Последний день, или Глазами Смерти

— Господин, армия Владыки Кимры отступила в ущелье Огры. Они надеются на помощь Святых. Но Вещие странники вряд ли откликнутся на мольбы Отринутых.

Первый Советник низко склонил голову.

— Отринутые уже сыграли свою роль в падении Дома

Первоначальных. В прошлый раз они тоже обращались к Вещим. Второй раз они не повторят своей ошибки, — выступил вперед второй Советник.

— Повторят. Их самонадеянность — притча во языцех. Теперь они принесут жертву.

— Кимра попытается. Ему есть что терять. Последняя надежда — великий двигатель. Они могут пойти на все, и пойдут, помяните мое слово, Советник.

— Бессмысленно. Они не могут не понимать всю тщетность их усилий. Они обречены.

— Они не ведают, что обречены.

— Уважаемый советник не может не согласиться, что Кимра не идиот. Он понял, с кем имеет дело, кто ему противостоит.

— Они не сдадутся. — Я оглядел обоих. — Засядут в горах, надеясь на непроходимость тех мест и на свои стрелы.

— Стрелы против Вас, Ваше Высочество? Они до сих пор верят в свои стрелы?

— Отчего же им не верить. Они выиграли несколько сражений. Достойная стратегия и тактика. Пусть. Я не стану лишать их последней радости.

— Вы играете с ними, Ваше Высочество, я понимаю, — довольно улыбнулся первый Советник.

— Игры давно закончились. Они желают продлить агонию. Пусть продлевают.

Поднявшись, я подошел к окну. Внизу во дворике моя жена играла в баскетбол с нашим сыном. Я смотрел, как она ведет мяч, обходит парня и, подпрыгнув, закидывает мяч в корзину.

— Кимре недолго осталось, — заметил из-за моей спины тоже подошедший к окну Канаби. — Вы скоро покинете этот мир, Господин.

— Верно. Но сначала я отправлю домой их.

— Не думаете же вы, что Кимра станет мстить вашей супруге за смерть своего брата! — Первый Советник изумленно приподнял бровь.

— Конечно же, нет. Просто моей жене не стоит здесь находиться в последние дни этого мира.

— Она не знает?

— Знает. Но я избавлю ее от лишних волнений.

— Она печалится о судьбах невинных, Канаби, — произнес второй Советник. — Меня до сих пор удивляет, как она может имсочувствовать.

— Вот такая она есть, — улыбнулся я. — И пусть остается такой всегда.

Советники поклонились и оставили Малый Приемный

Зал.

Внизу Элви засмеялась. Сын все же отобрал у нее мяч и теперь пытался набрать потерянные очки. Но не тут-то было. Моя жена не из тех, кто так просто отдаст кому-то преимущество. Даже собственному сыну. Тем более сыну. А мальчишка гораздо сильнее ее, даже в своем юном возрасте. И Элви это прекрасно понимала. Через мгновение она отобрала у Влада мяч и издалека сделала бросок. Чистые три очка.

Я покачал головой. Дети. Оба. Как бы супруга ни дулась на мои слова, но она была еще таким ребенком.

Слегка коснувшись ее разума, я заставил ее сделать ошибку. Так забавно было наблюдать, как она разочарованно наморщила лоб и поправила сползшие на нос очки. Но тут до нее наконец дошло. Она замерла. Потом что-то крикнула сыну, развернулась и побежала к дверям во внутренний дворик.

Через ее разум я видел, как она перепрыгивает через ступеньки, как спешит. Вскоре она стояла передо мной. Раскрасневшаяся, запыхавшаяся. Глаза ее сияли. У нее всегда сияли глаза, когда она смотрела на меня.

— Давно ли вернулось твое высочество? — проворковала она, оглядывая меня с ног до головы.

— Пару часов назад.

— И, конечно, уже весь в делах?

Она шагнула ко мне, тонкие руки поднялись, она коснулась меня, ощупывая.

— Ищешь раны, милая? Ну когда же ты поймешь, что со мной ничего не может случиться.

— Никогда. — Она склонила голову на бок и вздохнула. — Ты постоянно воюешь. Вокруг тебя интриги. И не говори мне, что с тебя все как с гуся вода.

— Иди ко мне, — позвал я ее.

Она тут же прижалась ко мне всем телом и замерла. Я поднял ее лицо за подбородок, наклонился и поцеловал.

— Сколько осталось этому миру? — прошептала она, когда я оторвался от ее губ.

— А с чего ты вдруг решила задать этот вопрос?

— Не знаю. Чувствую. Я всегда чувствую, когда ты принимаешь какое-то решение. Это случилось на днях. Ты решил. Сколько осталось всем этим людям?

— Недолго. Несколько дней. Но тебя здесь не будет, когда все случится.

— Ты отправишь меня домой?

— Да. Ты рада?

Большие глаза доверчиво смотрели на меня. Доверие. Она всегда смотрела на меня с доверием. Даже в ту ночь, когда мы встретились, когда я ее убивал, пил ее жизненную силу.

— Рада. Я хочу домой. Здесь хорошо. Красиво. Но дома лучше.

— Помнится, тебе надоела вечная зима, и ты хотела лето.

— Та зима своя, родная. А здесь все чужое. Но… — Она пожала плечами. — Мне здесь нравится. Этот дворик. Сады. Замок. То, как ты все для меня устроил. Мне хорошо и спокойно.