Последний день Америки
Шрифт:
– Да, в курсе. Если не ошибаюсь, 945-й проект?
– В точку. Знаком с ним?
– В общих чертах. Видел стоящей у «стенки», спускался внутрь, но ходить на таких не доводилось – в училище стажировался на более древних.
– Сколько их было построено, знаешь?
– Кажется, два корабля. К-239 и К-276.
– А вот теперь ошибочка. До названных тобой кораблей был построен головной, не вошедший в официальный список.
Я растерянно гляжу на бывшего шефа. Что за бред? Как могло случиться, чтобы головной корабль не вошел в списочный состав флота?
– Сразу после успешных ходовых испытаний головному
Что-то моего сухопутного босса потянуло на флотские темы. Не к добру. Знаете, на теле рыб есть хитрая штуковина – «латеральная линия», состоящая из рецепторов, определяющих малейшее изменение в давлении и температуре воды, а также в направлении течения. Хищные рыбы используют этот орган для слежения за добычей. Так вот на теле моего шефа тоже имеется такое приспособление – с его помощью он охотится за подчиненными. И за мной в том числе.
Приходится признать:
– Нет, об этом я точно не слышал.
– Немудрено, – усмехается он. – Подготовка и сама операция были настолько засекречены, что в суть посвятили единицы. Так сказать, самых-самых.
– Так что же случилось с «Барракудой»?
Покашляв в кулак, старик кривится:
– Об этом позже. А сейчас ответь мне на один вопрос: ты что-нибудь слышал об идее минирования Атлантического и Тихоокеанского побережий США нашими ядерными зарядами?
– Да, что-то читал. Кажется, автором этой идеи был академик Сахаров?
– Все верно: идея с довольно длинной бородой. По одной версии она принадлежит академику Лаврентьеву; по другой ее озвучил в конце пятидесятых годов Андрей Дмитриевич Сахаров. Дабы нашей стране не разориться из-за развязанной американцами гонки вооружения, он предложил тайно разместить в шельфовой северо-американской зоне с десяток зарядов мощностью по сто мегатонн.
– Ого! – качаю головой. – Зачем же так нескромно?
– Согласен, сто мегатонн – это сверх всякой меры. По самым скромным подсчетам десяток подобных зарядов унес бы жизни полмиллиарда людей. К слову, предложение Сахарова повергло в шок даже самого Хрущева, и об этой кровожадной идее забыли на два десятка лет. А в начале восьмидесятых – когда гонка вооружений изрядно вымотала Советский Союз – внезапно вспомнили и решили воплотить в реальность.
В моей голове из обрывков беседы начинает складываться цельная картинка.
– Этим и занимался головной корабль проекта 945?
– Совершенно верно. Если помнишь, два носовых торпедных аппарата в данном проекте имели увеличенный диаметр 650 миллиметров. Вот под них-то наши ученые умельцы и создали шесть специальных зарядов. Затем их тайно разместили в носовом отсеке, а командиру экипажа поставили задачу пересечь Атлантику и сбросить заряды в установленных точках, расположенных вдоль Атлантического побережья США.
Услышав эти слова, я хотел было поинтересоваться, как сильно Горчаков злоупотребил спиртным накануне. Но по этическим соображениям пришлось промолчать – как ни крути, а я гожусь ему в сыновья.
– Обалдеть, – на секунду прикрыв глаза, представляю чудовищную картину гибели целого континента.
Генерал морщится:
– Я не оправдываю тех, кто отправил «Барракуду» к берегам США, но мощность зарядов была ограничена одной мегатонной. Ученые посчитали, что подобных зарядов вполне достаточно для разрушения инфраструктуры крупнейших прибрежных городов, портов и военных баз.
Моим главным юношеским заблуждением была твердая вера в то, что идиоты с возрастом умнеют. Как же я ошибался! Первая часть нашей долгой беседы заставила сделать однозначный вывод: идиот – это на всю жизнь. Именно такой была моя реакция на известие об установке шести ядерных зарядов вдоль Атлантического побережья Соединенных Штатов. Ну вот как можно было додуматься своей «фуражкой» до такого варварского решения? Действительно, вокруг Советского Союза долгое время существовали американские военные базы с ядерными боеголовками и носителями оных. Но в случае потепления отношений между нашими странами весь этот арсенал возвращается восвояси вследствие обычного приказа. А как прикажете отыскать в океане и эвакуировать оставленные нами смертоносные заряды?
Именно этой проблеме Горчаков и посвятил вторую часть нашей встречи. Первая же произвела на меня весьма угнетающее действие. Да, я родился и вырос во времена Советского Союза и исправно впитывал ненависть к вероятному противнику – Соединенным Штатам Америки. Однако эта ненависть носила некий абстрактный характер и отнюдь не распространялась на весь капиталистический мир и конкретно на американский народ. Мне не были симпатичны их президенты, я не любил стервятников-русофобов из конгресса, плевался на антисоветские «шедевры» Голливуда. А вместе с тем интуитивно догадывался о простой вещи: в пределах другого полушария проживают точно такие же, как в СССР, люди – с теми же недостатками и с похожими достоинствами.
– Сергей Сергеевич, если не ошибаюсь, вы нашли меня не для того, чтобы рассказать очередную страшилку на сон грядущий?
Видя, что «аудитория» проявляет рассеянный интерес, старик потянулся за сигаретами.
– Все верно, Женя. Я знаю тебя как облупленного, но и ты за время нашей совместной службы успел изучить мои повадки. Ладно, хватит лирики. Переходим к делу.
«Наконец-то», – мысленно вздохнул я.
Глава 7
Атлантический океан; Саргассово море; борт подводной лодки сверхмалого класса «Барракуда». Настоящее время
Минуло еще десять дней и ночей похода. Десять скучных и однообразных суток, похожих друг на друга, словно новобранцы в парадном строю. Что случилось за прошедшее время? Ровным счетом ничего. Обезумевший кит больше не появлялся. Встречные суда проходили настолько далеко, что система безопасного расхождения ни разу не побеспокоила. Четырежды перед уходом на глубину я поднимал телескопическую трубу и вентилировал отсеки, а заодно закачивал воздух в систему высокого давления. Несколько раз помылся в душе и выпил три банки пива. Вот, пожалуй, и все. Ах, да, чуть не забыл! Последние пять суток «Барракуда» идет со скоростью два с половиной узла. В этом режиме главный электродвигатель моей субмарины работает настолько тихо, что я практически его не слышу. Что уж говорить о постах SSUS – Системы подводной разведки и наблюдения? Какими бы совершенными ни были американские гидрофоны – услышать все и вся они не могут.