Последнее селфи
Шрифт:
В отличие от своего чернявенького Жака, Светлана забыла о его существовании, как только уселась в кресло бизнес класса. Заказала у стюардессы шампанское, плед и подушку, выпила залпом, икнув от обилия бульбачек, укрылась, и моментально уснула, не почувствовав ни взлёт, ни посадку, а в машине, которая мчала её домой, полистала буклеты, чтобы быть в курсе, где провела эту сладостную неделю.
– Туся, как съемки? – спросила Светлана, набрав номер мужа. – Мне волноваться?
– Всё нормально. Ты уже прилетела?
– Да, подъезжаю к дому. Когда заканчиваете?
– Техника и локация оплачены до девяти утра. Но думаю, что справимся раньше.
– Не торопитесь там, мне халтура не нужна.
– Не переживай, милая, никакой халтуры не будет.
Светлана и не думала переживать, она специально устроила так, чтобы съемки очередного рекламного ролика совпали с её приездом, ей нужно было прийти в себя, смыть остатки страстной многодневной любви и настроиться на то, что вместо мускулистого неутомимого негра, рядом с ней теперь будет вялый и вечно уставший муж, формы которого были ужа давно далеки от совершенства, как, впрочем, и её.
Их родители дружили с детства, вместе вступили на скользкую стезю советского перестроичного бизнеса, влетев в лихие девяностые на чёрных шестисотых "Меринах". Они первыми поняли, что не обязательно барыжить тоннами украденного металла, угля или ещё какой-то хрени, достаточно научиться делать рекламу и впаривать её за сумасшедшие деньги новоиспечённым хозяевам жизни в малиновых пиджаках. И дело пошло. Пока новые русские бизнесмены мерились размерами своих рекламных бюджетов и хвастались друг перед другом, у кого в ролике тёлка красивее, сейф рекламной империи методично наполнялся пачками стодолларовых купюр. Но однажды случилась, если можно так выразиться, неприятность, по непонятной причине мерс отца Артура неожиданно для всех взорвался, и чтобы хоть как-то сгладить горечь утраты, было решено поженить детей. Любили они друг друга или нет, никто не спрашивал, а те, как могли старались изображать счастливую семейную пару, и эта игра затянулась на долгие двадцать пять лет. Светлана, получив от отца бразды правления, вообще превратилась в стерву, для которой перестали существовать все границы. Боялась она лишь своего папу, поэтому грешила вне зоны его доступа, да и Артур до сих пор ничего не знал о её фестивальных загулах. Он был уверен, что никто и никогда не позарится на его жену, но и сам опасался изменять ей, да и кто позарится на него.
– Ты тоже перестал меня возбуждать, – раздражённо крикнула Светлана, не выдержав однажды его безрезультатные потуги привести в надлежащий вид свой детородный орган.
Она укуталась в одеяло и отвернулась, но не потому, что обиделась или расстроилась, что не получила то, чего хотела. Наоборот, ей в глубине души было радостно, что не нужно снова что-то изображать, обманывать себя и обманывать Артура. Она же видит, что тот старается, нервничает, когда ничего не получается и это даже хорошо, не будет какое-то время вообще приставать с ухаживаниями и новыми попытками наполнить силой сникший член.
– Может нам расстаться? – робко спросил он, едва коснувшись её плеча.
– Ты ничего лучшего не мог придумать? Что скажет папа?! Хочешь, чтобы он лишил нас всего, знаешь же как он относится к тебе, нянчится как с собственным ребёнком.
– Наверное на то есть повод, – буркнул себе под нос Артур.
– Какой ещё повод? На что намекаешь? Думаешь, что это папа устроил тот взрыв?
– Ни на что я не намекаю, – ответил тот, явно пожалев, что ляпнул ненужное.
– Он дал тебе всё это, позволил жить на его деньги, он меня отдал тебе, как невольницу какую-то, и следил, чтобы я была правильной, любила тебя, давала тебе. А ты? Пользуешься всем, и даже когда я хочу тебя, умудряешься всё испортить.
