Последний герой
Шрифт:
(Рохвен спешит перевести разговор на другое)
РОХВЕН: А где гомик?
ТХУРИНЭЙТЕЛЬ: а в самом деле?
ГАЛАДРИЭЛЬ: зачем он вам? Кстати, Рохвен, твоя очередь сторожить тотем.
(Рохвен соглашается и уходит подменить Эовин. Остальные разбредаются по спальным местам. Насыщенный день даром не прошел и все хотят спать.
Гилморн устраивается спать в лесу - в надежде хоть таким образом спастись от Тхуринэйтель.
ГИЛМОРН: о, не-ет!!!!!!!!!!
Племя Кентавров
(после похождений в Умбаре)
МЕРРИ (осматривая кухню): народ! Еда осталась неприкосновенной!
БОРОМИР(недоверчиво): а тебе почем знать?
МЕРРИ: мы, хоббиты, это чувствуем. Знаешь ли, такое вот восьмое чувство.
БОРОМИР: восьмое? А почему не шестое?
МЕРРИ: а потому, что шестое - это чувство, сообщающее нам, что рядом есть еда, седьмое - что эту еду можно есть, ну а то, что эту еду никто до тебя не трогал и не ел - это восьмое чувство. Еще есть девятое, десятое, одиннадцатое, двенадцатое, тринадцатое...
ЛЕГОЛАС: и что, они все связаны с едой?
МЕРРИ: нет, не все. Двенадцатое чувство - это способность находить приключения на свою голову, а тринадцатое - находить приключения на свою задницу.
ФАРАМИР(наворачивая печеную рыбу): а они чем-то принципиально отличаются?
МЕРРИ: конечно! Просто из первых приключений можно выбраться без потерь и будет даже весело, а вот вторые... вон, Фродо не послушал свое тринадцатое чувство, и остался без пальца.
ЭОМЕР: а-а...
ЭЛЛАДАН: эй, Мерри, а почему ты ничего не ешь?
МЕРРИ: а... да я просто уже съел свой завтрак - ещё тогда, когда нас Мандос вызывал. И Эомер тоже.
ЛЕГОЛАС: почему же тогда Эомер тянется за новой порцией?
ЭОМЕР: малой, ты - предатель!
МЕРРИ: и ничего я не предатель. Я просто честный и справедливый хоббит.
ЭЛЛАДАН: в таком случае, я советую вам обоим пойти и насобирать еды для наших гостей.
МАНДОС (появляется неожиданно, так, что Фарамир давится): не нужно. Гости сегодня не приедут. Они приедут завтра.
ФАРАМИР(плюется и кашляет): М-мандос... КАКОГО Балрога?!!!!! Я чуть не подавился!
МАНДОС: прошу прощения, Фарамир. (хлопает его по спине)
ЭЛЛАДАН: а что случилось с гостями?
МАНДОС: продюсеры решили вас таким образом наградить за ваши попытки выжить в Умбаре. Отдыхайте сегодня.
(и Мандос исчез. "Кентавры" переглянулись, пожали плечами и продолжили поздний обед или ранний ужин.)
ХАЛДИР: но всё же надо будет и поужинать... я что-нибудь приготовлю...
ЭЛЛАДАН: иди лучше отдыхай. Я сам приготовлю.
(Халдир покорно соглашается и идет купаться. Леголас с радостью следует его примеру. Молчавший доселе Арагорн укладывается в шезлонг и берет в руки гитару. Боромир и Фарамир с Эомером режутся в карты, к ним присоединяется Луртц. Мерри валяется на песке.)
АРАГОРН(поет): отбросив свой страх и пустые сомненья,
однажды шагнешь за порог.
Но как же легко потерять направленье
в сети бесконечных дорог!
ты ждал слишком долго,
но время настало:
пусть ветер коснется лица...
пути Средиземья имеют начало,
но не имеют конца!
БОРОМИР: Мда... для кого-то пути Средиземья конца не имеют, а для кого-то очень даже имеют... в виде некоторых урук-хаев.
ЛУРТЦ: чувак, есть проблемы?
БОРОМИР: нет, все о-кей. Ходи, твоя очередь...
МЕРРИ(подает голос): а кстати. У Луртца пути Средиземья тоже имели конец. В виде Арагорна.
ЛУРТЦ: малой, лежи молча.
АРАГОРН: ну, он и у меня будет... когда-нибудь...
БОРОМИР: да че об этом говорить? Даже у бессмертного Халдира был свой конец. В Хельме... Эй, Эомер, не мухлюй!
ЭОМЕР: кто мухлюет? Я мухлюю?
ФАРАМИР: ты, ты. А еще король.
ЭОМЕР: ничего подобного! Я не мухлюю!
ФАРАМИР: ага-ага, шурин. Расскажи кому-нибудь другому!
ХАЛДИР(грустно): то был первый конец... но не последний...
ЛЕГОЛАС: по вине твоего разлюбимого владыки!
ХАЛДИР: нет, Леголас, владычицы...
АРАГОРН: непросто поверить,
что жить станет лучше,
и снова надежду терять...
и мне приходилось,
в плащ завернувшись,
на голой земле ночевать...
ЛЕГОЛАС(валяясь на песочке и глядя на опускающееся к западу солнце): и мне тоже.
ЭЛЛАДАН: и мне.
ФАРАМИР: да покажите мне такого, кому не приходилось!
АРАГОРН: папе твоему не приходилось. Он всегда жил во дворце.
ФАРАМИР: а тебе завидно!
БОРОМИР: заткнись, Фарыч, и сдавай своего бубнового валета!