Шрифт:
Алексей Лебедев
ПОСЛЕДНИЙ ФИЛОСОФ
Они назвали эту планету Мечтой. Этот холодный и безжизненный мир высохших океанов и безбрежных пустынь казался им раем. И действительно, об этом можно было только мечтать трем молодым исследователям, на свой страх и риск отправившимся в неизведанную область Галактики, - сразу же найти останки древней цивилизации. И не какие-нибудь глиняные черепки или консервные банки, нет. Серые волны песка в бессилии разбивались о стены неприступных цитаделей. Ступенчатые пирамиды и купола, казалось, возвышаются над самим Временем, исполненные
Звездолет опустился у подножия одного из громадных зданий, и трое людей замерли в немом восхищении перед экраном обзора.
– Здорово, - наконец, выдохнул Фил Томсон.
– Да, ребята, так везет только раз в жизни.
– А тебе, небось, уже мерещатся сокровища, - сыронизировал Эдвин Кент.
– Не терпится запустить в них свои жадные руки.
– А почему бы и нет? ИМ-то теперь уже ничего не нужно.
– Кто знает. Возможно, и мертвые, они стоят на страже своей культуры. Проклятие падет на осквернителей гробниц...
– Ой, Эдвин, кончай, - воскликнула Джейн Ламонт, третий участник экспедиции.
– Мне прямо страшно стало.
Кент расхохотался.
Работы здесь хватило бы на сотни лет, но от нашей троицы этого не требовалось: в любом случае они были первооткрывателями. Необходимо было собрать хотя бы поверхностную информацию о здешней культуре, чтобы провести классификацию и выбрать методику дальнейших исследований.
Через пару дней трое собрались в кают-компании обменяться мнениями.
– Сокровищ здесь нет, - сказал Фил.
– Ни золота, ни драгоценностей. Ничего, что бы радовало глаз. Похоже, они жили весьма аскетично. Это довольно странно, учитывая их уровень развития.
– Материалист!
– укоризненно произнес Эдвин.
– Тебе бы их уровень. Они-то понимали, что не в деньгах счастье. И оставили после себя истинные сокровища - книги. В них заключена вся мудрость Мечты за тысячи, а может, и миллионы лет.
– Да уж, этого добра навалом, - кивнул Фил.
– Похоже, чтобы прочитать их, тоже потребуется не одна тысяча лет. Меня больше интересует сплав, из которого сделаны страницы, - очень легкий и прочный, не подверженный коррозии. Его можно было бы использовать для обшивки космических кораблей.
– И слушать не хочу!
– притворно ужаснулся Эдвин.
– Джейн, а как твои дела? Как продвигается расшифровка?
– Пока удается только выделить формальные знаковые структуры, - сообщила Джейн.
– Их язык не похож на известные нам. Отсюда следует, что Мечта не была колонизирована ни одной из известных нам разумных рас. Здесь развилась совершенно самостоятельная цивилизация.
– От которой не осталось ни одного живого существа, с которым можно было бы поговорить, - заметил Фил.
– Как же ты собираешься связать знаки с понятиями? Разве что где-нибудь найдется азбука с картинками.
– Если бы я знала, где искать, Фил, - грустно заметила Джейн.
– То, что мы нашли, похоже, библиотека серьезных книг, без картинок. В них, должно быть, полно абстракций. Например, вот этот знак.
– Похоже на планету с кольцом, - сказал Фил.
– Например, на Сатурн. Может, они прилетели с такой планеты.
– Нет никаких оснований считать, что им были известны космические перелеты, - возразил Эдвин.
– Кстати, таким знаком древние математики Земли обозначали пустое множество.
– И ты полагаешь, они контактировали?
– Нет. В принципе, это может означать все, что угодно. Например, Вселенную или Бога...
– Тогда, значит, они поминали имя Господа своего всуе, усмехнулся Фил.
– Оттого и вымерли.
Осмотр периферии здания показал высокую степень симметрии в расположении помещений. Должен был быть некий геометрический центр, возможно, таящий в себе нечто важное для понимания цивилизации Мечты. И Эдвин Кент решил проникнуть в этот центр. Он не поленился пройти пару километров по извилистым коридорам и достиг своей цели.
Входя в огромный пустой зал, Эдвин в который раз испытал чувство благоговения перед наследием давно ушедших мастеров. Стены зала были покрыты прекрасно сохранившимися фресками, изображающими гуманоидов. Одни предавались медитации, другие просто бродили в задумчивости, третьи собирались в группы и о чем-то спорили или слушали учителей. Пол был выложен концентрическими кругами черного и белого мрамора.
Что это было: храм? Место общественных собраний и церемоний? Что-то еще, неизвестное человечеству? Эдвин заметил, что зал в целом имеет формулу параболоида, пересеченного плоскостью пола. Фокус параболоида, вероятно, находился в центре зала. Это должно было приводить к интересному акустическому эффекту: собиранию там всех звуков, и чтобы проверить свою догадку, Эдвин вступил в самую сердцевину мраморных кругов.
И тут же потерял сознание.
Так же внезапно он пришел в себя. Не сразу сообразив, в чем дело, он все же посмотрел на часы. Оказалось, что почти три часа он был в отключке. Поднимаясь на ноги, Эдвин испытал легкое головокружение, которое, впрочем, быстро прошло. Осталось иное ощущение - какой-то странной связи с окружающим, словно он вдруг духовно сроднился с вымершими обитателями планеты. И наоборот когда он вернулся на корабль, в первый момент все там показалось ему незнакомым.
О своем обмороке и необычных ощущениях Эдвин никому не рассказал. Не до болячек - главное, что он может и хочет продолжать работу. Друзья же не слишком удивились его долгой отлучке, ведь им и самим доводилось так заработаться, забывая о времени и обо всем на свете.
Вечером Эдвин вышел покурить и познал Истину. Это было мгновенное и необъяснимое озарение; он понял, что означает таинственный символ: мир, разделенный надвое. Добро и Зло, Свет и Тьма, вечная борьба между ними - вот суть бытия. Глядя в небо, на незнакомые звезды, Эдвин проникся священным трепетом от открывшейся ему грандиозной картины: Вселенная словно словно гигантская шахматная доска, расчерченная на миллиарды клеток черных и белых. Черные и белые фигуры движутся своими путями, вступая в схватки, сражаясь и погибая. Иногда это участь целых миров и цивилизаций - но исчезая физически, они возрождаются духовно, передавая эстафету другим. А что может маленькая белая пешка? Ну, кое-что может...