Последний бой. Том V
Шрифт:
– Я и не спорю, более того, я уверен, что вы не собираетесь отнять у нас дитя, – ответил я примирительным тоном. – Но туда, пока все не закончится, ни одна посторонняя нога не попадет.
– Почему? – она упрямо посмотрела на меня, а я лишь вздохнул. Ну как ей объяснить все эти элементарные правила антисептики? Ведь, когда начались схватки, я сидел здесь, укачивая страдающую жену, пока спальню в спешном порядке мыли, причем таким жестким щелоком, какой вообще смогли найти, а потом перемывали уже простой водой.
– Потому что ребенок, как и мать во время родов очень уязвимы, а на нас можно столько грязи с собой принести, что мало никому не покажется. И не надо мне говорит про баб, которые в поле рожают, – я поднял руку. –
Мы опять замолчали, думая каждый о своем.
Самым своим большим достижением я считаю организацию этакой свободной экономической зоны в Астраханской губернии. Неплюеву удалось каким-то явно волшебным образом договориться практически со всеми казаками и просто старостами стихийно организованных деревень, которых оказалось до неприличия много, и в которых селились беглые крестьяне. Он действительно оказался просто непревзойденным дипломатом, и я погладил себя по голове за то, что догадался оправить туда именно его. Татищев тоже был хорош, но он привык многие проблемы решать кардинально, и в условиях сурового Урала, за которым его ждала не менее, а то и более суровая Сибирь, это, возможно, было правильно. Слишком далеко от центра, слишком сильна вольница, слишком много каторжников, много всего «слишком». В Астрахани нужен был другой подход. Там нужно было именно что договариваться, и у Неплюева, который большую часть жизни договаривался с алчным, беспринципным и могущим предасть в любой момент турецким диваном, это получалось лучше всего.
Когда я получил от него известия, то сразу же поспешил договариваться о создании экспериментальной экономической и политической зоны в границах отдельной губернии, чтобы ответить на его вопросы: а дальше-то что? Какие гарантии он может предоставить людям? Что ему вообще делать-то? Добился я этого с трудом и то, пойдя на определенные уступки в виде обещания, что не буду таскать с собой жену с детьми, когда мне шлея под хвост попадет, и я куда-то засобираюсь.
Так что сейчас Неплюев пытался вникнуть в новую систему деловых отношений: не барин – крепостной крестьянин, а хозяин – наемный работник. Но уже сейчас изменения были на лицо, в первую очередь потому, что засеяли в этом году почти в три раза больше площадей, чем в прошлые годы. До этого плодороднейшая почва использовалась как попало, и чаще всего в качестве пастбищ для потравы скотом, которого тоже было не так чтобы много. Казаки в большинстве своем пытались обеспечить только себя, на все остальное им было наплевать, а крестьяне, которых просто до неприличия много нашлось, сильно не высовывались, чтобы внимания не привлекать. А так как Неплюев по моему совету путешествовал с минимальной охраной, чтобы не напоминать издалека команду поимки беглых, то они и не разбегались, чтобы где-нибудь схорониться до поры до времени, и он нашел действительно много вполне добротных деревень. Оставались калмыки, но, я думаю, что с ними он тоже как-нибудь сумеет договориться. Работа там еще только началась, будем по ходу смотреть и корректировать. А, учитывая, что эти земли вообще очень мало чего приносили до сих пор, выгода была очевидна.
– Что слышно от Фридриха? – нарушил я молчание, прерываемое стонами из-за двери, чтобы хоть немного разрушить охватившую меня панику.
– А что ты от этого солдафона хочешь услышать? – Елизавета поджала губы. – Он пока молчит, время тянет, но, по докладам, которые мне Бестужев приносит, начал укреплять Дрезден, даже какого-то очень умелого инженера нанял. Француза, как бишь его? – она щелкнула пальцами, совершенно по-плебейски, вспоминая имя.
– Жан Батист Бакет де Грибоваль? – я попытался ей помочь вспомнить.
