Последний хранитель
Шрифт:
Холли выпрямилась и с хрустом разогнула спину.
— ОК. Смерть мы еще раз надули. Что теперь, умник?
Слова Холли звучали легко и игриво, но ее глаза оставались расширенными, и в их глубине читалось отчаяние. Они очутились так близко к краю немыслимой катастрофы, что, казалось, человечество не спасти даже Артемису с его умением в последний момент вынимать волшебных кроликов из своей шляпы.
— Мне нужно подумать, — просто сказал Артемис, быстро поднимаясь вверх по лестнице. — Найди себе что-нибудь поесть и, если сможешь, вздремни немного. Это займет как минимум девяносто
Холли пошла следом за Артемисом, приноравливая свои шаги к большим человеческим ступенькам.
— Погоди! Погоди минутку! — воскликнула она и обогнала Артемиса на одну ступеньку, чтобы оказаться вровень с ним. — Я знаю тебя, Артемис. Ты любишь держать свои карты прижатыми к груди, пока не придет время открыть их. И это срабатывало — раньше. Сейчас ситуация другая, и ты должен ввести меня в курс дела. Я смогу помочь. Итак, скажи правду, у тебя есть план?
И тогда, глядя прямо в глаза своей лучшей подруге, Артемис солгал ей.
— Нет, — произнес он. — У меня нет плана.
ГЛАВА 17
ПОСЛЕДНИЙ СВЕТ
Полис-плаза, Хэвен-сити, Нижние уровни
В Подземной полиции имелось несколько оперативников, работавших под прикрытием среди людей, в их парках отдыха. В таком парке никого не удивит стоящий возле американских горок гном или эльф или бродящий по дорожкам единорог. Однажды Фоули видел фильм о катастрофе на скачках в Орландо. Кстати, некоторые аналитики в Совете были уверены, что этот ипподром является тренировочной базой для подготовки секретной государственной группы эльфов-киллеров. Итак, прибывшие на ипподром в Орландо посетители сели в поезд метро, который должен был отвезти их на подземную станцию, на которую в тот день и обрушились все природные бедствия, известные людям или эльфам. Вначале подземный толчок расколол туннель, затем пролетел ураган, несущий груды мусора, потом наводнение смыло с поверхности и сбросило вниз автомобили, и, наконец, хлынул поток лавы, заливший окна.
Вернувшись в свой офис, Фоули смотрел на улицы Хэвена с четвертого этажа Полицейского управления, и любимый город напоминал ему ту несчастную станцию подземки в Орландо. Город был разрушен полностью, до неузнаваемости.
«И мой город не соберешь заново простым нажатием кнопки».
Фоули прижался лбом к холодному стеклу, наблюдая за работой магических аварийных команд.
Колдуны-парамедики лечили раненых, выпуская в них короткие заряды магической силы из своих рукавиц с тепловой изоляцией. Гномы-пожарные пробивались с помощью лазеров через завалы, расчищая дорогу для врачей скорой помощи, а строители спускались с потолка подземной пещеры на альпинистских веревках, заливая трещины в стене монтажной пеной.
«Забавно, — думал Фоули, приложив пальцы к стеклу. — Я всегда опасался, что люди уничтожат нас. Нет. Мы не уничтожены. Мы восстановимся».
Все созданные с применением новых технологий машины взорвались, но оставалось и много старых машин, не списанных из-за урезания бюджета. Так, например, на ходу было большинство пожарных машин, и резервные генераторы за последние пять лет
«У нас хотя бы купол уцелел. Если бы он обрушился, жертв было бы намного больше».
И все из-за того, что одной свихнувшейся пикси захотелось порулить миром.
«В скольких семьях сегодня потеряли родных. Сколько эльфов сейчас страдают от ран или погружены в депрессию».
Мысли Фоули перескочили на Холли, которая оказалась на поверхности и пыталась справиться с возникшей ситуацией без поддержки ПП.
«Только бы она была жива. Только бы все они были живы».
Живы они или нет, Фоули не знал. Все средства дальней связи были уничтожены, поскольку большинство из них было установлено на человеческих спутниках, превратившихся теперь в космический мусор.
Фоули пытался успокоить себя мыслью о том, что с его подругой находились Артемис и Батлер.
«Если кто-то и сможет пресечь Опал, так это Артемис».
«Пресечь? — продолжал размышлять он. — Теперь я использую такие полицейские словечки, как „пресечь“. Опал бы это понравилось. Она бы почувствовала себя суперзлодейкой».
Рядом раздалось цоканье копыт Мейна.
— Мак дак джибалл, Онкль. На экранах в твоей лаборатории что-то есть.
Племянник Фоули свободно говорил на языке единорогов, но выражаться точно и по сути дела пока не научился. Туповат он был.
— Это большие экраны, Мейн. Обычно на них всегда что-нибудь есть.
— Я знаю, — нетерпеливо поскреб передним копытом Мейн. — Но это действительно интересно.
— Конечно. Сегодня происходит масса интересных вещей, Мейн. Ты не мог бы говорить определеннее?
— Определеннее, — нахмурился Мейн. — Это значит, определить кого-то, ты это имеешь в виду?
— Нет. Я хочу сказать, ты можешь говорить конкретнее?
— Конкретнее? — переспросил Мейн.
Фоули поскреб копытом, царапая кафель на полу.
— Просто расскажи, что интересного ты увидел на экране. Мы все сегодня очень заняты, Мейн.
— Ты пил сегодня кофе? — поинтересовался его племянник. — Тетушка Кабаллина говорила, что после двух чашек кофе ты становишься немного нервным.
— Что там на экране? — произнес Фоули тоном, который сам он считал повелительным, но который на самом деле походил на пронзительное ржание.
Мейн слегка попятился назад, потом взял себя в руки, удивляясь тому, что все окружающие реагируют на него именно таким образом.
— Помнишь те АРК-лайтс, которые ты послал в поместье Фаул?
— Разумеется, помню. Все они погибли. Я посылал их, а Артемис их находил и отключал. Это было у нас с ним чем-то вроде игры.
Мейн ткнул большим пальцем себе за плечо, в направлении экрана, где должен был находиться пустой квадрат.
— Так вот, один из этих жучков ожил. Это я и пытаюсь так долго вдолбить тебе.
Фоули замахнулся на Мейна, но тот уже успел отскочить на безопасное расстояние.
Поместье Фаул