Последний бой Каина
Шрифт:
— Взгляните сами, — предложил он.
— Не сомневаюсь в верности вашего наблюдения, — отозвался я, стараясь как можно быстрее исправить свою оплошность. — Но все же это чрезвычайно необычно.
Я все-таки бросил взгляд наружу, на погруженное во мрак поле боя. Какое-то время я не мог различать в освещенной лишь пожарами и выстрелами ночи своих и чужих, что само по себе изрядно нервировало. Но когда глаза привыкли, я понял, как обстоит дело в непосредственной близости от нас: «Химеры» и более быстрые машины уже заходили во фланг противнику, а поскольку мой отряд подорвал возможности врага разить бронированную технику, теперь основная часть сил Хаоса отступала под натиском машин в нашем направлении.
— Необычно? — переспросил Бентен, и я кивнул, уже всерьез начиная опасаться.
Оставалось лишь вопросом времени, когда один из приближающихся силуэтов подберется достаточно близко, чтобы закинуть к нам сюда гранату и вывести нас из игры.
— Весьма. Мне редко когда приходилось видеть столь дисциплинированные войска Хаоса, — отозвался я, пролистывая файлы в поисках нужного мне позывного. Я всегда мог связаться через командный пункт, но, как вы догадываетесь, я не питал особой надежды на их расторопность. И вообще, когда речь идет о спасении моей шкуры, я предпочитаю не взваливать ответственность за нее на третьих лиц. Обнаружив наконец нужный мне код, я врезался в сеть со своим комиссарским доступом. — Вакка Ферреус, говорит комиссар Каин, требую эвакуации для своего эскорта.
Как обычно, я осторожно сформулировал все таким образом, чтобы казалось, что основной моей заботой является благополучие сопровождавших меня солдат, а не собственная жалкая шкура.
— Прижаты к укрытию превосходящим противником, — добавил я.
— Вакка Ферреус, принято, — ответил голос, в котором было слишком много восхищения, и ближайшая «Химера» ускорилась в нашем направлении, выплевывая из своих мультилазеров, смонтированных на главной башне, горячую смерть, в то время как ее тяжелый болтер принялся пережевывать тех еретиков, что подобрались к нашему блокгаузу. Машину встретил залп из ручного оружия, покрыв ее броню ожогами и окружая огненным нимбом от сгорающей краски, но, кажется, жизненно важные узлы уцелели, судя по тому, что спустя несколько секунд машина затормозила рядом с нашим блокгаузом. Водитель развернул тяжелый броневик так, чтобы его орудия были направлены на врага. Да и вообще, эту технику лучше разворачивать лбом к противнику — там у нее наиболее толстая броня.
На рокрит с лязгом опустился пандус.
— Сюда! — Командир экипажа ждал внутри с лазерным пистолетом в руке и жестом призвал нас поспешить. — Мы вас прикроем!
— Премного благодарен, — отозвался я, немного посторонясь, чтобы пропустить солдат вперед и убедиться, что ни один из них не был застрелен каким-нибудь снайпером на этом коротком, но чрезвычайно нервирующем пути по открытому пространству между блокгаузом и машиной, который нам предстояло преодолеть. Так что я намеревался забраться в «Химеру» последним, лишний раз подкрепив мою незаслуженную репутацию комиссара, превыше всего ставящего заботу о вверенных его попечению солдатах.
Преодолев открытое пространство примерно до половины, я краем глаза засек движение и, разумеется, именно в тот момент до меня дошло. Конечно же, враг зашел нам во фланг, как я того и опасался, но он не был настолько глуп, чтобы выдать свои позиции, постреливая по рядовым, когда у него появилась возможность кокнуть Героя Империума. Я поднял пистолет, но замешкался. Фигуры, выступившие из полумрака,
— Комиссар, подождите! — выкрикнул, приближаясь, командир новоявленной группы. — У меня сообщение из командного бункера!
Я выстрелил, мгновенно утратив все сомнения, и еретик рухнул, но его собратья продолжали наступать. К счастью, для того, чтобы не разоблачить свой маскарад раньше времени, они держали стволы опущенными, и теперь должны были вскинуть и навести их. Это подарило мне долю секунды для того, чтобы что-то предпринять, и я метнулся к открытому заднему люку «Химеры», испускающему теплый желтый свет. Меня сопроводил залп лазерных зарядов, но, к счастью, бежать и вести прицельный огонь довольно сложно, так что я успел упасть на землю и перекатиться, изгваздав шинель в грязи и добавив своему гардеробу несколько подпалин.
— Комиссар! Как вы догадались? — командир «Химеры», сержант Близ, если верить выгравированному на нагруднике его брони, потрясенно смотрел на меня.
— Если бы у бункера было для меня сообщение, они бы передали его по воксу, — отозвался я, пока бронированная плита пандуса поднималась, чтобы защитить нас от лазерных лучей. Захлопнулась она как никогда вовремя. К этому времени воздух вокруг нас был настолько насыщен огнем, что стал совершенно не полезен для здоровья. Орудийная башня «Химеры» взвыла сервомотором, и мультилазер лишь один раз гавкнул, чтобы заставить огонь противника притихнуть. Я обернулся к Бентену.
— Давайте наружу. Подчистим их прежде, чем они перегруппируются.
— Есть, сэр, — ответил он, хотя на его лице ясно читалось желание, чтобы я, наконец, определился с тем, где же все-таки хочу находиться, — внутри или снаружи.
Сам я, разумеется, больше всего хотел последовать изначальному своему плану: как можно быстрее двигать к укрепленному бункеру, оставив зачистку солдатам СПО. Но отряд еретиков, напавший на нас возле «Химеры» меня беспокоил. И я знал, что покоя мне не будет, пока я не выясню причину. И, что важнее, Эмберли будет очень недовольна, если я не смогу подтвердить или твердо опровергнуть ту пугающую догадку, которая меня только что посетила.
— Включайте фонари, — приказал я Близу. У нас оставалось не так уж много преимуществ для боя в темноте, и я хотел быть абсолютно уверен в том, что бы мне ни пришлось обнаружить. Если сержант и удивился, то никак не выказал этого, а просто кивнул, получив приказ, и включил внешние световые приборы, одновременно вновь опуская пандус. Снаружи царил бардак, обычный для большинства перестрелок, в которых мне довелось бывать: люди бежали, падали, орали и стреляли друг в друга сквозь темноту, окрашенную мерцающими маяками оранжевого огня там, где горели машины или их обломки. Чистый белый свет фонарей нашей «Химеры» казался ослепительным, и я на мгновение прищурился, пока мои глаза не привыкли к освещению, отчетливо понимая, что, едва я шагну в конус света, стану магнитом, притягивающим огонь еретиков. Я обернулся к Бентену.
— Подавляющий огонь, — приказал я, и отряд подчинился со всем имеющимся энтузиазмом, выдав залп из лазерных батарей в автоматическом режиме по ближайшему сосредоточению сил Хаоса. Наш стрелок, Вакка Ферреус, также подключился, и еретики порхнули в стороны, подобно стае голубей.
Очень неплохо, и лучший шанс мне вряд ли представится. Я поспешил вперед, брезгливо огибая пахнущие горечью зарубки в камнебетоне и пятна жирной золы, отмечавшие места последнего упокоения тех еретиков, что попробовали застать меня врасплох. Наконец я увидел их командира. К моему удивлению, он все еще слабо шевелился, поскольку его броня частично защитила мерзавца от моего выстрела, и он даже попытался поднять свое оружие, увидев меня.