Последнее сражение. Воспоминания немецкого летчика-истребителя. 1943-1945
Шрифт:
В этот момент вмешался Старик, или, чтобы быть более точным, командир нашей группы:
– Зиги и Хенн, взлетайте. Возвращайтесь и передайте привет Максу, чтобы он знал, что мы не забыли о нем. Тем временем Гюнтер и я отправимся в штаб итальянского корпуса. Герберт, сообщите в штаб, где мы находимся. Надо начинать действовать.
Мы с Зиги сразу же взлетели. Над морем висело заходящее солнце. Острова у сицилийского побережья стали фиолетовыми, а вода сверкала подобно зеркалу. Мы скользили над водой в западном направлении.
Я вызвал Зиги по двухсторонней связи.
– Надеюсь, что мы сможем найти его. Солнце слепит. Я едва могу что-нибудь увидеть в километре перед своим «ящиком». Предположим, что нас обнаружат «Лайтнинги»?
– Прекратите.
Двигатели работали ровно, мы молчали, всматриваясь в море. Тридцать минут спустя я не выдержал и вышел на связь:
25
Имеются в виду американские истребители Р-38 «Lightning», имевшие двухбалочную аэродинамическую схему.
– Зиги, по теории мы должны были уже найти его. Давайте поднимемся выше, чтобы получить лучший обзор.
– Хорошо. Но смотрите, чтобы солнце было позади вас, иначе мы не заметим его.
– Правильно.
Мы заложили крен и начали снова искать Макса. Внезапно под нашими крыльями от черной воды поднялся красный огонь.
– Он только что выстрелил сигнальную ракету. С ним все в порядке. Он все еще плавает. Давайте снижаться.
Мы кружились вокруг его спасательной шлюпки всего в нескольких метрах над водой. Макс не пошевелился с тех пор, как мы улетели. Он все еще сидел, скрючившись, на дне своей лодки. Взлетела еще одна красная ракета, зависла на вершине своей траектории и зигзагом упала, как горящий уголь, рассекающий ночь. Затем не осталось ничего, кроме облачка серого дыма, который вскоре был развеян ветром.
– Если бы мы только могли поговорить с ним, Петер, или, например, сбросить ему что-нибудь из продовольствия. Бедняга.
Макс был едва видим, но его желтая шлюпка танцевала на волнах. Внезапно белое пятно на дне шлюпки зашевелилось.
– Зиги, он машет своим шарфом. Вы видите, какую роль эта тряпка может сыграть в подобном случае, и бог их знает, почему они пристают к нам, летчикам-истребителям, из-за нее [26] . Если бы у Макса его не было, мы могли потерять его из виду.
26
Имеется в виду, что многие обвиняли пилотов люфтваффе в пижонстве и нарушении формы одежды, носивших под комбинезонами или летными куртками белые или желтые шарфы.
– Пришло время возвращаться. Темнеет. Покачайте своими крыльями, чтобы показать ему, что мы вернемся завтра.
Наши два самолета выполнили последний круг. Когда мы были над шлюпкой, Зиги выстрелил зеленую ракету и прошептал:
– Зеленый цвет – цвет надежды, Макс. Дождись завтра. Мы спасем тебя.
Ракета упала в воду недалеко от шлюпки. Тридцать минут спустя мы приземлились в Трапани.
– Он все еще на плаву? – спросил Старик.
– Да. Но он дрейфует. Посмотрите, это место, где мы нашли его.
– Его относит к Тунису, – произнес Герберт.
– Да, со скоростью приблизительно восемь километров в час.
– Черт! Каждая минута задержки с нашей стороны приближает его к плену. Море кишит английскими и американскими торпедными катерами.
Герберт нервно прошелся по комнате туда-сюда.
– Мы ничего не можем поделать с этим, – сказал Старик. – Давайте спать.
Подойдя к командиру группы, я спросил:
– Вы смогли чего-нибудь добиться, герр майор?
