Последний из Братства. Культ Бога Битв
Шрифт:
В любом случае этот разговор был отложен рассказом о собственном быту. Вере было интересно всё. Она быстро поняла, что не стоит спрашивать о времени, проведенном в Яме, поэтому сосредоточилась на настоящем. Тарасу было о чем рассказать и что показать. Сейчас Вера как губка впитывала информацию о своём брате, о существовании которого она узнала чуть больше года назад. Она пыталась как можно сильнее наверстать упущенное время.
Тарас был не против. Он почти всё время говорил или показывал её что-нибудь внимательно наблюдая за реакцией и словами. Ему хватало выражения её лица и тех комментариев, что она давала чтобы понемногу изучать характер сестры.
Вера
Ну, что ж, эта проблема более чем решаема. Знакомство с сестрой подтвердило самое главное — она здоровая и счастливая молодая девушка, родители которой тщательно о ней заботились и любили. А остальное уже не так важно.
Общались они до поздней ночи. Юля по такому случаю взяла им обеим внеочередной выходной. Учитывая, что Первый Орден только-только одержал крупнейшую победу, клуб мог позволить своим топовым игрокам немного отдохнуть.
Уже вечером, когда Вера наконец изучила в его квартире всё, что только можно и познакомилась со всеми его увлечениями, поднялся вопрос о нынешнем положении Тараса. Он ведь сбежал из психбольницы, в которую его поместили для изучения. По документам такого человека вообще не существует, ну или по крайне мере среди живых он не числится.
Обе сестры единогласно решили прибегнуть к помощи своего дяди — человека весьма влиятельного и сильного. Уверенность в его способности урегулировать эту ситуацию у девушек была такая, что Тарасу пришлось согласиться, хотя план включающий «разговор с глазу на глаз» c несколькими людьми контролировавших первые месяцы его жизни во внешнем мире по прежнему оставался для него актуальным.
Заверения сестер его сильно не впечатлили. Во-первых, люди во внешнем мире очень часто оказываются совсем не такими какими они себя представляют другим. Во-вторых, вставал вопрос о том, как отнесется к его появлению их дядя, ведь в глазах остальной семьи Тарас пока выглядел как потенциальная угроза. Тем не менее выбора ему фактически не оставили.
Их дядя был в стране и нашёл время встретиться со своими племянницами. Жилище у него, конечно, впечатляло своими размерами: всё их братство без проблем смогло бы проживать в такой махине. Реакция на появление Тараса у него была предсказуемая — недоверие и разумное опасение. Однако, его сестры, кажется, обладали даром убеждения действующим не только на него, но и на прочих членов семьи.
Михаил Сергеевич — так звали их дядю — согласился выслушать его, предварительно не вызывая охрану, но наедине. Вначале разговор у них не задался. История Тараса выглядела достаточно фантастично, особенно для человека сумевшего сколотить с нуля целую корпорацию. Поддерживать работоспособность Ямы, при этом успешно скрывая такое огромное предприятие от посторонних глаз на протяжении полувека, было бы, мягко говоря, непросто. Даже демонстрация шрамов на теле Тараса не смогли убедить его окончательно, хоть и произвели сильно впечатление.
Решение проблемы с доверием пришло неожиданно. Тарас как-то мельком упомянул, что постарался начать помогать семье ещё до знакомства, всячески способствуя укреплению Первого Ордена. Михаила Сергеевича это позабавило: он объяснил, что всё младшее поколение у них в семье играет в Дастриус и так или иначе связало себя с этой игрой. После короткого разговора Тарас узнал подробности и выяснил, что у сидящего напротив него мужчина есть двое сыновей. Один создал клан наёмников, понемногу растущий и набирающий силу. Второй — как бы парадоксально это не звучало, взялся в Дастриусе за ум.
Тут-то они познакомились вновь. Только в этот раз как отец Мрачного Клинка и Вольный, тот кто стал учителем его сына в игре. Поверить в такое совпадение было сложно, однако, после недолгого разговора всё подтвердилось.
У отца Жени уже было определенное мнение насчёт Вольного — этого неведомого человека, благодаря которому его сын проведший последние пару лет в постоянных гулянках, неожиданно стал меняться в лучшую сторону. Причем весьма стремительно. Общаясь с сыном, он часто слышал изречения Вольного, говорившего действительно правильные и мудрые вещи. Кто бы мог подумать, что им окажется такой молодой человек со столь непростой судьбой?
Конечно, после такого, сомнений в дальнейших действиях не осталось: нужно было решать вопрос. Смотря на произошедшее со стороны Тараса, то действия тех, к кому он попал были просто незаконными. Даже если они могли какое-то время держать его под надзором, сообщить о нём родственникам они были обязаны сразу. А если таковых и не нашлось (а они нашлись и очень быстро), то они должны были связаться со службой опеки, ведь на тот момент Тарас был несовершеннолетним.
Когда же они начали заниматься этим вопрос достаточно быстро выяснилось, что никто об этом практически ничего не знает. В конце концов произошедшее можно было описать как самодеятельность или «личная инициатива», как услышал Михаил Сергеевич в одном из разговоров. К этому моменту он сам узнал достаточно подробностей чтобы злиться и задействовал все свои возможности, чтобы разобраться с этой ситуацией. Разрешив даже Тарасу «пообщаться» с некоторыми несогласными или особенно упертыми у тех дома.
Таким образом в течении двух недель, погибший в возрасте трёх лет в пожаре седьмого июля две тысячи шестого года вместе с родителями Тарас Воронов, неожиданно нашёлся и живым, и здоровым, не имеющим никаких претензий со стороны государства, со всеми необходимыми документами на руках.
И вот вся их пополнившаяся семья сидит за обеденным столом, накрытым специально чтобы это отпраздновать. Атмосфера правда была достаточно странной: разговор центром которого был Тарас резко его потерял стоило им сесть за стол.
У Тараса дома или за столом, где ели приготовленную им еду все должны были подчинятся его правилам, то бишь есть молча. В гостях же он никому эти правила не навязывал, оставляя за собой право соблюдать их лично.
— Когда я ем, я глух и нем. Это про него, — Вера объяснила внезапное молчание брата за столом. Она то уже успела привыкнуть. За эти две недели она постаралась проводить с объявившимся кровным родственником как можно много времени.
— Пусть ест, — сказал Михаил Сергеевич, пресекая возможные попытки вовлечь в разговор нового члена семьи. Пока старшее поколение больше общалось между собой, младшее занималось едой, тоже немного переговариваясь между собой. А если быть более точным, Илья вместе с сестрами обсуждал тот невероятный факт, что их младший брат оказался хорошо знаком с Тарасом, объявившимся всего пару недель назад.