Последний из Братства. Культ Бога Битв
Шрифт:
— Заходите, — быстро отойдя от увиденного, воительница сделала шаг в сторону, оставив дубинку у двери.
Бролог рукой указал, что пропускает бессмертного вперёд и Тарас понял почему, как только зашёл внутрь. Он почувствовал, как сверху на него падают капли воды, почувствовал лёгкий ветерок, увидел в свете потолочных огней стекающую по ладони влагу.
Внутри шёл дождь.
— Как это?
— Иллюзия, — объяснила довольная произведенным эффектом Лорим, — её Хадрут сделал, когда поднимался на поверхность, посмотреть на отстраивающийся город. Ему наша идея понравилась, вот он и поспособствовал. — Лорим за руку подвела его к одному
Пораженный Тарас сел, осматривая просторный зал, с кучей столов и стульев. В дальней части была длинная барная стойка, а за ней — дверь, где скрылась Лорим. Он таращился на свои руки, по которым бежали дорожки воды. В ушах у него был знакомый шум, сопровождаемый отдаленными раскатами грома. Ощущения были такими же, как и от реального дождя. И всё это под крышей… кабака. Зарм, наверное, даже представить себе не мог такого соединения его любимого явления и самой главной мечты. Бролог сел напротив него и не спешил с разговорами, давая бессмертному насладиться красотой замысла.
Тишину нарушили необычные звуки шагов. Производимый каждой ногой шум отличался. На незапертом пороге показался ещё одни гном, уверенно шагавший вперед, держа в руках металлический посох. Он остановился перед столом, где сели единственные посетители. На глазах у него была повязка, поэтому он стал принюхиваться.
— Воняет той хренью, что легионеры мажут свои доспехи. Бролог ты?
— Я, Воморах.
Берсерк кивнул, довольный правильным предположением и повернулся в сторону второго посетителя.
— Несет потом… и кровь… и чем-то ещё… знакомый запах. — Воморах с шумом втянул носом воздух и спустя пару секунд его губы сложились в улыбку, — А я говорил им, что ты не помер, Вольный. Только чую, совсем схуднул.
— Рад видеть, что ты хорошо осваиваешься, Воморах.
Берсерк не стал скупиться на объятья, а через минуту сидел за столом рядом с бессмертным. Воморах вместе со своей, уже официальной женой, занялся исполнением желания Вольного. На месте, отведенном под его дом, построили настоящий кабак и назвали «Дождь». Днём здесь пусто: чтобы никто не отлынивал от работы, которой в городе сейчас было с избытком. А вот вечером народу хватало. Изгнанники с теплотой вспоминали тут все хорошие моменты с поверхности, а прибывшие из союза гномы, ни разу там не бывавшие, знакомились с новыми ощущениями. Так или иначе это место стало одним из самых любимых жителями города, чему Вольный был по-настоящему рад.
Вскоре пришла Лорим, сумевшая довольно быстро приготовить приличное количество еды, предвосхищая скорое сборище. Так и случилось. Через четверть часа под «дождем» сидел ещё и Кроран, а чуть позже появился и Торбар. Бибитага в городе не было: своё маниакальное желание исследовать у него никуда не пропало, только теперь оно было направлено в строго практичное русло — он и его команда искали для города потенциальные источники ресурсов. Что, впрочем, не мешало ему по дороге копаться в древних заброшенных тейгах. Не было ещё Дугора, но он, как и прочие гномы-ремесленники сейчас находился глубоко под холмом, где старался усвоить как можно больше знаний последнего живого ученика Гнура.
— Мне надо с ним встретиться, Торбар, — перешёл к делу Вольный, когда первые приветствия поутихли, а важный новости были рассказаны.
— Не уверен, что он захочет говорить с тобой, Вольный. С месяц назад к нам пришёл бывший егерь. Не знаю о чём они говорили, но после этого Хадрут вложил все оставшиеся силы в создание протезов для Третьего Клинка. Он сделал их невероятно мощными, но, кажется, это была последняя его работа. У него осталось мало времени и вряд ли он решит тратить его на тебя, вместо того чтобы обучать гномов.
— Я всё понимаю, Торбар. Именно поэтому мне и нужно с ним встретиться.
Глава 168
Торбар вёл его по подземным коридорам холма ремесленников. Когда Вольный был здесь последний раз это место было занято гигантскими крысами и самыми убогими из потерянных. Надо ли говорить, что о чистоте они особо не заботились? Женя с той поры ещё много раз вспоминал их короткий поход по этому месту.
Как и весь остальной Карак-Удан оно преобразилось до неузнаваемости: все предыдущие обитатели были убиты, отходы и нечистоты тщательно вычищены, руны на потолке давали пусть и слегка тусклый, но свет. Здесь, в отличии от остального города, гномы пытались спасти всё, что только можно. Они уже подходили к своей цели и двигались по древним коридорам, украшенными старыми фресками, повествующих о наиболее именитых ремесленниках из тех, кому доводилось поработать за наковальней. Не все из них были целы, отдельные были разрушены почти полностью, но по парочке восстановленных, Тарас понял, что гномы постараются сохранить как можно больше из достойного упоминания.
На последних пролётах Вольный уже отчётливо слышал песнь десятков молотов, предающих металлу желаемую форму. Гномы-ремесленники довольно занятный народ, чтущий правила и традиции. У любого уважающего себя ремесленника должна быть собственная мастерская и помимо него в ней работать могут только его подмастерья — не другой мастер. Сейчас же все эти правила были забыты. Почти сотня гномов заняла три ближайших к наковальне мастерских, где и работали без передыха в ожидании появления Хадрута.
Через одну из таких они прошли и Тарасу невольно вспомнилось недавнее путешествие через огонь Вулкана — примерно такай жар стоял и в той долине. Все были так заняты процессом, что на него никто даже внимания не обратил. Каждый был сосредоточен исключительно на создаваемом предмете, забыв обо всём остальном.
Минутой позже они попали в исписанный рунами зал, найденный им с Мрачным Клинком в день первого налёта на город. Он по-прежнему был исписан защитными рунами, только теперь никаких намёков на постороннюю магию в виде красных отметин на стенах больше не было.
Двери в зал с Наковальней были открыты настежь и оттуда доносились ритмичные удары молота. Когда Вольный зашёл туда, то увидел работающего за реликвией Дугора, держащего в руке раскаленную от хлынувшей в неё энергии заготовку для гномьего большого меча. На противоположной стороне зала сидел и страж наковальни. Здесь воздух был не таким спёртым и горячим, как в пройденной мастерской, но ни намёка на прохладу здесь было не видать. И всё же Хадрут сидел на притащенном сюда валуне, завернувшись в одеяло. Кожа древнего гнома стала почти белой, будто прозрачной, дающей возможность разглядеть его кости. Он немигающими взглядом наблюдал за работой Дугора. Со стороны могло показаться будто старик уже умер, но короткие паузы, временами происходящие в отточенных движениях молодого кузнеца, говорили о том, что древний мастер все ещё наставляет своего ученика.