Последний человек из Атлантиды (сб.)
Шрифт:
«Не забывай, что ты раба, а я господин твой. Иди ко мне!»
Я стояла неподвижно.
Он поднялся и пошел ко мне.
Тогда я одним прыжком уклонилась от него и схватила короткий меч, лежавший у его изголовья.
Он испугался и страшно рассердился.
«Змея!» — прохрипел он и вызвал раба, дежурившего за дверью. «Отправить ее немедленно на тяжелую работу в Черный город…» Вот и все…
— Какая смелость! — воскликнул Акса-Гуам. — Он мог тут же убить тебя этим же мечом.
И, улыбнувшись, он прибавил:
— Да, не везет Кунтинашару. Твой брат заставляет зеленеть его от зависти,
— Я знаю, что никогда не буду твоей женой. Эта мысль мне и не приходила в голову. Мне довольно твоей любви.
— Но я хочу, чтобы ты была моей женой. И не только это. Любовь к тебе мне открыла глаза на ужас рабства, несчастная судьба моей сестры — на ужас царского самовластья. И я увидел целый океан страдания рабов… Их заглушенные стенания преследуют меня, отравляют мне жизнь. Мне кажется, что в каждом из них стонет твоя луща. Освободить их, освободить тебя — вот что хочу я…
Ата смотрела на него широко открытыми глазами, в них светился ужас.
Но Акса-Гуам уже не видел ее. Он говорил, как в бреду:
— Я говорил с Адиширной, предлагая ему примкнуть к готовящемуся восстанию рабов. Он витает в грезах, он слишком художник, чтобы много думать об этом. Но и он примкнет к нам, ты увидишь. Его помощь необходима. Среди рабов уже давно идет брожение… Я стану во главе восстания. Я сам поведу их на Священный Холм. Мы овладеем арсеналами и скрестим мечи с воинами царя. И мы победим их, потому что с нами правда!
В этот самый момент легкий волнообразный подземный толчок колыхнул землю.
Ата покачнулась и побледнела.
— Что это?..
— Мы не оставим камня на камне! А потом мы создадим новую, свободную Атлантиду, где не будет ни рабов, ни царей, а только радость свободного труда. И настанет вновь Золотой век!
Второй, более сильный толчок заставил Акса-Гуама вернуться к действительности.
Колыхнулись листья деревьев. Небольшой камень, лежавший у самого края утеса, сорвался и покатился вниз, ударяясь о камни с постепенно за замирающим цоканьем.
— Что-то эти колебания почвы стали повторяться все чаще! Увидев бледное от испуга лицо Аты, он шуткой постарался успокоить ее.
— Видишь, Ата, сама земля содрогается от преступлений жрецов и царя!
Но Ата не улыбнулась. Она с тоской посмотрела на Акса-Гуама и тихо прошептала:
— Не делай этого!
— Ты боишься?
— За тебя…
— Ты будешь с нами, Ата?
— Я умру за тебя…
VIII. В МАГИЧЕСКОМ КРУГЕ
В комнате уже находились жрецы: Кунтинашар, Зануцирам, Анугуан, Агушатца и Нуги-Эстцак.
— Вот и Эльзаир, — сказал Кунтинашар. — Нет только Келетцу-Ашинацака.
— По обыкновению, колеблется. Мы нарочно назначили это свидание в полдень, когда царь и весь его двор засыпают. Но Келетцу-Ашинацак
— Его звезда, конечно, восходит?
— Так же верно, как то, что звезда царя Гуана-Атагуерагана заходит.
— Хорошо уметь повелевать звездами! — с улыбкой сказал Кунтинашар.
— Не смейся! Звезды не лгут, — обиделся астролог.
— Еще бы звезды лгали! Лгут только люди!.. Но не будем препираться. Анугуан, ты хорошо подготовил старуху?
— Цальна угадывает с полуслова. Хитрая старушонка! Надо ей бросить пару солнечных дисков. [7]
Пусть они погреют ее старые кости.
Дверь открылась, и в комнату вошел брат царя Атлантиды — Келетцу-Ашинацак, царь Атцора, в сопровождении жреца Шитца.
Жрецы встали и подняли руки в знак благословения и приветствия.
7
На монетах атлантов изображались: на одной стороне диск солнца, а на другой — голова царя. Поэтому атланты называли иногда золотую монету «солнечный диск». — Ларисон.
— Да будет свет твоего величия с нами, — сказал Кунтинашар.
— Привет вам. Ну, как мой гороскоп, Эльзаир? Хорошо? Все благополучно?
У Келетцу-Ашинацака были близорукие глаза, которыми он пристально смотрел, закинув несколько голову.
Его маленькие сухие ручки были в беспрерывном движении. Он суетливо теребил пальцами рыжеватую бороду. Только при торжественных выходах он сдерживал эти невольные суетливые движения, не приличествующие царскому величию.
— Слава Солнцу! Великий царь, твой гороскоп прекрасен! Звезды благоприятствуют тебе. Позволь мне прочесть. И Эльзаир начал нараспев:
— Великому и славному, могущественному властелину Атцора…
— Не надо, не надо… — замахал Келетцу сухими ручками, — главное!.. Да… главное говори… и своими словами… да…
— Твоя звезда, великий царь, в своем восходящем течении горела ярче всех и пересекла путь звезды трижды великого царя Атлантиды Гуана-Атагуерагана, и лучи его звезды померкли в лучах звезды властелина Атцора.
Келетцу-Ашинацак был взволнован, обрадован и испуган.
— Что же это значит? Что это значит? — спросил он, обводя жрецов пристальным взглядом сощуренных, близоруких глаз и усиленно теребя рыжеватую бороду.
— Великий царь! — выступил жрец Анугуан. — Чтобы ответить тебе на этот вопрос, я изучил все бронзовые таблицы государственного архива со дня твоего рождения. И вот что узнал я: законный царь Атлантиды — ты.
— Я?.. Вот как! Но я младший? Хотя мы родились двойней!..
— Ты — старший, великий царь! Об этом говорят не только наши таблицы!
Анугуан подошел к стене, открыл потайную дверь и впустил Цальну.
— Вот повивальная бабка, которая принимала тебя и твоего царственного брата. Говори, старуха, кто родился первым: царь Келетцу-Ашинацак или Гуан-Атагуераган.