Последний бог
Шрифт:
Лорик подмял под себя Веру, заелозил волосатым пузом по ее платью, пытаясь содрать его. В лицо женщине ударили винные пары, вырывавшиеся изо рта сына министра. Вера считала секунды – пятнадцать, шестнадцать, семнадцать... Средство, которое выпил Лорик, должно было подействовать в течение минуты...
Вера попыталась оттолкнуть Лорика, но тот был намного массивнее, хотя и на голову ниже ее.
– Ого, ты что, любишь садомазо и все эти выкрутасы с избиениями и мнимой борьбой? Ну раз так, то щас получишь сполна, распутная тварь!
Лорик
– Черт, что-то в голове ужасно гудит. Я не... – и мешком повалился на Веру.
Женщина с трудом спихнула с себя Лорика и перевернула его на спину. Тот мирно спал. Это состояние продлится по крайней мере четыре часа, причем разбудить человека, принявшего таблетки, невозможно. Вера ударила подушкой Лорика по его скукожившейся «сабле» и сказала:
– Мой милый джентльмен, ты оказался настоящей сволочью. Так что проспись, а я пока и правда займусь делом.
Женщина в два счета сняла вечернее платье (Лорик наверняка бы отдал все на свете, дабы лицезреть обнаженную Веру), вытащила из сумочки крошечный пакет, из которого извлекла свернутый тонкий черный костюм и маску с прорезями для глаз. Сын министра тем временем зычно захрапел.
Захватив крошечную фотокамеру и отмычки, Вера спустилась вниз и вышла из дома. Небо было беззвездным, с севера дул холодный ветер. Она пересекла дачный участок и подошла к забору, за которым находился деревянный дом, принадлежавший профессору Цапеку. Перелезть через забор было плевым делом, и через две секунды Вера приземлилась около зарослей облепихи.
Ни одно окно дома профессора не светилось – Цапек, Вера точно знала это, находился сейчас в Экаресте. В первой половине дня он делал сообщение на торжественном заседании Академии наук и сейчас, скорее всего, еще спал. А если уже и поднялся, то наверняка начал в очередной раз просматривать свой доклад.
Вера подошла к дому, убедилась, что на табличке значится «член-корреспондент АН Герцословакии, доктор химических наук, профессор Людослав Цапек», и вставила в замочную скважину отмычку. В элитном дачном поселке никто не опасался грабителей или воров, поэтому запоры были простыми, вскрыть их можно было за несколько секунд.
Приоткрыв деревянную дверь, Вера проскользнула в дом и оказалась в холле. Где-то вдалеке тикали часы, и ей отчего-то сделалось не по себе – обитель профессора производила на женщину гнетущее впечатление.
Кабинет Цапека располагался на втором этаже. В ящиках письменного стола она не обнаружила ничего интересного и, продолжив осмотр комнаты, вскоре наткнулась на стенной сейф за портретом товарища Хомучека. Он был старинной конструкции, и с ним пришлось повозиться. Через сорок минут замок наконец легонько щелкнул, и дверца приоткрылась.
Вера в очередной раз прислушалась – ей показалось, что откуда-то донесся не то стон, не то всхлип. Но тут же успокоила себя: наверняка разыгравшееся воображение играет с ней свои шутки. Или здесь живет привидение? Ерунда, ничто не помешает ей завладеть секретами профессора Цапека!
В сейфе среди массы бумаг нашлась большая бордовая папка с надписью «Зимарин» – так назывался новый полимер, открытый профессором. Возликовав, Вера положила папку на стол, открыла ее и, вынимая листок за листком, принялась фотографировать описание технологических процессов и чертежи.
В папке было около двухсот листов. Пока фотографировала их, Вера не могла отделаться от ощущения, что в доме она не одна. Какой-то странный, еле слышный звук... Дощелкав последние пять страниц, женщина прислушалась. Так и есть, стон! Нет, это не завывание ветра снаружи, и призраки не издают подобных звуков. Да и какие привидения могут быть в доме, выстроенном двадцать с небольшим лет назад? Хотя если учесть, что во время «чисток» сороковых и пятидесятых годов здесь сменилось несколько владельцев, которые один за другим были расстреляны... Но что же такое? Откуда-то снизу долетел глухой удар.
Положив папку в сейф, Вера закрыла дверцу и вышла из кабинета. Задание выполнено, теперь можно возвращаться обратно к Лорику, дожидаться его пробуждения, ехать вместе с ним в Экарест, а оттуда – в Восточный Берлин, из которого она переберется в Берлин Западный.
Но странный шум не давал женщине покоя. Она спустилась на первый этаж и прислушалась. Может быть, его издают животные? Например, крысы. Или, скажем, кошка профессора. Вот, снова!
Ориентируясь по звуку, Вера подошла к большой латунной вешалке, стоявшей около стены, с висевшей на ней картиной, на которой был изображен парусник. Такое впечатление, будто стук идет откуда-то изнутри. Ну конечно же, фальшивая стена!
Вера стала искать кнопку, приводящую в движение панель. Она дотронулась до картинной рамы, провела по ней рукой, нащупала сверху выпуклость и нажала ее. Часть стены плавно отошла в сторону, обнажив металлическую решетку. Вход в подвал. Послышался стук, а затем и стон – никаких сомнений, звуки шли оттуда.
Вера знала: по инструкции организации, она должна покинуть дом и отправиться восвояси. Она сделала нужные фотографии, и то, что происходит в доме профессора, ее не касается. Но, может быть, кому-то внизу требуется помощь?
На решетке, составленной из толстенных металлических штырей, красовался огромный навесной замок. Вскрыв его, Вера толкнула решетку – та противно взвизгнула, и стон, шедший снизу, мгновенно прервался.
Женщина попыталась нащупать на стене выключатель, но ничего не обнаружила и пошла по каменным ступеньками вниз, освещая себе путь крошечным фонариком. Кто знает, что здесь располагается? Быть может, тайная лаборатория, о которой не имеют понятия даже работодатели профессора Цапека. Не исключено, что он трудится еще над каким-то изобретением, и если она прихватит с собой фотографии его чертежей, то шеф, безусловно, будет очень доволен.