Последние каникулы
Шрифт:
– Мы на ночной стороне, - добавил Костя, чтобы не молчать. Он тоже всматривался в показания приборов и, как мог, анализировал обстановку.
– Приближаемся к утренней линии смены дня и ночи.
– Рома! Выбери маленькую возвышенность и подведи меня к ней. Сядем вертикально с зависания, - распорядилась Даша.
– Снижайся, - распорядился стрелок.
– Восемь градусов вправо, тысяча сто вниз, дистанция полтора километра - бугорок высотой метра три. Метку я поставил.
– Вижу метку, - в один голос воскликнули пилот и пассажир.
– Костя! Возьми ручку и сажай нас, - распорядилась Даша.
– Это ты недавно в шлюзовой камере крохоборничал, а мне с моим размахом на этот пятачок не попасть.
– Принято, сажаю, - восходящая звезда ставропольской журналистики перехватила управление и, высунув язык от старательности, подвела истребитель к невидимому в тумане объекту, ориентируясь исключительно по показаниям локаторов. Забавно, что видимость в этом молоке оказалась не совсем нулевой - как только в поле зрения появилось то, на что можно было посмотреть, как тут же стала видна покрытая короткой густой травой поверхность. По мере снижения проявлялся и камыш, кольцом окруживший небольшую, метров двадцати в поперечнике, поляну, и несколько мокрых даже на вид кустиков, маячащих в отдалении.
– А шасси за тебя Папа Римский выпускать будет, - скептически прокомментировал посадку Рома.
– Я как-то не подумал, - повинился Костя.
– Всем сидеть и не высовываться, - перебила ребят Даша.
– Смотреть, слушать и действовать по обстановке. Меня некоторое время не будет на борту.
– Куда ты, интересно, денешься?
– хохотнул стрелок.
– Ром!
– ответил Костя.
– Дашка же нас прямо из космоса вместе с истребителем телепортировала к самой планете. Думаю, она сейчас портанулась за остальными ребятами.
– Да знаю я про её возможности. Просто не ожидал, что она на такое способна. Мы давно с ней дружбу водим. Ты мне вот что скажи, землянин: Что она в тебе такого углядела, что на других даже не смотрит?
– Клинья к ней подбивал?
– поинтересовался Костя.
– Было дело, - вздохнул стрелок.
– Знаешь, дружить с ней чисто по-человечески получается нормально. Но без "уси-пуси". То есть она с тобой вовсе не по-товарищески обнимается, а как девушка с парнем. Ё!!!
– Что там?
– встревожился пассажир.
– Она ко мне в кабину с Вованом портанулась. Тесно, зараза! Ща, я штекер от его скафандра в гнездо врублю.
– Ага, Костян, жди к себе в кабину пополнение, - послышался в переговорке голос пилота восьмёрки.
– А чего там у вас было? Погоня накрыла, или ещё не совсем?
– спросил Костя.
– Почти загнали - крайние успели опередить наш ястребок, и получилось что-то вроде мешка. Тягуны корабль совсем перестали разгонять - и половины "же" не вытягивали, если по факту, хотя по приборам выходило, что ускоряемся мы, как снаряд в стволе.
– Ых-х!
– выдохнул Костя, сдавленный появившимися в его кабине двумя телами в скафандрах. Одно из них, что побольше, устроилось у него на коленях, а второе исчезло буквально через пару секунд. Мягкости и округлости однозначно указывали на то, что в качестве квартиранта к нему подселили Глашу.
– Ну, всю меня облапал, - почти без попрёка в голосе во всеуслышание заявила женщина, едва загнала штекер своего скафандра в гнездо.
– А как я тебя возжелаю? А ну, убери свои загребущие с моих титек.
– Абориген справа. Метрах в четырёх стоит на траве, - доложил из задней кабины Вован.
– Карликовый пушистик, - воскликнула отвлёкшаяся от своих ощущений Глафира.
– Скорее, бормотунчик, - парировал Вован.
– Двинься, кабанчик! Мне из-за тебя ничего не видно, - взвыл Рома.
– На правом экране смотри, - подсказала Глаша.
– Только переведи его в оптику.
Костя рассмотрел изображение - шарообразное тело вдвое больше диаметром, чем теннисный мячик, с крошечными ручками и ножками. Впрочем, ножки, скорее, угадывались, почти скрытые в невысокой траве:
– Смайлик какой-то, - заявил он, увидев рот, нос и глаза.
– С лягушачьими лапками.
В передней кабине завозились.
– Дашка Таську за спинку кресла запихивает, - сообщила Глаша заинтересованной публике.
– Оно и понятно, с довеском на коленях шибко-то не попилотируешь. Ром, ты знакомые квазары или пульсары успел засечь?
– Два обнаружил на пределе дальности уверенного опознания.
– Назовитесь по именам, - приказала Даша.
– Роман, Владимир, Глафира, Константин, Таисия, - прозвучало в наушниках.
– Оба экипажа на борту, поехали.
На этот раз взлёт происходил плавно - только из атмосферы выбирались минут десять. Потом звучали термины из области звёздной навигации - речь шла в основном об углах и дальностях. И, наконец, картинка на экранах сменилась - прошла телепортация. Истребитель завис в пустоте вдали от любых светил - экипаж собирал данные о знакомых звёздах, выделяя их из десятков тысяч хорошо различимых объектов.
Новый перенос, несколько минут напряжённой тишины и...
– Вижу Гаучо!
– взвизгнула Глафира и сыпанула цифрами.
Новая смена декораций и передача открытым текстом:
– ИИ-семь со своим экипажем и с экипажем ИИ-восемь на борту просит разрешить заход в карантинную зону. Садились на планету с кислородной атмосферой. Объём корабля не разгерметизировался.
– Привет, Дашутка! Шестая платформа, главный шлюз. Сколько у тебя осталось автономности?
– Восемнадцать часов.
– Отлично. Значит, микробиологи успеют снять мазки с поверхностей.