– Ничего. Итальянцы ожидают приказа от командира своей эскадры [27] , но я
27
Еще в 1925 г. территория Италии была поделена на четыре воздушных зоны. В каждой из них располагалась одна воздушная эскадра, которая, как правило, состояла из двух-трех авиадивизий или бригад (Brigata Aerea). Так, на Сицилии находилась 2-я эскадра со штабом в Палермо, в июле 1943 г. ею командовал генерале-ди-скуадра Адриано Монти.
Три аэродромных автобуса уехали. Пилоты побрели от них к своим палаткам, разбитым в тени маленькой оливковой рощи. Мы с Зиги бросили свои вещи в двухместную палатку, наскоро перекусили и легли спать. Недалеко, в растущих островком кактусах, начал трещать сверчок. Зиги первым нарушил тишину:
– Хотел бы я знать, что в этот момент делает Макс.
– Это чертовски глупый вопрос. Он плавает, конечно. Во всяком случае, я не хотел бы быть на его месте. Худшее испытание, Зиги, это жажда. Нельзя пить морскую воду, и, если Макс сделает это, он сильно пожалеет. Даже если он съел свои солодовые таблетки, его все равно будет мучить жажда. Представляете, насколько должно быть жарко под палящим солнцем в открытом море? Вокруг вода, а ты не можешь сделать ни глоточка. Это танталовы муки [28] . С наступлением ночи станет холодно, его одежда промокла… Мы должны спасти его любой ценой.
28
Речь идет о древнегреческом мифе о Тантале, сыне бога Зевса и царе Фригии. За свое высокомерие и за попытку угостить богов, с целью испытать их всеведение, блюдом из тела своего сына Тантал был наказан вечными муками голода и жажды. Он был погружен в воду по грудь, а над ним свисали ветви с плодами. Когда же он наклонялся к воде, чтобы напиться, то вода уходила, а когда он протягивал руки за плодами, то ветви уносились порывами ветра.
В течение трех дней и ночей Макс плавал в своей резиновой шлюпке. Предпринимая все возможные шаги и сообщая во все возможные инстанции, мы беспрерывно висели на телефоне, ругаясь словно сумасшедшие по-немецки и по-итальянски. Наконец, мы преуспели. Для его поисков был выделен гидросамолет «Савойя».
Прежде чем мы взлетели, Гюнтер дал последние инструкции:
– Зиги, Хенн и я прикрываем эту «летающую кастрюлю». Я занимаю позицию сзади. Если итальянский пилот продемонстрирует хоть малейшую попытку изменить курс, то я собью его и заставлю кормить рыб.
Мы барражировали над морем около Трапани, ожидая взлета «Савойи». В радиоэфире в тот день было тихо. Наши глаза были прикованы к компасам. Курс был правильный. В паре с Зиги я был ведущим. Достигнув точки, в которой, беря во внимание дрейф, мы надеялись найти Макса, мы начали летать по кругу и осматривать горизонт.
– Где он, Зиги? Он не пускает сигнальных ракет.
– Продолжайте искать, парни. Продолжайте искать, – вышел на связь Гюнтер.
Мы напрягали глаза; в этой водной пустыне не было и следа резиновой шлюпки. По прошествии четверти часа Зиги предложил:
– Давайте искать дальше к югу. Вчера вечером ветер усилился, и его, должно быть, снесло дальше.
Я подал «Савойе» сигнал повернуть влево и сам последовал за ним.
Заметил цель именно я.
– Это он! – закричал я взволнованно.
– Где?
– Посмотрите немного влево – видите желтое пятно… Это шлюпка.
Гюнтер, который летел около «Савойи», спикировал к поверхности моря. Гидросамолет последовал за ним, сел на воду и начал приближаться к шлюпке. Скоро он подошел к ней. Я видел, что члены экипажа выбрались наружу и вернулись назад в фюзеляж, неся Макса на руках.