Последний гамбит
Шрифт:
— Она из завещания Троцкого. Русские в своих беседах упоминали этого деятеля?
— Да, мистер Холмс, и неоднократно. Но они больше говорили о троцкизме, как об особом типе строе психики, при котором говорят одно, а делают другое. В исламе ему соответствует понятие одержимости, а Троцкий по их мнению, в полной мере был воплощением этого строя психики. Что касается написанной вами фразы, то ею древнеегипетские жрецы обычно заканчивали любое ритуальное мероприятие в присутствии толпы. По-своему понимая смысл единобожия и поддерживая толпо-«элитаризм», они видели свою задачу в том, чтобы убедить толпу, что Солнце и есть бог.
— Вы
— Совершенно верно. «Аминь» это — собственное имя господа, которому в действительности поклоняется и церковь имени Христа, но это не имя Христа — Иисуса, — которого церковь громогласно именует своим Господом. В том, что Аминь действительно господь тех, кто дал христианам символ веры, каждый может убедиться, заглянув в Откровение Иоанна Богослова: «И Ангелу Лаодикийской церкви напиши: так говорит Аминь, свидетель верный и истинный, начало создания Божия» [47] .
[47]
Апокалипсис, 3:14.
Аминь, Амен (латинское), Амун, Амон — вариации одного и того же имени бога Солнца — Аммона-Ра, которому поклонялись древние египтяне. Даже если истинно то, что он «свидетель верный и истинный, начало создания Божия», то всё же он не Бог Вседержитель, и не Иисус Христос, пришедший под своим именем, а не под псевдонимом.
— И последнее, о чём я хотел бы вас спросить, господин Салем. Знакомы ли вы с книгой Альбера Ревиля «Иисус Назарянин».
— Да, мистер Холмс, она есть в моей библиотеке, которую начал собирать ещё мой дед, какое-то время живший во Франции. А что вас заинтересовало в книге Ревиля?
— Дело в том, что Альбер Ревиль в своей книге [48] почему-то обратил внимание на то, что и во главе Великой Синагоги древней Иудеи приблизительно после 230 г. до н.э. раввины стояли по двое. Однако он не дал объяснения этому факту, вызвавшему его удивление. Может вы, господин Салем, проясните это обстоятельство.
— Удивительно, но тема управления Великой Синагогой была затронута в наших беседах с русскими. И пусть вам не покажется странным, но толчком к ней послужила та самая фраза Ревиля, на которую и вы, мистер Холмс, обратили внимание. Как они мне тогда объяснили, речь там идёт о тандемном принципе деятельности, на который успешно опирались в своей власти древнеегипетские иерофанты. Потом друзья из России прислали мне подробную записку на эту тему и, если вы желаете, то я сделаю вам её копию.
[48]
Том 1, стр. 72 по изданию СПб, 1909 г.:
Около 230 г. до н.э. руководителем Великой Синагоги был Антигон из Сихо. «После этого Антигона люди, стоявшие во главе раввинского преподавания, ПО НЕИЗВЕСТНОЙ ДЛЯ НАС ПРИЧИНЕ (выделено нами при цитировании), следуют по двое. Самое вероятное то, что этот дуализм означает расхождение точек зрения и тенденций, не доходившее, однако, до раскола».
Но почему именно «расхождение точек зрения и тенденций» не доходило до раскола, это и есть самое главное, оставшееся вне понимания А.Ревиля.
— Да, господин Салем, мне хотелось бы лучше разобраться в этом методе. Насколько я понимаю, мой дед пользовался им в своей практической деятельности, и я буду вам весьма признателен, если смогу иметь его подробное описание.
На Каир опустилась южная ночь. В саду и на берегу Нила зажглись светильники. Салем пошёл провожать гостя и обещал завтра же прислать с Махмудом обещанную записку, а также перевод «Гавриилиады» и «Домика в Коломне» с комментариями.
Около часу Холмс просидел за ноут-буком, делая необходимые пометки о встрече с Салемом, и только после этого набрал номер в Лондоне.
— Доброй ночи, Харвей. Я звоню, как договорились.
— Как прошёл вечер, Холмс? Надеюсь «танец живота» изменил ваше настроение? Говорят египтянки через этот танец приводят в чувство даже таких убеждённых холостяков, как вы Холмс. Ну, так как, летим в Бомбей?
— Я согласен, Харвей, — пропустил Холмс замечание по поводу «танца живота», который он действительно видел во время прогулки по Нилу на специальном судне в свой прошлый приезд в Каир, — но только с одним условием. Мне необходимо побывать в Путтапарти.
— Нет проблем, Холмс. А где это? Я что-то не слышал о таком городе в Индии.
— Это немного южнее Бомбея, примерно в часе лёту. Там расположена резиденция Саи Бабы. Мне потребуется помощь представителя фирмы. Но после этого, Харвей, никакого Коломбо или Сингапура.
— Обещаю, Холмс, обратный рейс Бомбей — Лондон вам гарантирован. Если не секрет, этот Саи Баба — не конкурирующая фирма?
— Успокойтесь, Харвей. Это бог в Индии и я хочу увидеть собственными глазами, как идёт сотворение мира.
— Я всегда был ценителем вашего юмора, Холмс. В Бомбее вас встретит представитель фирмы Пракаш Кумар. Все необходимые справки по индийскому филиалу вы получите в нашем египетском офисе. Сообщите ему номер рейса и день вашего вылета из Каира. Если потребуется, Кумар будет сопровождать вас и в Пута…
— Путтапарти, Харвей.
— Пусть будет Путтапарти, привет Саи Бабе. До встречи в Лондоне и спокойной ночи.
8 — 12 октября. Индия. Бомбей — Путтапарти
В воскресенье Холмс навел все необходимые справки по ашраму Саи Бабы (так называлась резиденция индийского бога) и заказал билеты до Бомбея и Путтапарти. Рано утором в понедельник Махмуд отвёз его в аэропорт Каира, а через четыре часа он уже был в Бомбее. Его встретил худощавый молодой индиец, одетый по-европейски, и сразу же отвёз в отель «Шератон». Холмс был первый раз в этой стране и Пракаш показывал ему достопримечательности морских ворот в Индию.
— Ашрам Саи Бабы есть и в Бомбее, мистер Холмс, — приветливо улыбаясь, сообщил он.
— А Саи Баба там бывает?
— Нет, он почти не покидает Путтапарти. Туда съезжаются паломники со всего света и все хотят видеть Саи Бабу, все хотят, чтобы он их принял и поговорил с ними.
— А вы, Пракаш, его видели?
— Нет, мистер Холмс, я даже в Путтапарти не был.
— Вот в среду и полетим вместе и, может быть, он нас примет.
— Это очень сложно, мистер Холмс. Люди много времени проводят там в ожидании, но далеко не всем выпадает счастье поговорить с Саи Бабой. Он сам решает с кем говорить.