– Да, точно, де Грибоваль. Он, кажется приезжал к нам, чтобы передать послание этой коровы Марии Терезии. Которая, кстати, тоже мне не ответила насчет своей позиции в отношении этого мерзкого захватчика, покусившегося на чужие территории.
– Она и не ответит, пока он за нее саму не возьмется, – я пожал плечами. – Вот пойдет Фридрих остатки Силезии захватывать, то сразу зашевелится и про старые договора вспомнит.
– Я тогда ей все припомню, – кивнула Елизавета. – Похоже, придется драться. Ласси уже получил приказ готовить армию и выдвигаться в сторону Саксонии, когда этот… – она попыталась найти подходящие слова, но так и не нашла, поэтому просто махнула рукой, словно что-то разрубила в воздухе. – Августа скоро дожмем и Ласси выдвинется, наконец, к границам. Боюсь только, тебе тоже необходимо будет выехать, как придет время.
– Да я догадываюсь, – кивнув, я прислушался к тому, что происходит в спальне. Почему-то стало слишком тихо и это напрягало. Но тут раздался уже не стон, а полноценный крик, и я с трудом заставил себя сидеть на месте, даже в сиденье вцепился обеими руками, чтобы удержать себя на месте.
– А вот были бы там, не подпрыгивал бы сейчас, – наставительно произнесла Елизавета, но по тому, как она промокнула вспотевший лоб кружевным платочком, было заметно, что она нервничает.
– Нет, и мы не будем возвращаться к этой теме, – мы снова замолчали, а потом я снова вернулся к нашему разговору. – Я думаю, что нужно послать кого-нибудь к Кристиану Людвигу Мекленбургскому.
– Зачем? – Елизавета удивленно приподняла бровь.
– Полагаю, что будет лучше, если я со своей армией переправлюсь по морю в Киль, а оттуда, пройдя через Мекленбург, войду на территорию Пруссии со стороны Берлина. Так как Фридрих в это время будет в Саксонии, то мы сумеем отвлечь его внимание на себя, не оставит же он такую угрозу своей столицы без внимания, – осторожно начал я прощупывать почву.
– Ему могут помочь союзники, – Елизавета нахмурилась.
– Вот только он умудрился рассориться со всеми, кроме англичан. А англичане не успеют подойти, им для этого нужно сначала договориться с Францией, а это сделать будет ой как непросто, и с Австрией. Нет, в итоге они, конечно, договорятся, но будет уже поздно. Не удивлюсь, что в этом случае Мария Терезия очень быстро переменит свое решение и выдвинет нам навстречу союзные войска, чтобы как следует пощипать Фридриха с трех сторон и вернуть то, что тот у нее отнял.
– Чтобы подобный план сработал, нужно все проделывать в условиях секретности, – Елизавета наморщила лоб. Она не была сильна в тактике, и ей необходимо было с кем-то посоветоваться.
– Скажем так, я знаю, как обеспечить лояльность Кристиана Людвига. У него большие проблемы с братом по поводу одного вопроса, который ни к России, ни к предстоящим событиям не имеет никакого отношения. Если я сумею ему помочь эту проблему разрешить, то лояльность Мекленбурга будет нам обеспечена, – Елизавета задумалась, я ей не мешал, пускай все обдумает, обсудит со своими советниками и примет решение. Сейчас речь идет о действительно большой политике, и я туда самостоятельно лезть не рискну.
Про этого Кристиана и его братишку, который в который раз пытался вернуться на родину из изгнания и занять место, которое занял младший брат, пытаясь хоть немного исправить плачевное положение в стране и в семье. Сор из избы не выносили, и в мире было об этом известно мало, зато по каким-то своим каналам от этом узнала Луиза Ульрика, которая уже была Шведской королевой полгода как. Не удивлюсь, если когда-нибудь станет известно, что она просто устала ждать и приблизила время кончины короля. Писала она мне много и часто, словно у нее была к этому определенная потребность. В очередном письме она и сообщила, что Карл Леопольд снова чудит и рушит своими чудачествами только-только настроенные и еще хрупкие и ненадежные дела Мекленбурга.