Последние дела мисс Марпл
Шрифт:
«Причуда Гриншо»
Они обогнули обсаженную кустарником аллею.
— Ну, вот мы и пришли. Думаю, это как раз то, что тебе нужно, — сказал Реймонд Уэст.
От восторга у Хореса Биндлера даже дух перехватило.
— Господи! — вскричал он. — Глазам своим не верю!
Его голос упал до благоговейного шепота.
— Нет, это что-то неслыханное. Настоящее чудо. Лучший образец эпохи.
— Я знал, что тебе понравится, — с удовлетворением заметил Реймонд Уэст.
— Понравится?! Да это.., это...
Так и не найдя слов. Хорее
— Это будет жемчужиной моей коллекции! — восторженно объяснял он. — Ты даже не представляешь, как увлекательно собирать подобные несуразности. Придумал лет семь назад... В ванне, как сейчас помню. Последний шедевр я обнаружил в Генуе, в Кампо-Санто, но он и в подметки не годится этому монстру! Как он, кстати, называется?
— Понятия не имею, — пожал плечами Реймонд.
— Но должно же у него быть какое-то название?
— Ну... Местные жители окрестили его «Причудой Гриншо».
— Гриншо — это тот, кто его построил?
— Ага. То ли в шестидесятых, то ли в семидесятых годах прошлого века. Такой местный герой... Вырвался из нищеты и сколотил сказочное богатство. В одном только мнения расходятся — с чего это ему вздумалось вдруг выстроить такую штуку. Одни говорят, он уже просто не знал, куда девать деньги, другие — что хотел произвести впечатление на кредиторов. Если верно второе, то номер не удался, потому что кончил он полным банкротом или чем-то вроде этого. Отсюда и название.
Щелкнул затвор фотоаппарата.
— Порядок, — удовлетворенно произнес Хорее. — Кстати, напомни мне как-нибудь показать тебе триста десятый номер своей коллекции. Совершенно невероятная каминная доска итальянской работы... Черт возьми! Интересно все-таки, о чем он думал, сооружая это страшилище?
— Ну это-то можно себе представить, — сказал Реймонд. — Он посещал замки Луары. Видишь вон те башенки? Потом, видимо, попал под обаяние Востока. Вот тут, несомненно, влияние Тадж-Махала. А вот флигель явно в мавританском стиле. И конечно же традиции венецианской дворцовой архитектуры. — Мне все это даже очень импонирует.
— Интересно, где он разыскал архитектора, который взялся воплотить все это в реальность? Реймонд пожал плечами.
— Думаю, как раз с этим проблем не было. Архитектор обеспечил себя на всю жизнь, а Гриншо, наоборот, разорился.
— А можно посмотреть на дом с другой стороны? Или там уже частные владения? — поинтересовался Хорее.
— Вообще-то мы уже в частных владениях, — ответил Реймонд, — но это не важно.
— А что теперь здесь? Приют для сирот? Пансион? Готов поспорить, что не школа: слишком уж тихо, да и спортплощадок нет.
— Ты не поверишь... Здесь все еще живут Гриншо! Каким-то чудом им удалось сохранить дом. Сначала его унаследовал сын — редкостный, кстати сказать, был скряга. Всю жизнь провел в дальней комнате, исхитрившись не потратить ни пенни. Возможно, впрочем, у него их и не было. Теперь здесь хозяйничает его дочь. Довольно эксцентричная пожилая особа.
Рассказывая все это, Реймонд мысленно поздравлял себя с тем, что догадался показать гостю «Причуду Гриншо». Ох уж эти литературные критики! Ну зачем, спрашивается, делать вид, что прямо-таки мечтаешь провести выходные в сельской местности, если начинаешь скучать, не успев
Обогнув угол дома, они вышли к запущенному газону, по краю которого располагались несколько поросших цветами альпийских горок. Завидев склонившуюся над ними женскую фигуру, Хорее в полном восторге дернул Реймонда за рукав.
— Бог мой! — вскричал он. — Ты только взгляни на ее платье! Набивной ситец! А рисунок? Эти цветочки... Неподражаемо! В таких раньше горничные ходили. О, незабвенные времена! Детство, деревня... Открываешь утром глаза, а над тобой стоит горничная в ситцевом платье и чепчике, и все это так накрахмалено, что хрустит при каждом движении! Ты хоть представляешь себе, что такое чепчик? Я, например, как сейчас помню: муслиновый такой, с лентами... Хотя нет, ленты, кажется, были у другой, которая прислуживала за столом. Ну да не важно... В общем, это была самая настоящая горничная, и она держала в руках огромный медный таз с горячей водой. Знаешь, дружище, я уже почти не жалею, что согласился приехать.
В эту минуту женщина выпрямилась и обернулась к ним. В руке она держала маленькую садовую лопатку. Ее внешность производила странное впечатление. Седые волосы неряшливыми жидкими прядями падали на плечи, на голове красовалась нелепая соломенная шляпа — в Италии такие обычно надевают лошадям, — пестрое платье доходило почти до щиколоток, а с обветренного и не слишком чисто умытого лица оценивающе смотрели удивительно проницательные глаза.
— Простите нас за вторжение, мисс Гриншо, — начал, приближаясь к ней, Реймонд Уэст. — Надеюсь, вы простите нас, узнав, что мой гость, мистер Хорее Биндлер (тот снял шляпу и поклонился), всерьез увлекается историей и.., э.., памятниками архитектуры.
Реймонд Уэст произнес это с той непринужденностью, которая сразу отличает модного писателя от простого смертного.
Мисс Гриншо оглянулась на громоздящееся за ее спиной фантастическое сооружение.
— Да, — просто согласилась она, — у нас действительно очень красивый дом. Дедушка построил его, когда меня еще и на свете не было. Говорят, ему хотелось поразить местных жителей.
— Уверен, мадам, это ему удалось, — учтиво сказал Хорее Биндлер.
— Мистер Биндлер известный литературный критик, — счел нужным сообщить Реймонд.
На мисс Гриншо это не произвело ни малейшего впечатления. Она спокойно продолжала:
— Для меня этот дом — воплощение дедушкиной мечты. Люди недалекие частенько советуют мне продать его и переехать в современную квартиру. Но что мне там делать? Это мой дом, и я здесь живу. Всегда жила.
Мисс Гриншо задумчиво продолжала:
— Нас, сестер, трое было. Лора вышла замуж за помощника приходского священника. Папа не дал им ни пенса. Сказал, духовному лицу деньги ни к чему. Лора умерла родами. Ребенок тоже... Нетто сбежала с учителем верховой езды. Папа, конечно, тоже лишил ее наследства. Красивый был парень, этот Гарри Флетчер, но что толку? Не думаю, чтобы Нетто была с ним счастлива. Теперь и она умерла... Остался ее сын. Иногда он мне пишет, да только какой из него Гриншо? Я последняя в нашем роду.