Последний американец

По традиции, на больших экранах зала выводились окружающие крейсер виды. Сейчас половину правой полусферы занимал огромный шлейф ближайшей спиральной ветви Галактики, густо переплетённый разноцветными волокнами газа, подсвеченного погружёнными в них

голубыми гигантами. Яростный свет этих звёзд выжигал всё вокруг, заставляя светиться эмиссионным излучением газ за много десятков парсеков от них. Молодые глобулы смотрелись на её фоне как чёрные дыры в бумажной фотографии после того, как кто — то шарахнул по ней картечью. Через много миллионов лет, эти чёрные шарики, осядут и сквозь них, как птенцы проклюнутся новорожденные звёзды, своим молодым жаром выжигая останки газов вокруг себя, осаждая то, что оказалось в сфере их гравитации на снежные комья и раскручивая их в протопланетный диск. Но это будет через миллионы. А сейчас пылающая туманность с глобулами сияла как маяк на тысячи световых лет вокруг себя.

У ближайших звёзд на планетах наверняка эта туманность светит ярче десятка Лун Прародины. К сожалению, увидеть эту феерическую красоту с поверхности этих планет «не светит».

Если по крейсеру объявляется тревога такого уровня — все планы летят к чертям. Что — то такое возникло в ближайших окрестностях, что требует их срочного вмешательства. Скорее всего спасательная акция.

Вспышка сверхновой?

Вероятно.

В таком районе они должны вспыхивать часто. Это кто же так «попал»? «Пегас» ведь первый из наших звездолётов, кто так далеко забрался. Мы первые здесь из землян, по эту сторону спиральной ветви.

Кто — то из друзей по Кольцу попал в беду?

Скорее всего так.

С этими невесёлыми думами Сергей отвёл взгляд от внешних экранов и посмотрел в сторону кресел. Ситара, увидев, что, наконец, на неё обратили внимание, замахала рукой, показывая на кресло рядом. Явно пришла заранее.

Сергей улыбнулся, но его улыбка получилась бледной по сравнению с ослепительным сиянием улыбки Ситары. Он помахал в ответ и двинулся в её сторону.

Как всегда Ситара буквально источала очарование на десятки метров вокруг. Идеальная фигура и смуглая кожа истинной уроженки Индии, чёрный хвост волос, заплетённых золотистой лентой, лицо, как у богини сильно не сочетались с той профессией, что она избрала.

Она была космодесантником.

Исследователем, который шёл первым в самые странные и самые гиблые места Вселенной.

По виду, быть бы ей кем — то типа актрисы, или ещё кем — то весьма приземлённым, но она выбрала именно такую профессию. Впрочем, часто проглядывавшая в её бездонных карих глазах мечтательность, да и само имя, которым её наградили родители каким — то странным образом даже подчёркивали и её выбор, и её статус на космокрейсере.

— Привет! Чего такой невесёлый? — спросила Ситара, когда он наконец — то пододвинув кресло вплотную к ней, уселся по её левую руку.

— А чего веселиться? — грустно спросил Сергей. — Кто — то попал в беду. Надо спасать. А это ещё значит, что наши планы по исследованию местных звёздных кластеров летят ко всем чертям.

— Не всё так страшно! Ведь после спасения у нас ещё останется много — много времени. Наверняка это какая — то станция наших друзей в переплёт попала. Вот их спасём, и продолжим. Ведь мы такие большие! Что нам стоит хоть весь персонал нескольких станций забрать?

— Ранг для простой спасательной операции что — то «мелковат». Тут что — то очень серьёзное. — Мрачно возразил Сергей и посмотрел вымученной улыбкой на Ситару.

— Обещай, что настоишь работать со мной в паре! — выпалил он.

— У-у! — Ситара зажмурилась. На её очень смуглом лице промелькнули одна за другой обида, мечтательность и удовлетворение. — Это я должна была тебе сказать!

— Значит, договорились?! — тут же просиял Сергей. Ситара тут же изобразила обиду, но улыбка на лице всё испортила. Всё равно было видно, что ей понравилось.

— Что голубки, уже воркуете? — услышали они голос ксенобиолога Ромы и дружно повернулись в его сторону. Тот ухмыльнулся в свою бороду, и плюхнулся в кресло рядом.

— Гадаем, по какому поводу тревога. — Тут же перевела разговор на «нейтральную», но актуальную тему Ситара.

— И каковы варианты? — тут же включился Рома.

— Вспышка сверхновой. — выдал свою версию Сергей.

— Хроноклазм — тут же подхватила Ситара.

— Тогда моя версия — поглаживая бороду и по — прежнему ухмыляясь сказал Рома, — биологическая катастрофа первого рода.

— Каждый о своём! — Сказал язвительно Гюнтер — Оскар, подходя к троице и пристраиваясь в соседнем кресле. — И катастрофы измышляете каждый в своей области компетенции.

— Диренфурт в своём репертуаре! — хмыкнул Рома. Могу спорить, что ты выдвинешь свою версию.

— Да! — подхватила Ситара, — А твоя версия?

— Как ксенопсихолог ты, наверное, предложишь некую социальную катастрофу? — поспешил подколоть Диренфурта Сергей.

— Ну… что — то типа необратимой деградации некоей бедной цивилизации, которая не может с ней справиться и орёт на всю Вселенную «Спасите! Помогите!» — Рома даже картинно подпрыгнул в своём кресле, изображая панику.

— А почему бы и нет? — невозмутимо посмотрев в сторону заинтригованной троицы и воздев бровь, вопросил Гюнтер.

— Значит, — вкрадчиво начала Ситара, — это твоя версия?

— Нет! — Также невозмутимо ответил Гюнтер, чем ещё более заинтриговал всех троих.

— Очень интересно! — с неподдельным энтузиазмом заявил Сергей и даже вытянулся в кресле. Ситара же с озадаченным выражением лица застыла ожидая продолжения. На пару, Сергей и Ситара, производили весьма интересное впечатление, что отмечали очень многие, наблюдая за их искромётным романом, внезапно вспыхнувшем дальних странствиях космокрейсера. Они каким — то неуловимым образом дополняли друг друга. Хоть и выглядели несколько разными.

Сергей — внешне медлительный, рассудительный. Вместе с тем где — то бесшабашный. Любящий розыгрыши и шутки.

Ситара — пламень и лёд в одном лице. Эмоциональная и искромётная, но вместе с тем, когда доходило до серьёзного дела, тут же превращавшаяся в свою прямую противоположность. Из — за этой своей второй ипостаси её даже несколько побаивались другие космодесантники. Многие пытались за ней ухлёстывать, но после, когда они на полигоне ли, в реальном деле или ещё где сталкивались с этой второй её натурой — застывали в растерянности. Они до этого видели эдакую умильно смуглую, беззащитную девочку, заводного сангвиника. И вдруг на их глазах эта вот девочка преобразовывалась в настоящую Снежную Королеву.