Последний ход за белой королевой
Шрифт:
– Нет. Я первый раз слышу такое имя. Как вы сказали? Пульхерия?
– Да. Очень сексуальное имя. Мужчины от него просто сходят с ума. Я знаю женщин, которые специально меняли свое имя на Пульхерия. Правда, для произношения на английском оно трудновато. Зато по-русски очень мило.
– Чего тут милого? Пульхерия.
– Можно сокращенно. Пуля или Херя. Дело вкуса. Наташа – тоже имя, очень сложное для произношения на английском. Очень сложное. Кстати, о Наташе. У нее можно будет купить немного этого зелья?
– Вряд ли.
– Но вы меня с ней познакомите?
– Собственно говоря, я и лечу в Лейк-Плэсид, чтобы познакомить одного человека, как я понимаю, вашего начальника, с этой Наташей.
– А вы ее найдете?
– Я знаю одну ее тайну.
– Тайну? Расскажите.
– Я умею хранить чужие тайны.
– И я тоже. Особенно, когда речь идет о тайнах интимно-сексуальных. Но иногда есть тайны, которыми хочется поделиться с такими опытными людьми, как вы. Послушать совет, попросить помощи.
– У вас есть интимно-сексуальная тайна? – обрадовалась рыжая дама.
– Да. Но я… Разве что на правах взаимности.
– Хорошо, хорошо. И что это за тайна?
– Вы сказали… с актрисами. А с историческими персонажами можно?
– Можно. Хотите, я догадаюсь, кто вас волнует? Екатерина Великая. Полная дама. Очень легко найти кандидатуру.
– Ошиблись.
– А кто?
– Анка-пулеметчица.
На этот раз рыжая Вульф обалдела. Да так, что ее круглое лицо удлинилось и стало похожим на перевернутую пирамиду. А пока она не пришла в себя, я как можно более вкрадчиво спросил:
– Так как же все-таки вы узнаете Наташу?
– Она пьет виски с пивом. Доливает пиво в виски.
Я выглядел разочарованным. Она поняла:
– Достаточно обойти все бары в Лейк-Плэсиде и спрашивать, не была ли здесь дама, которая добавляет пиво в виски. Такое не забудет ни один бармен.
«А ведь и правда, – подумал я. – Такое не забудет ни один бармен».
Вульф засуетилась:
– Только не говорите вашему начальнику про наш разговор. Если бы я ему выдала эту тайну по телефону, он бы не оплатил мне поездку в Лейк-Плэсид. И, кроме того, у меня к вам особое расположение. Моя прабабушка тоже любила Любовь Орлову.
«Прабабушка! Точно, стерва», – отметил я про себя.
В это время появилась стюардесса. Она шла и улыбалась, а я прочел колышущуюся на ее бюсте табличку с именем «Дороти» и автоматически прикидывал: в лифте, на крыше… Но уж точно не на Эйфелевой башне. Зачем так далеко лететь?
Стюардесса сообщила температуру воздуха в Олбани и попросила пристегнуть ремни.
158. Опавший клен
В «Ависе» я получил заказанный «Лексус» и через четверть часа, выехав на трассу, взял курс на север.
– Вы уверены, что Наташа пьет виски с пивом? – спросил я.
– Я видела два раза, как она пьет виски с пивом. Мы и познакомились с ней, когда она пила виски с пивом. Я тогда вышла из тюрьмы и сидела очень грустная в ирландском пабе в Маклейне. Она подсела, заказала виски с пивом, и мы познакомились.
– Вы сидели в тюрьме? За что?
– Меня ревновал один мой знакомый и, когда уходил, прятал мое белье в морозильник. Однажды мне нужно было уйти, я вытащила белье и надела. На улице мне стало очень холодно, и я начала раздеваться и прыгать. Подъехала полиция. Полицейский мне: «Прекрати прыгать». А я ему: «Пока совсем не разденусь, не прекращу». Мне дали три месяца. Скажите, а какие червяки в голове у вашего начальника?
Я устал и ничего интересного придумать не мог. Она не отставала:
– Ну, хоть что-нибудь. Какая песня его волнует? Какой поэт?
– Есенин, – я не был уверен, что Билл знает о существовании Есенина, но это имя было первым, которое пришло мне в голову.
– Очень интересно! – обрадовалась моя спутница. – А что именно?
– Клен ты мой опавший, клен заледенелый.
– Очень странно, – удивилась она. – Но интересно.
– Знаете, он просто приходит в экстаз от этих строчек.
Рыжая Вульф замолчала, а через несколько минут уснула и спала до самого Лейк-Плэсида.
– Вот тебе ключ от номера, – Билл протянул мне пластиковую карточку. – Переночуешь. Завтра утром поедем в Платтсбург. Там у нас будет штаб-квартира. Дело разворачивается серьезное. Ребята из нью-йоркского ФБР будут работать с нами.
– Есть что-нибудь новое?
– Не так много, но есть. Завтра в Платтсбурге я введу тебя в курс дела. А пока иди в номер и жди меня. Как освобожусь, поедем в одно прекрасное кафе. «Кофе Бин». Тебе понравится.
Билл вернулся через час, и на моем «Лексусе» мы выехали на центральную улицу, которая, как и в большинстве американских городов называлась «Мейн-стрит», что означает «Главная улица». Мы остановились у вывески «Кофе Бин», прошли через пассаж, где продавались сувениры, и оказались на просторной веранде; оттуда открывался великолепный вид на озеро.
Заказали по сандвичу и по бокалу белого вина. Билл поднял бокал:
– Хорошо, что ты приехал. Дело разворачивается серьезное. Есть подозрение, что в Лейк-Плэсиде орудует банда по доставке девочек. В штате Нью-Йорк очень строгие законы на этот счет, но нужны неопровержимые доказательства.
– Нас с тобой это не касается.
– Верно. По крайней мере, до тех пор, пока нет данных об употреблении наркотиков. Я отвез Эллу Вульф в «Нортвуд Инн». Она будет жить там. По дороге она мне рассказала, что Наташа пьет виски с пивом. Такое в России принято?
– В России раньше не было виски. Но в водку действительно иногда добавляли пиво. Это называлось «ерш».
– Подожди, подожди.
Он вынул из кармана iPhone и начал колдовать.
– Учусь. Учусь. Итак, переводчик. Ерш. Но это «perch», рыба!