Последний аватар
Шрифт:
Один из них направил на дверь широкое жерло шаровой пушки. И дверь исчезла в аккуратном всплеске холодного пламени.
Ни человек, ни пес не слышали этого. Они были сейчас слишком далеко. Их чуткие уши прислушивались сейчас к звукам иных опасностей.
Двое остались снаружи, четверо скользнули в квартиру. В человека и в его пса были разряжены четыре полных магазина. И даже Оберег Воина был бессилен отвести от несчастных поток свинца. Увы, Оберег Воина охранял своего хозяина в том мире, где пребывало его сознание.
Тело мужчины истекло кровью слишком быстро — умирающий так и не понял, что произошло.
А вот ньюфаундленд умирал долго и мучительно. Он скулил, скреб лапами и судорожно метался по полу. Один из людей закинул за спину автомат, достал крупнокалиберный пистолет и милосердно добил животное двумя выстрелами в голову…
Хотой вышел из транса. Не случившееся сегодня случится завтра.
ГЛАВА 6. УТРО ПОКИНУТОГО МУЖЧИНЫ
1
"Семь часов одна минута", — сказал будильник.
Августин закрыл голову подушкой.
"Семь часов две минуты, молодой человек".
Августин открыл глаза. В спальне Ксюши было солнечно.
"Семь часов три минуты. И если вы думаете, что я оставлю вас в покое, то вы глубоко ошибаетесь", — в голосе, которым общался с сонным Августином будильник, прорезались стервозно-климактерические интонации.
Ксюши рядом не было.
Вероятно, она встала раньше и теперь готовит завтрак. Августин принюхался. Все напрасно. Воздух был стерилен. Ничто в нем не намекало на гренки и яичницу с беконом.
Августин встал. Главным образом для того, чтобы утихомирить будильник. Томас, мирно спавший у кровати, потешно зевнул.
"Ксюша! Солнце мое!" — позвал Августин, но ему никто не откликнулся.
Он обошел все комнаты и заглянул в подвал. Ксюши не было.
Ее автомобиль стоял в гараже, но это, строго говоря, ничего не значило.
Наскоро позавтракав, Августин оделся и вышел на улицу. Он был немного обижен. Смыться после ночи любви, даже не сказав "доброе утро", — это как-то нечестно.
Августин, как и всякий мужчина, признавал право действовать подобным образом только за собой.
2
Вавилонское столпотворение. Тысячи людей. Все орут. Все брызжут слюной и требуют. Беснуются. Вопят. Пенсионеры, домохозяйки, безусые молодые люди. Девушки из пригородов. Подростки. Убитые до смерти.
— Не хотите бороться вместе с нами? Тогда оставайтесь позорными крысами! И питайтесь объедками с их виртуального стола! — вещал человек на трибуне.
Рекламных цеппелинов в безоблачном московском небе сегодня было особенно много. Не менее трех десятков. Те же туши, что несли рекламу ВИН. Только лозунги поменялись.
"Голосуйте за Салмаксова!"
"Салмаксов — спасемся!"
"ВР для каждого: это сделает Салмаксов".
"Салмаксов — он подумал за тебя".
— Если твои мозги набиты дерьмом, ты не понимаешь что происходит! Они лишают нас доступа в ВР только потому, что какие-то психи убили нас однажды! Но мы не отступим! Если вы отдадите свои голоса мне, я поставлю этих протраханных сволочей из ООН на место! Я наведу порядок во всех Координационных Центрах! — оратор в желтом пиджаке истерически потрясал сжатым кулаком.
Толпа вяло неистовствовала. Люди, много людей. Гидра с тысячью голов. Гидра без мозга — ее мозгом был Салмаксов. Гидра без голоса — ее голосом был Салмаксов.
— Выборы послезавтра. Знаете ли вы, что это значит? Это значит, что если вы не проголосуете за меня, все эти вонючие америкосы, хачики, япошки, хохлы, жиды и чурки будут заправлять вами безраздельно! Они будут заколачивать гвозди в ваши головы! Они будут трахать ваших детей! Они будут жрать вашу еду и мочиться в ваш чай!..
Августину стало до одури противно. "Трахать детей…" "Мочиться в чай…" Ай да япошки!
Ему хотелось убраться с этой бесноватой площади как можно быстрей, но машина ехала так медленно! Очень медленно. С такой скоростью он не доедет до Меркурия и за восемьдесят тысяч лет…
Движению мешали толпы сумасшедших, запрудившие прилегающие к площади улицы.
Августин включил режим "субмарина", наглухо запечатав окна своего автомобиля.
"Если присмотреться, все они не лучше киборгов", — пробурчал Августин, проползая на скорости десять километров в час сквозь хвост скандирующей толпы.
"Фамилию Салмаксов не очень-то удобно скандировать. Целых три слога, не отличающихся благозвучием. Сал-мак-сов. Это дурно. Иное дело Щюро", — Августин почувствовал невероятное облегчение, когда его машина вышла из радиуса действия динамиков, изрыгающих потоки говна с высокой, очень высокой трибуны.
3
— Дома!
Августин вобрал в легкие синтетические запахи родной квартиры и улыбнулся.
"Что ни говори, эти зеленые пригороды — изрядное дерьмо. Природа, птички-кустики… А толку? Они не дают человеку ощущать себя в центре событий!", — заключил недовольный Августин, описывая привычную траекторию — через всю кухню к окну. Именно это окно ассоциировалось у него с "центром событий".
Отсюда каждый раз было видно приблизительно одно и то же. Менялось только количество рекламных цеппелинов компании ВИН. В хорошую погоду их было больше. В плохую — меньше. А городской пейзаж претерпевал лишь небольшие изменения. Да и те были сезонными. Есть снег, нет снега…
Снега не было. А рекламных цеппелинов Августин насчитал аж восемь штук.
Он представил себе как, должно быть, кроют сейчас по матери ВИН-корпорейшн пилоты вертолетов, которые пробираются к посадочным площадкам, расположенным на крышах небоскребов в центре Москвы. Августин и сам был не прочь совершить над городом пару-тройку вылетов. Но это было весьма дорогим развлечением. "Быть может, в следующем месяце, если премию дадут", — мечтательно подумал Августин.