Последние ворота Тьмы
Шрифт:
Вьянтара была очень, очень древним городом, - и теперь Лэйми начал это чувствовать. Здания, слившиеся в единую массу, которая тянулась на мили; здания, форму которых он не мог угадать из-за бесчисленных пристроек; здания, осевшие в землю так глубоко, что к их дверям приходилось спускаться по лестнице. Может, вся эта земля была пылью, осевшей за множество прошедших лет...
Людей тут оказалось так много, что порой ему приходилось толкаться. К тому же, здесь, внизу, было очень жарко, и Лэйми, хотя бы отчасти, оценил обычай молодых леров ходить полуголыми. Но, несмотря на жару, большинство местных жителей, в том числе и девушек, были одеты в темные штаны и серые рубахи
Чтобы не привлекать внимания, Лэйми оделся так же. Шлепать босиком по немощеной улице ему даже нравилось. Тем не менее, на него часто косились, - всё же, он был выше и крепче большинства здешних парней. На "траве", как Охэйо называл вегитарианскую пищу, не очень-то вырастешь. Во-вторых, все здесь казались какими-то... занятыми. Они куда-то спешили, глядя только перед собой. И ещё, они, конечно, отличались от него и внешне, - то есть, волосы у них были такими же черными и вьющимися, но вот кожа - желтовато-коричневой, губы - гораздо более пухлые, и уши тоже больше. Охэйо наверняка бы сказал, что всё это, - от постоянной жизни в жарком климате, и взялся бы вычислить, сколько лет они тут живут...
Здесь, в южных районах Вьянтары, жило много людей из народа халсе, - коренастые, широкогрудые и толстоногие они заметно выделялись в толпе. Их узкие, загрубевшие ступни странно сочетались с мускулистыми икрами. Округло выступавшая нижняя часть лица придавала их внешности что-то первобытное. Как и орки, они были дикарями, относительно недавно принятыми в цивилизацию. Но за эти две недели (самых счастливых в его жизни) Лэйми успел узнать достаточно, чтобы по достоинству оценить их, - халсе, в отличии от большинства людей, сохранили прямолинейность и честность. Если они отдавали кому-то свою верность, то хранили её до конца. Единственное, что ему в них не нравилось, - они больше всех прочих ненавидели орков, и эта вражда уходила корнями в глубину времен.
Халсе стали самой удачной находкой Летящих, - может, и не желая этого, они собирали во Вьянтаре всё лучшее, что могли найти. Лэйми очень жалел, что не может участвовать в их дальних полетах, - но он мог, по крайней мере, слушать и расспрашивать о них.
Разнообразие культур Пояса, - самых плодородных земель Мааналэйсы, окружающих её Центр, - было почти беспредельным. Летящие Вьянтары изучили лишь ничтожную его часть, - но легенды и слухи разлетались гораздо быстрее и дальше. Им доводилось видеть земли, где люди постоянно кочевали, нигде не задерживаясь подолгу, и базары заменяли им города; земли, где жили только дети, убивавшие всех, кто достигал совершеннолетия; земли, где царила тирания, и земли, где о власти не знали вообще. Застывший в своем вечном полудне Пояс был шириной в двадцать миллионов миль, - а дальше начинались сумрачные и таинственные земли Вторичного Мира...
Кое-что и здесь показалось Лэйми странным, - например, отсутствие автомобилей. Оно и понятно, - нефти в Мааналэйсе нет. Весь транспорт здесь был электрическим, - в центре улицы тянулось сразу несколько рядов трамвайных путей. По ним, правда, ехали не столько трамваи, сколько грузовые платформы. Между путями и тротуарами катила сплошная масса велосипедов, иногда тянущих нагруженные тележки. Попадались, впрочем, и запряженные животными повозки. Бродячие торговцы путешествовали в домиках, похожих на небольшие башни на колесах, - с их верхних площадок было очень удобно заключать сделки и обмениваться товарами прямо через окна вторых этажей...
Лэйми не боялся заблудиться, - достаточно только взлететь, и он увидит Мебсуту; она парила
Охэйо бы немедленно сказал, что для развития цивилизации необходим холодный климат, и привел бы массу примеров, - начиная с их родной державы, возникшей едва ли не под Полярным кругом. Впрочем, цивилизация и впрямь не вполне добралась до этих мест. Отвернувшись от велосипедов и трамвайных путей, Лэйми словно попадал в средневековье. На обочине стоял дощатый эшафот, и двое палачей на нем секли кого-то, - должно быть, вора, - плетьми, подвесив его за руки. Впрочем, прохожие уделяли воплям несчастного не больше внимания, чем он сам уделил бы мычанию коровы.
У него не было сейчас никакой цели, - кроме обычного для Летящих желания посмотреть. Иногда оно заводило их очень далеко. Многие юные леры отправлялись лишь в одно, но очень длинное путешествие, - пять лет в любую из трех сторон света, и пять обратно. Кое-кто ухитрялся увидеть земли, удаленные на полмиллиона миль, и каждое такое путешествие становилось легендой. Но большинство не возвращалось, - и чаще не потому, что гибло. Повидав так много, они легко выбирали себе новый дом...
Вдруг к Лэйми привязалась какая-то девушка; не понимая, что ей нужно, он просто отмахивался от неё, но она преградила ему путь и вдруг вызывающе толкнула грудью. Он на миг замер, потом грубо отпихнул её... уже чувствуя невольное возбуждение. К его удивлению, почти никто не обращал на них внимания.
Девушка беззастенчиво рассматривала его. Она оказалась круглолицей, пухлогубой, с поджарым гладким животом. На тугих округлостях её неприкрытой груди дерзко торчали крупноватые темные соски. Из украшений на ней были лишь кожаные браслеты на запястьях и щиколотках. Множество мелких ремешков туго оплетало её ступни, проходя между пальцами. Узкий плетеный ремень низко охватывал талию; кожаный треугольник, прикрывавший низ живота, переходил в жгут, пропущенный между ягодиц. Зад у неё был круглый, широкий и довольно-таки грязный, словно она сидела в уличной пыли. Непонятно почему, именно это и привлекало Лэйми.
– Чего тебе надо?
– спросил он, уже зная всё.
– Я хочу любить тебя, - улыбаясь ответила она.
– Взамен?..
– Ты будешь любить меня. Разве мало?
2.
Её звали Миэй; она очень вежливо пригласила его к себе в гости. Лэйми согласился, но путь оказался неожиданно долгим, - они шли не менее часа. За это время небо успели затянуть тучи, прошла и кончилась гроза. Мучительная жара спала; воздух немного посвежел. Лэйми сразу почувствовал себя бодрым и легким, - может быть, из-за взглядов, которые бросала на него Миэй.
Её маленькая квартирка на третьем этаже старого дома была бедной, - голый дощатый пол, голые стены. В распахнутые настежь окна струился сырой, теплый воздух и серый свет мутного, дождливого дня, - а также, само собой, скрип бесконечных повозок и голоса прохожих.
Подойдя к окну, Лэйми увидел немощеную, утопающую в грязи широкую улицу, кишащую телегами и людьми. Вдоль неё тянулся бесконечный ряд одноэтажных лавок с тускло-желтыми облезлыми стенами и железными крышами, - а за ними море таких же крыш до смутного горизонта, отмеченного полосой странных белесых туч. Несмотря на бедность комнаты, один такой вид был здесь неслыханной роскошью.