Последние
Шрифт:
Ф е д о с ь я (наклоняясь в кресле, смотрит на неё с улыбкой, манит к себе и шепчет). Поди сюда, Любушка, поди сюда... Что он кричит, воевало-то наш?
Л е щ (в столовой). С приездом... и за осуществление всех желаний нашей тесной семьи!
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Часть столовой - скучный угол со старинными часами на стене. Солидный буфет и большой стол, уходящий наполовину за пределы сцены. Широкая арка, занавешенная тёмной драпировкой, отделяет столовую от гостиной; гостиная глубже столовой, тесно
П ё т р (тихо, упрямо). Мне нужно знать правду...
Л ю б о в ь (оборачиваясь к нему). Ты не рассказывай маме о твоей ссоре.
П ё т р (подозрительно). Почему?
В е р а (с досадой). Как ты мне мешаешь, Петька!
Л ю б о в ь. Зачем волновать её?
П ё т р (упрямо). А если он был прав, Максимов-то?
В е р а (горячо, упрекая). Как тебе не стыдно, Пётр! Ты не смеешь думать о папе скверно!
П ё т р (задумчиво). Молчи, Верка, ты глупая...
В е р а. А ты - зазнаёшься...
П ё т р (настойчиво). Почему ты не отвечаешь, Любовь?
В е р а. Познакомился с интересным человеком и задираешь нос...
Л ю б о в ь (сходит со стула). Что я тебе отвечу!
П ё т р. Ты старшая, ты должна знать... Он кричал, что папа взяточник и трус, и...
В е р а (вскакивая). Не смей повторять при мне эти гнусности, а то я скажу маме...
П ё т р (пытливо смотрит на неё). Иди, скажи! Ну?
В е р а (бежит). И пойду! Думаешь - нет?
Л ю б о в ь (обеспокоена). Вера, не надо! Это - плохо, Пётр!
П ё т р. Да, плохо, когда про отца так говорят... Любовь, правда, что он приказал избить арестованных и двое умерли? И что этого не нужно было делать?.. Правда?
Л ю б о в ь (не вдруг). Послушай, Пётр, я не уверена, что нужно говорить правду...
П ё т р. Мне?
Л ю б о в ь. Всем здесь...
П ё т р. Почему?
Л ю б о в ь. Мне кажется - это бесполезно.
П ё т р (недоверчиво). Правда - бесполезна! Не понимаю...
Л ю б о в ь. Если ты станешь сеять хлеб на болоте - разве он созреет?
П ё т р (подумав, обиженно). Ага, ты считаешь меня ничтожеством, да? Ты - злая, ты злишься на весь мир за свой горб...
Л ю б о в ь (усмехаясь). Если бы тебе сказал правду красивый человек красивыми словами - ты, может быть, поверил бы ему, а мне ты не поверишь я горбата. Кассандра, наверное, была уродом, вот почему ей не поверили...
П ё т р (вдумчиво). Не путай, это не нужно мне. Все равно я узнаю. (Помолчав, печально.) И прости меня... мне - нехорошо... я тоже злюсь...
Л ю б о в ь (тихо). Тебя - жалко.
П ё т р (угрюмо). Но я... не хочу лгать - мне, кажется, никого не жалко! (Идёт.)
Л
П ё т р. А что же? Конечно - ложь.
(Л ю б о в ь стоит среди комнаты, лицо у неё суровое, брови нахмурены. По столовой идёт Надежда в капоте, с распущенными волосами.)
Н а д е ж д а. Верка здесь? Вот дрянь девчонка - растаскала все мои шпильки. Что это у тебя такое совиное лицо?
Л ю б о в ь. Да?
Н а д е ж д а. Мне страшно подумать, что будет из этой Верки! По-моему, она опасная девочка, так своенравна. Не понимаю, чего смотрит мама. И ты тоже становишься какой-то ненормальной. Впрочем, ты всегда такая была. Ты ничего не делаешь, это вредно! Вот помогала бы маме следить за Верой, право, это нужно...
Л ю б о в ь. Отец лёг спать?
Н а д е ж д а. Как всегда. А я начала одеваться на вечер к прокурору, да рано ещё.
Л ю б о в ь (улыбаясь, осматривает её). Тебе не скучно жить, Надя?
Н а д е ж д а. Н-но! С таким красивым телом, как моё? Скучают только ненормальные люди.
Л ю б о в ь. Это говорит твой Лещ?
Н а д е ж д а. У меня есть свой язык.
Л ю б о в ь. А - мысли?
Н а д е ж д а. Не трудись напрасно, меня не уколешь... Ага, вот Верка! Ну, я ей покажу, как хватать чужие вещи.
(Надежда быстро уходит. Из двери справа идёт Федосья.)
Ф е д о с ь я. Любушка, милая! Александр, озорник, вязанье у меня спрятал куда-то, - поискала бы ты...
Л ю б о в ь (берёт с дивана вязанье и даёт няньке). Вот оно.
Ф е д о с ь я. Ишь, бездельник. Нянчила, гадала - богатырь растёт, вынянчила - миру захребетника... Вот так-то и все мы, няньки. Ещё ладно, когда дурака вынянчишь, а то всё жулики.
Л ю б о в ь (усмехаясь). Это верно, няня, не удались тебе питомцы... не удались.
Ф е д о с ь я. Ась? (Оглядывается, садится у стола, распутывая своё вязанье, и, как всегда, что-то шепчет. По столовой, разговаривая, проходят Пётр и Софья, потом Софья садится на кушетку, Пётр на пол, к её ногам. Затем вбегает Вера, садится рядом с матерью, поправляя растрёпанную причёску.)
П ё т р (задумчиво). Мы пили чай, и он говорил, что настанет время, когда люди будут летать по воздуху так же легко и просто, как теперь ездят на велосипедах...
С о ф ь я. А о политике вы с ним не говорили?
П ё т р. И о политике. Он обо всём говорит удивительно интересно.
С о ф ь я (настойчиво). А что он говорил о политике?
Л ю б о в ь (иронически). Эх, мама, мама! Жена полицеймейстера.
П ё т р (вспоминая). Я позабыл... Это тоже было хорошо. У него такие умные глаза. Но, мне кажется, он не жалеет людей - он сказал: погибнут сотни сильных, тысячи слабых...
С о ф ь я (тревожно). Отчего - погибнут?
П ё т р (улыбаясь). Не помню... или, скорее, не понял я...