Последний демон. С Тьмой навечно

Ри Тейра

– Мне этого и правда достаточно. – Я хотел ее обнять, но девушка нервно дернула плечом, сбрасывая мою руку, и уткнулась лбом в колени. Длинные темно-русые волосы рассыпались по спине и плечам, пряча обнаженное тело. – Я виноват, Рита. Прости. Сегодня был дерьмовый день. Я зол, потому что мы потеряли много людей…

– Хватит, – перебила она, продолжая сидеть, скрыв от меня лицо. – Прибереги свои жалкие оправдания для кого-то другого.

– Нет никого другого. Ты же знаешь. – Я привалился спиной к изголовью кровати и потер ладонями лицо. – Мне нужна ты.

– Лжец, –

прозвучало беззлобно.

Просто факт, который Рита констатировала.

– Лжец? – горько усмехнулся. – Трижды. Трижды я предлагал тебе выйти за меня. И трижды ты отказывала. Разве это не доказательство правдивости моих слов?

– Ты хочешь жениться, лишь потому что того требует совесть и воспитание. – Рита выпрямилась и тряхнула головой, отбрасывая назад непослушные волосы, а потом взяла одеяло и накинула на плечи, укутываясь. – Не хочу связывать его величество обязательствами, которые будут вас тяготить.

– Я хочу жениться, потому что сделал свой выбор и не желаю, чтобы тебя заклеймили «просто любовницей короля». Ты достойна большего.

Духи всемогущие, как же угнетал и раздражал этот разговор!

– Брось. Мы оба знаем, что рядом со мной ты вынужден постоянно душить в себе истинные желания и порывы. – Рита высунула из-под одеяла руку и выставила в сторону, покрутив ею из стороны в сторону, чтобы я мог лучше рассмотреть синяки, которые оставил. – Подобное привело бы в восторг демона, но до дрожи пугает меня.

Я нервно сглотнул. Мы впервые заговорили о Дайне. В груди привычно кольнуло, стоило лишь вспомнить о ней.

– Ее давно нет, – тихо ответил я.

– Она всегда здесь. Никогда не исчезнет. Вы с Гедеоном просто не допустите подобного. – Рита снова плотней закуталась в одеяло. – Думаешь, я не знаю, что ты порой часами сидишь в ее комнате в одиночестве? Думаешь, никто не заметил, что каждый год в день ее исчезновения вы с Гедеоном надираетесь в стельку и всю ночь проводите у ее надгробного камня на том плато? Думаешь, я не вижу, как каждый раз, собираясь на очередную вылазку, ты прячешь за пазухой ее прощальное письмо?

Что я мог ответить? И ждала ли вообще Рита ответа или ей просто надо было выговориться, выплеснуть боль, которая копилась в сердце месяцами.

– Ты хочешь уйти от меня? – поинтересовался я.

Она покачала головой.

– Знаешь, что не уйду. Мне не нужен никто, кроме тебя.

– Тогда к чему ты завела этот разговор?

– Тебе мало того, что я даю, – Рита наконец посмотрела на меня. – Грубость пугает меня. Та страсть, что иногда клокочет в тебе, пугает. Есть в тебе что-то звериное, и оно мне не по нраву. Я всего-навсего человек, Арий. Возможно, будет лучше для нас обоих, если в твоей жизни появится кто-то еще.

Тьма всемогущая, приехали… А ведь Гедеон предупреждал. Я же тогда лишь небрежно отмахнулся от его слов. «Она до невозможности мила, Арий, – поучал колдун. – Этакий невинный нежный цветочек, который так и манит, чтобы его сорвали. Но я-то знаю, что при всем твоем благородстве и совестливости, тебе, друг, нужно совсем другое. Девчонка никогда тебе этого не даст. Ты – король, можешь взять что пожелаешь. Ни она, ни ее родители

и слова против не вякнут. Так возьми, но, Тьмы ради, не пытайся даже надеяться, что у вас с этой пташкой есть будущее. Измучаешь и Риту, и себя. Как бы ни прельщало юное нетронутое тело, как бы ни пленяла ее чистая душа, жертвенность и стойкость, она не то, что тебе нужно. Поначалу ты, может, и растаешь от ее заботы и будешь греться в лучах любви, которой она тебя окружит, но очень скоро все это станет гребаными оковами, ляжет на плечи тяжким грузом. Лучше внемли моему совету, пока не наломал дров. Трахни девчонку, раз так неймется, и больше к ней не приближайся».

Какой же самодовольной улыбкой просияет лицо Гедеона, когда он узнает, что оказался прав. Рита действительно не могла дать мне и половины того, в чем я нуждался. Жаль, из-за своего ослиного упрямства не признал этого раньше, теперь придется выслушать кучу колкостей от колдуна.

Я жаждал страсти и той дикой одержимости, что будила во мне Дайна, когда все тело вспыхивало возбуждением от одного мимолетного взгляда, а дар жег под кожей, вторя застилающей глаза похоти. Мечтал о боли, что вгрызалась в плоть вместе с острыми клыками. Хотел чуять запах крови, видеть подернутые алой пеленой и безумием глаза.

Я хотел ее. Хотел… нас? Чтобы снова… как тогда. Мы трое.

Так я думал, но вслух ответил совсем иное:

– Не нужен нам никто. – Рита все же позволила мне обнять ее. – Это злость от собственного бессилия, не более. Низменный порыв, за который я искренне прошу у тебя прощения. Никогда не причиню тебе вреда. Верь мне.

В подтверждение своих слов я поцеловал ее со всей нежностью, на которую только был сейчас способен. Лицо Риты мгновенно просияло теплой улыбкой, в глазах снова заплескалось обожание, не осталось и намека на слезы.

– Я люблю тебя, – пылко прошептала она, обвивая руками мою шею.

Я, как и сотни раз до этого, не ответил, просто снова поцеловал, уже гораздо бережней уложил ее на спину…

И когда ты успел превратиться в такую сволочь, Арий Вейд?

***

Я проснулся посреди ночи от того, что кто-то осторожно тряс меня за плечо. С трудом разлепив веки, увидел на фоне окна детский силуэт.

– Зарина, родная, ты чего? – Я натянул одеяло повыше и сел, взмахнув рукой. С кончиков пальцев сорвалась парочка золотых искорок, и в канделябре у изголовья кровати неярко замерцал огненный кристалл. – Где Лидия?

– Я решила сразу тебе рассказать и не стала будить няню. – Спросонья не сразу заметил, что Зарина нервно теребит подол ночной сорочки. Для нее подобное было совсем несвойственно. Дочь Гедеона всегда отличалась от любых других детей редкостной для ребенка шести с половиной лет невозмутимостью в любых ситуациях. – Дядя Арий, мне сон приснился.

– Кошмар? – Я взял малышку за руку, которая оказалась холоднее льда.

– Нет, нет, – помотала девочка головой. – Мне она приснилась. Я видела ее. Дядя, я видела демона, – восторженно выдохнула она.