван. Ты обязан Гниммеру жизнью.
– О! Надо же! – восхитился гном. – Неужели хоть один раз рейнджер обязан мне чем-то? После этого, Ван, не смей больше говорить, что я обуза на твоей шее. Благодаря мне ты сегодня не отправился к праотцам. Так, Стэлле? Я…
– Заткнись! – грубо оборвал я разговорившегося Гниммера.
Когда он начинал развивать какую-нибудь животрепещущую для него тему, никто не мог его остановить. Тем не менее я верил фее: если она считала, что этот клоун спас мне жизнь, то…
– Объясни, Стэлле, что ты имеешь в виду?
– Амулет на груди минотавра, – ответила фея, – мне известен. Это медальон Скаллэ.
– Скаллэ?
Странно! Никогда о таком амулете не слышал. А вот имя Скаллэ знает, наверно, любой житель Шандала. Это была единственная женщина, которая находилась в любовной связи с магом магов Тауроном.