Последний герой

Гладкий Виталий Дмитриевич

Наверное, малайцы в рубахах были на привилегированном положении, потому что в разгрузке они участия не принимали.

Разгрузившись, малайцы взяли тюки и гуськом направились в джунгли, оставив возле лодки двух стражей с длинными палками. Вскоре зеленая стена скрыла их от наблюдателей, в роли которых выступали Гараня и Фиалка.

– Они безоружны, – сделала вывод Фиалка. – Странно…

– Не совсем, – возразил Гараня. – Во-первых, у каждого из них за поясом крис – малайский кинжал с волнообразным клинком. А во-вторых, как мне кажется, эти палки в руках сторожей страшнее пистолета.

– Как это? – удивилась Фиалка.

– По-моему,

это духовые ружья. И стреляют они отравленными стрелами на расстояние до пятидесяти метров. Такие же штуковины есть и в Африке, у диких племен, я видел. Только они там вдвое короче. Если тебя ранят пулей, то ты можешь выжить. Но стоит получить даже царапину отравленным наконечником стрелы – и пиши пропало. Это практически всегда мгновенная смерть.

– Ужас…

– Вот потому мы будем сидеть в нашей засаде тихо и до упора. Это я к тому, что у тебя уже созрело желание проследить за ними. Я не прав? Прав… Кто знает, что может взбрести в головы этим малайцам, когда они услышат, как мы пробираемся сквозь джунгли. Дунут в трубку на всякий случай – и поминай как звали…

Ждать пришлось недолго – чуть больше часа. Наверное, малайцы не стали углубляться далеко в джунгли. Но что они там делали?

Этот вопрос возник сразу, как только малайцы, не мешкая, начали садиться в лодку и поднимать парус. Дело в том, что они возвратились без поклажи. Что было в тюках и куда малайцы их дели? Этот вопрос не давал покоя Гаране.

– Может, все-таки покричим… – робко предложила Фиалка, следя грустными глазами за лодкой, отчалившей от берега. – И нас увезут отсюда…

– Чтобы выбросить за борт акулам на корм, – со скепсисом продолжил ее мысль Гараня.

– Я в это не верю, – продолжала гнуть свое девушка.

– Интересно, зачем женщине голова?! – сердито задал риторический вопрос Гараня. – Думай хоть немножко.

Фиалка обиженно шмыгнула носом и надулась. Тогда Гараня, мысленно ругая себя за несдержанность, пустился в объяснения:

– Они приплыли сюда с какой-то тайной целью. Это и ежу понятно. И чужие глаза им ни к чему. Дальше нужно рассказывать?

– Нет, – буркнула с несчастным видом Фиалка.

– Свой груз малайцы, скорее всего, где-то спрятали. Что он собой представляет? Этот вопрос мы можем прояснить. И очень скоро. Если, конечно, найдем тайник. Не думаю, что они бросили свою ношу на открытом месте.

Спустя какое-то время парус растворился в океанской дали. Проводив лодку тоскливым взглядом, Фиалка обреченно вздохнула и прикусила нижнюю губу – чтобы не заплакать.

Глава 36

Малеванный и Люсик шли по звериной тропе к озеру. Вор зациклился на идее найти бомжа и почему-то думал, что тот обязательно должен обретаться там, где ему подвалила удача в виде свиньи, загрызенной леопардом.

Последние события лишили Малеванного былой уверенности в своих силах, и теперь он выглядел хмурым и подавленным. Что касается Люсика, то он, как пуганая ворона, шарахался от каждого куста.

У него все еще болели ребра и зудела рана от укуса питона. Так как лекарств никаких не было, Малеванный посоветовал Люсику время от времени омывать ее в соленой морской воде. Он утверждал, что морская вода, в которой много растворенного йода, – лучшее средство от небольших ран и царапин.

Правду говорил вор или нет, но рана затягивалась быстро, что называется, на глазах. Чего нельзя было сказать о моральной травме, которая разъедала душу Люсика, словно ржавчина железо.

Едва они вышли на тропу, как им попался вполне безобидный уж небольших размеров. Сначала Люсик с криком «Аи!» отпрыгнул в сторону, а затем вдруг осатанел и начал кромсать его мачете с таким остервенением, что Малеванный даже испугался и отошел в сторону – от греха подальше.

Озеро по-прежнему блистало той первозданной красотой, которую так любят художники и мечтатели. Не было лишь пестрых бабочек. Но цветы остались, и их аромат кружил голову.

– Никого… – буркнул Люсик.

– Тихо! – прошипел Малеванный. – Посидим часок в засаде, может, кто и появится.

– Не было печали… – Люсик невольно вздрогнул, бросив взгляд на заросли.

– А заодно и пошамаем, – бодро сказал вор. – Бери правей, там посуше.

Они нашли удобное место, откуда хорошо просматривалась звериная тропа, и разложили на больших листьях немудреную снедь – жареную рыбу и банановую гроздь.

Малеванный, развалившись в позе римского патриция за обеденным столом, наворачивал так, что за ушами трещало. Люсик, в противовес своему компаньону, жевал размеренно и задумчиво – как старая корова в стойле. Он немного успокоился и мысленно отправился в родные края.

– Слушай, Лукьян! – Малеванный вытер жирные руки пучком травы и, прикрыв рот ладонью, рыгнул. – Давно хотел спросить: за что тебя упекли на этот остров? Я – вор и не скрываю этого. Меня взяли на локшевой работе [4] , как последнего лоха. Так что мне поделом. Остров – это мой приговор. Затем бомж и алкаш. Этим двоим здесь самое место; какие могут быть сомнения? Отбросы общества… хе-хе… как сказал босс. Что касается девок… – Тут вор невольно запнулся, вспомнив минуты близости с Крошей. – Что касается девок, – продолжил он спустя мгновение, – то с ними тоже все ясно… – Малеванный прервался, чтобы пнуть ногой коричнево-желтую лягушку, которая вылезла из кучи сухой листвы. – Пшла! Зараза… Наверное, ядовитая. Коснешься рукой – и ку-ку… Так вот я и спрашиваю: за какие грехи ты сюда угодил?

4

Локшевая работа – неудачное дело (жарг.).

Этого вопроса Люсик давно ждал и боялся. Из прессы и рассказов приятелей он знал, как в зоне относятся к голубым, а потому не без оснований предполагал, что его разлюбезный друг Григорий Иванович начнет вести себя совсем по-другому.

– А… – сделав над собой усилие, с наигранной небрежностью отмахнулся Люсик. – Финансовые проблемы…

– Ты что, бухгалтер? – удивился вор.

– Вроде того.

– И много ты вертанул?

– Не очень… – Люсик лихорадочно соображал, какую сумму назвать, чтобы не выглядело слишком подозрительно. – Сто тысяч.

– Не хило… Рубликами?

– Нет. Зеленью, – храбро ответил Люсик: врать так врать, чего там мелочиться.

– Твою мать!.. – в восхищении воскликнул Малеванный. – Вот это класс! Мне, чтобы добыть такие бабки, пахать и пахать нужно. Вот за что мне нравится ваш брат, так это за размах. И главное, вас в крытку хрен посадишь. Все куплены – и мусора, и следаки, и судьи.

– Это да…

– Но тебе «повезло», – с иронией сказал вор и заржал. – Что ж, и у крутого фраера бывают проколы. Судьба-злодейка любит хохмить.