Последнее решение
Шрифт:
— Зачем ты хочешь здесь остаться? — повторил паркс вопрос.
Его почти квадратные плавательные пластины были широко раскинуты.
— Что вам от меня нужно? Каким образом мы общаемся?
— Мы хотим сотрудничать. Разговаривают наши мозги.
— Мы сопряжены? Это невозможно без длительной подготовки. У нас различные нервные системы.
— Есть другие методы.
Осветилась другая стена комнаты. Даниель увидел высокий прозрачный резервуар. Его пересекало множество тонких, горящих различными цветами жилок, проникающих в темный сгусток, расположенный в центре. Не сразу Бондари уразумел, что представляет собою странный сгусток. Это был человеческий новорожденный, искривленный, деформированный, с непропорционально — даже для новорожденного — большой головой.
— Вот наша стяжка, — прошумело
Первую встречу обеих рас впоследствии назвали «Войной Зародышей». Игривое название, вызывавшее на лицах понимающие улыбки, скрывало в себе, однако, менее забавную истину: смерть нескольких тысяч детей.
Сто пятьдесят лет назад Земля проводила массированную колонизаторскую акцию. Двумя десятилетиями раньше в очередном гиперпровале люди столкнулись с первыми средоточиями чужих высокоразвитых рас. Стало ясно, что перевес человеческой технологии над встреченными сообществами — всего лишь счастливая случайность, что в любой момент мы можем встретить себе равных либо даже более сильных. Поэтому решили, что приоритетным направлением солярной экспансии должно стать заселение максимального количества миров, изучение все более удаленных от Земли узлов гиперсети и колонизация всех пригодных для заселения планет.
Гиперпространственные технологии перемещения тогда еще находились в зачаточном состоянии, любая переброска требовала гигантских расходов, о посылке больших колонизационных экспедиций не было речи. Сочли, что дешевле и быстрее осуществлять зародышевую колонизацию.
Сквозь гравипровал проталкивали небольшие ракеты, загруженные оборудованием, и начали высылать стартовые модули, содержащие зародыши новых центров цивилизации, которым предстояло положить начало новым колониям. Это позволяло значительно ограничить перебрасываемую массу — с биллионов до сотен тысяч тонн. При этом уменьшалось и негативное влияние релятивистских эффектов, связанных с полетом в обычном пространстве. Поскольку колонизационными ракетами пользовались не люди, жаждущие как можно скорее добраться до нового мира, время полета могло быть значительно более долгим. Благодаря этому заселяли звездные системы, отстоящие от гравипровалов даже на несколько световых лет.
Колонизационные капсулы несли в себе оплодотворенные человеческие клетки, семена растений и зародыши животных. Позже, когда удалось справиться со сложными проблемами генетического характера, кораблям предстояло привозить лишь записи геномов. Необходимые для построения организмов субстраты брали на планетах, являвшихся целью полета. Известно, что информация весит меньше, чем готовая клетка. Биологические капсулы сопровождали автоматические зонды, везущие миниатюрных роботов, а также программы.
После достижения цели капсулы оставляли на орбите планеты, а потом микромашины опускались на поверхность. Активировались программы, автоматы строили более крупных роботов, используя местное сырье, те, в свою очередь, конструировали очередные поколения машин, строений, инфраструктуры. Когда все было подготовлено, а процесс этот мог продолжаться от года до десяти лет, на поверхность опускались биокапсулы. Непосредственно под небом нового мира — если тому благоприятствовали природные условия — либо в построенных базах начали выращивать растения и животных, а также побуждать к росту человеческие зародыши. Тогда же на планету высаживалась немногочисленная группа взрослых поселенцев администраторов, ученых, воспитателей. В их задачу входил присмотр за развитием ситуации в колонии до тех пор, пока не подрастет первое поколение ее обитателей.
Таким методом люди овладели несколькими десятками миров, которые в структуре солярной цивилизации играли весьма важную роль: поставляли сырье, энергию и людей, необходимые для функционирования перевалочных станций и военных баз в районах гравипровалов, а потом также и для развития системы передатчиков Мозговой Сети.
Именно такого рода экспедиция наткнулась на колонию парксов в системе Франке-245. Цифры означали, что от Земли и шлюза Вольф-1 ее отделяло свыше двухсот гравипереходов.
Первые зонды не зарегистрировали чьего-либо присутствия. Это было ошибкой. Программистов и тактиков ни в коей мере не оправдывает то, что парксы — раса подводная,
Тем временем первому поколению колонистов уже было два года «от роду». После начала войны машин дальнейшие процедуры оживления приостановили, но несколько тысяч детей уже заселяли поверхностные, теперь вооруженные и охраняемые базы. То же самое делалось и под водой — первые поколения личинок парксов достигли зрелости, при которой начинается их изменение.
Эти изменения так и не наступили. Человеческие детеныши тоже так и не стали взрослыми. По мере того, как возникали очередные поколения оружия, военные действия-становились все ожесточеннее. В конце концов убийство свершилось, автоматические армии отыскали укрытия своих противников и уничтожили их.
Война же машин продолжалась. Когда, спустя годы, за время которых конфликт перенесся в космос, а в районе гиперпроходов произошли две крупные битвы, удалось установить мир, на Франке высадились человеческие солдаты. В разгерметизированной базе они насчитали девять тысяч триста два детских скелета.
Парксы утверждали, что война практически полностью разрушила их глубинные поселения, почти на сто процентов уничтожив плавающие в воде зародыши и зрелые личинки.
Заключили перемирие, потом мир. Людям и парксам удалось лингвистически и культурно понять друг друга и даже установить сотрудничество в некоторых областях.
Чужих можно было встретить во многих «водных» мирах Доминии. Франке-245 остался буферной зоной — это был единственный гравипровал, в котором сопрягались переходные цепи людей и парксов.
Даниель знал, что в системе Мультона живут парксы, помогающие экоформировать Меч. Для них гигантские глубины и давления были нормальными условиями, поэтому в качестве «сеятелей» подводной жизни они оказались гораздо эффективнее людей. Их было попросту выгоднее использовать.
Однако в системе Мультона парксы играли не только роль биологов и инженеров. Они стали для Земли партнерами, могущественными соратниками в поединке, ставкой в котором могло стать овладение знаниями коргардов и победа над ними, судьба не только Гладиуса, но и других союзных Доминии миров.
— Я знаю, что эта картина может вызвать у тебя ощущение дискомфорта. Я вполне это понимаю, потому что ведь этот человек не был для тебя чем-то значимым, но я уважаю твои ощущения. — Паркс, видимо, почувствовал беспокойство Даниеля при виде странного, скрюченного тельца. — Поэтому я хотел бы пояснить, что мы получили разрешение ваших властей использовать этот объект, как и множество ему подобных. Мы официально выкупили его у матери, которая собиралась его умертвить. Я этого тоже не понимаю, потому что не знаю, как можно убивать частицу самого себя. Никто из моей расы ни разу не убивал своего потомка. Мы приняли это тело, когда ему было сто ваших дней. Потом переформировали его сознание так, чтобы он стал транслятором. Мы сопрягаемся с вами через него.