– Я ничем не пользуюсь. Я работаю с утра до ночи и считаю, что имею право на большее, чем просто жить здесь и иногда спать с тобой. Хотя это трудно. И с каждым днём всё труднее и труднее.
– И снова ты намекаешь на что-то? На мой возраст или на то, что я превратилась в жирную корову? Не нравлюсь, так и скажи. Не скажешь ведь.
– Нет не скажу…
– Трус и лицемер. Ненавижу тебя.
– Удивительный ты человек – можешь облить грязью, но не терпишь, когда тебе говорят правду. Так вот… – Артур собрался с силами. – Я тоже ненавижу тебя. И вообще никогда не любил. И отца твоего ненавижу. Мерзкое семейство, вы всю жизнь мне сломали.
– А чтоб ты делал без нас? Уже бы сдох где-нибудь на помойке.
– Уж лучше быть бомжом, чем холуём вашим!
После таких разговоров, обычно проходил месяц, молчание сменялось дежурными фразами, а потом всё возвращалось на круги своя, словно и не было обидных слов, намёков и обвинений. Наконец, случался примирительный секс, и они, обнявшись лежали в кровати, любуясь как за огромным окном усталый город погружается в сон.
На часах было уже далеко заполночь. Светлана вышла из ванной, раскрасневшаяся, и с такой таинственной улыбкой, словно принимала душ не одна. Подошла к окну и раздвинула шторы, было полное ощущение, что она стоит на краю пропасти, от чего всё переворачивалось внутри, хотелось упасть на пол и цепляясь за ковёр, отползти к противоположной стене. Что и случилось с Артуром, когда он впервые оказался в этой квартире. Светлана знала, что он очень сильно боится высоты, но всё равно выбрала апартаменты на самом верхнем этаже. Из вредности, наверное. А вот её высота будоражила, но ещё больше будоражили и возбуждали панорамные окна от пола до потолка, и чтобы никаких гардин, никаких жалюзи, просто сквозное пространство, в котором ты у всех как на ладони. Сейчас, наверное, кто-то тоже смотрел на то, как немолодая пышнотелая дама, на которой из одежды было только махровое полотенце, намотанное на голове, расхаживает по квартире, любуясь своим отражением в огромных стёклах. И это возбуждало обоих…
Но всякому удовольствию приходит конец. Светлана снова задёрнула шторы, откинула одеяло и улеглась в кровать. Нужно было с кем-то поделиться своим счастьем, и она набрала номер Марины, своей давней подруги, которая находилась на том же переломном жизненном этапе, что и она – безуспешно боролась с климаксом, лишним весом и нехотением мужа.
– Вижу, что не спишь, – начала разговор Света.
– Знала, что ты позвонишь. Как съездила? Опять без Артура?
– Конечно без него. Я уже забыла, когда мы вместе куда-то ездили. Да и зачем он мне там.
– Ну ты же не в одиночку в номере провалялась? – многозначительно спросила Марина.
– Обижаешь. В этот раз такой милый негритёнок попался. До полусмерти заебал. Сейчас поговорим, скину фотки в Инсту. От зависти умрёшь.
– Везёт тебе, Светка, сама решаешь, когда и с кем, а тут сплошная рутина. Даже если и захочу на стороне трахнуться, то как? Мой всё равно выследит, ему яйца оторвёт, а меня возьмёт за ноги и разорвёт пополам.
– Я говорила тебе, не выходи за богатого. А твой ещё и псих оказался. Вот у нас ситуация идеальная. Он у меня вот где…, – Светлана сжала кулак. – Сдулся, правда, с годами, но мы его прокачаем, есть клиника в Швейцарии, там из стариков таких плейбоев делают, закачаешься.
– А что твой французик? Старался?
– Ещё как. Подумываю выписать его на недельку сюда. Сможешь с ним тоже порезвиться, я не брезгливая.
– Даже не знаю, как это с чёрным, – задумчиво произнесла Марина, видимо представляя себя в объятиях Жака.
– Поверь, лучше, чем с нашими увольнями.
– Но он же за деньги… Это работа его.
– Согласна. И я готова доплачивать своему, но даже если и так, желаемого результата всё равно не будет.
– И вот что нам, несчастным бабам делать?