Последний ход за белой королевой
Шрифт:
– Действительно, – согласился Глебов. – Мы поступим с вами следующим образом: отправим вас в факторию.
– Там, где подопытные обезьяны? – поинтересовался я.
– Да нет у нас никаких обезьян! Мы опыты ставим на себе. Мы все-таки ученые, а не врачи из Освенцима.
– Великое открытие – наркотик.
– Не смейтесь, все значительно сложнее. Профессор – действительно доктор химических наук. По заданию… но это теперь неважно, он работал над синтезом вещества, которое парализовало бы волю и заставляло человека говорить правду. И он получил это вещество. Назвал его «эликсир правды». Оно действительно парализовало волю, и человек отвечал на вопросы, ничего не скрывая. На разных людей оно действовало по-разному, но для всех время действия было не более пяти минут. А потом глубокий сон. Пять минут. Что можно за это успеть… При нынешней системе юриспруденции человек откажется потом от всего. Конечно, экспериментировать было интересно. И профессор продолжал. Года два назад он подключил к опытам меня и некоторых моих друзей. Мы действительно пробовали все на себе. И однажды после одного из опытов я сказал: «Послушай, Марат, мы же синтезировали новый наркотик». Мы проверили. Действительно, совершенно новый наркотик. И прекрасный. Когда человек спал, он видел интересные видения, а когда просыпался, не чувствовал головной боли. Но порошок был неустойчив, плохо хранился и требовал дорогих компонентов. И мы стали экспериментировать. Когда Союз начал дышать на ладан, мы интенсифицировали работу и почти получили то, что нам надо. Сейчас буквально через несколько дней у нас будет первый экземпляр нового замечательного соединения. Жаль, Марат не дожил.
– Он пробовал наркотик на себе?
– Да.
– А вы говорите, что наркотик не опасен для здоровья.
– Я сказал, что то соединение, которое мы получили, для здоровья неопасно. Но были опыты. Он испортил здоровье еще год назад.
– Я даже слышал, что некоторые сотрудники погибли.
– Увы, было и такое.
– Мы знали погибшего Бойко. Только не понимаю, почему вы начали работать в Лондоне. Почему вы работаете здесь, мне понятно.
Он насторожился:
– Почему мы работаем здесь?
– Потому что именно здесь растет трава «уту».
– Теперь я понимаю, почему он распорядился, чтобы вы отсюда не вышли. Он так увлекся, что проболтался про «уту». В этом и состоит наш секрет. Зная химический состав соединения и зная, как его получить, мы можем завтра исчезнуть, появиться в любом конце мира и начать производить наше вещество. Но нам нужна трава, бразильская трава, которая здесь растет и которая здесь никому не нужна.
– Как вы догадались, что эта трава может послужить нужным вам компонентом?
– Случайно. Как и все великие открытия наше было совершенно случайным. Помог господин случай. Мы и в Лондон перебрались из-за этой травы.
– В Лондон? – удивился я.
– Именно. Эта трава растет в Королевском ботаническом саду Кью в западной части Лондона между Ричмондом и Кью. Там ее много. В это дело вошли несколько англичан. Но случилось несчастье. Один из разработчиков, Бойко, вколол себе новый образец и умер.
– И вы перебрались в Бразилию?
– Не сразу. До тех пор, пока существовал СССР, власти нам помогали. Горбачев с подачи министра финансов Павлова загорелся идеей обелять деньги, получаемые от продажи наркотиков. Но это были наркотики не наши. А мы предлагали наркотик свой. Ну, а когда распался Союз, мы оказались предоставлены сами себе, да тут еще нелепая смерть Бойко. Вот и все. Я очень сожалею, что Марат рассказал вам про «уту». Ведь если бы вы не знали про «уту», вас вполне можно было выпустить.
– А кто назвал это вещество «Мефистофелем»?
– Вам и это известно?
– Да. Вы синтезировали не новое вещество, а использовали образец, полученный от немцев.
– Значит, вы все время шли по следу?
– Да. И наши люди ждут нашего возвращения.
– Где они?
– В городе.
– Это полицейские?
Я кивнул.
Глебов задумался.
– Вам перевести? – спросил я Исидору.
– Нет. По вашим глазам я понимаю, что ничего хорошего он не сказал. А умирать со знанием чего-то или без знания – все равно.
Практичная дама.
– Вы хотели отправить нас в факторию, – напомнил я.
– Верно. Я так и сделаю. Вы поживете там пару недель. Если вас не хватятся, я прикажу вас убрать… Если хватятся, то вы будете представлять предмет торга. Логично?
– Логично, – согласился я.
– Кроме того, мы испытаем на вас наш последний образец.
Я поморщился.
– Не бойтесь, он теперь совершенно безопасный. Хотя к нему можно привыкнуть.
Он повторил:
– Очень легко можно привыкнуть.
Потом встал:
– Так и поступим. Идемте. И без глупостей.
Мы снова прошли через лабораторию и оказались в комнате, где сидели два парня, лет под тридцать.
– Это Коля, пилот. Он доставит вас на факторию. А это Витя, наш сотрудник.
Оба парня встали. Глебов вежливо попрощался с нами.
Самолет, маленькая «Сесна», стоял во дворе.
– Ты тоже бразилка? – спросил Коля Мальвину.
– Культурные люди говорят бразильянка.
Колю это развеселило:
– Знаю. Все бразильянки – обезьянки. А мне даже лучше, что ты русская, быстрей договоримся.
– С тобой я договорюсь только картошку чистить.
– Ишь ты! Прилетим в факторию, заговоришь по-другому.
Вмешался пилот:
– Будешь говорить по-другому. И долго будешь говорить, пока мы не устанем.
Мы подошли к самолету.
– Залезайте! – скомандовал Коля.
Они были чем-то удивительно похожи друг на друга. Хотя, если присмотреться, казались совершенно разными. Пилот Коля – высокий, худощавый, с продолговатым лицом и светлыми глазами, коротко подстрижен. Сотрудник Витя – среднего роста, упитанный, длинные волосы почти до плеч, круглое лицо и бегающие маленькие коричневые глазки. И одеты они были по-разному, один в футболку и шорты, другой в майку и короткие шаровары. Но общим у них был взгляд: злой и усталый.
Взлетная дорожка начиналась за усадьбой.
Коля деловито распоряжался приборами.
Мы плавно взлетели, и самолет набрал высоту. Сначала внизу были кустарники, потом река. Мы полетели вдоль реки.
Я начал пересказывать Исидоре последний разговор.
– Как вы думаете, нас хватятся?
– Уже вечером будет тревога.
– Значит, у нас есть шанс спастись?
– Да… Но вот только… – Она показала на Мальвину.
– Когда прилетим, я скажу, что сам Глебов ее пожелал и никому не велел трогать. Ну, а если не поможет…
– Поможет, – успокоила Исидора. – Посмотрите, какие у них холуйские лица.
Синьоре Исидоре не откажешь в умении разбираться в людях.
Вдруг самолет пошел на посадку.
Глава двадцать шестая
РОБИНЗОНЫ
127. Вынужденная посадка
Самолет явно шел на посадку, хотя впереди не было видно ничего, кроме песчаного пляжа.
– Почему мы садимся?
– Перекур, – буркнул Витя.