Последний кудесник Руси
Шрифт:
Ему пришла идея. Алексей тут же сыскал плавки, которые натянул на себя вместо трусов. Поискал взором наиболее безлюдное место на пляже в Большом Сочи. Такое нашлось в районе Адлера вблизи Имеретинской низменности, недалеко от границы с Абхазией.
Он предварительно убедился, пользуясь появившимся у него среди прочих многих способностей ясновидением, что отдыхающих поблизости нет, никто его не увидит, потом совместил пространства своей комнаты и пляжа — тут же возникло «окошко» в виде вытянутого кверху овалу. Оно замечалось только по слабому радужному мерцанию.
Дабы меньше привлекать к себе внимание, сразу же прилёг на гальку и огляделся по сторонам. Предосторожности не лишние. Поблизости никого нет, но вдали курортники имеются, на стоящего в полный рост человека кто-то мог обратить внимание и удивиться, что секундами ранее его там не было. Лучше занять менее заметное горизонтальное положение, так мало кто его приметит.
Сверху пролетела чайка с ярко-жёлтым клювом и такими же поднятыми ногами и что-то хрипло прокричала. Несомненно, удивилась неожиданному появлению человеку. Наверное, ей показалось, будто на безлюдном пляже словно ниоткуда вдруг возник человек и улёгся на гальку. Только были ли способны удивляться птицы?..
Алексей подумал, что он мог бы проникнуть в психику чайку и понять её чувства, но остановил себя: это лишнее.
Спустя пару минут Алексей поднялся и направился к Чёрному морю, которое находилось от него метрах в пятнадцати. Радостно бросился в тёплую набежавшую волну, обдавшую его брызгами…
Накупавшись, вновь улёгся на горячую гальку. Тут вспомнил о мокрой голове. Совмещать большой отрезок пространства не было необходимости, он только высмотрел, где в самарской квартире лежит полотенце, совместил то пространство со своим — протянул руку и достал его. Осушил полотенцем волосы, обтёр тело.
После лежал, греясь под ласковым солнцем, почти в блаженстве. Всё испортила мысль: «Ты же хотел творить добро людям, а пока только себя ублажаешь. Поиграл с шаровой молнией, полюбовался различными живописными местечками планеты, накупался в море… Всё для себя одного, любимого! Эгоист!»
Настроение было вконец испорчено.
Немного обсохнув, он вернулся в свою самарскую квартиру тем же путём, что и покинул — через созданное «окно», вытянутую не в высоту, а в ширину над галькой. Теперь он уже не волновался: не вставая, перекатился в мерцающий овал — и оказался на полу своей комнаты.
Хотел было высушить плавки, используя свои новые силы, но упрекнул себя, что опять расходует их неправильно. Прополоснул в ванной, повесил сушиться на змеевик.
Походил по комнатам, прикидывая варианты дальнейших действий. Тянуло на небывало героические подвиги, вспомнил прочитанную совсем недавно шутку: «Мы все хотим сворачивать горы, игнорируя кочки. Между тем мы чаще спотыкаемся о кочки, а не о горы». Подумал, что всё именно так. Нужно начать с небольших реальных дел, а уже потом замахнуться на более крупные, на «горы». Только с чего начать? С чего?..
Чем больше он думал, тем больше запутывался во множестве вариантов: мешали его огромные возможности, он мог практически всё. С точки зрения обычного человека он был почти богом, полубогом.
Душа просила чего-то небывалого, Алексею хотелось чего-то лично для себя. Нашёл обоснование: «Я же должен опробовать реально свои возможности, чтобы затем ими лучше пользоваться. Пока я знаю о них лишь теоретически, практически ещё не испытав их в деле…»
Сразу стало легче. Всплыл в памяти увиденный им с помощью приобретённого дальновидения необитаемый островок…
«Он же не один такой в числе множества островов Большого Барьерного рифа, там их тысячи и тысячи!..»
Вспомнил, что Большой Барьерный риф тянется вдоль почти всего восточного побережья Австралии и он настолько масштабный, что его видели космонавты из космоса. Он — самый большой на земле природный объект, созданный живыми организмами — полипами. Там круглый год тепло, острова окружают чистейшие воды Тихого океана с множеством всякой живности. Имеются и опасные создания: например, крылатка, рыба-бабочка, а синекольчатый осьминог настолько ядовит, что способен убить человека с одного укуса.
Алексей поёжился, а потом усмехнулся от мысли, что ему ни осьминог, ни крылатки, никто иной не опасен: он знает все потенциальные опасности, просто не допустит их. Даже может позволить — ради испытания — укусить себя тому же синекольчатому осьминогу, никакого вреда не будет. Ни от него, ни от иной твари.
Воспользовался ясновидением, осмотрел ряд живописным коралловых островков Большого Барьерного рифа, на которых не было людей. Выбрал, как ему показалось, наиболее живописный: он находился почти в гордом одиночестве, из других островов лишь один чуть виделся на самом горизонте.
Подумал, что раз там нет никого из людей, то можно обойтись без одежды, даже плавки можно не надевать. Кстати, потом сушить их будет не нужно.
Разделся догола и сотворил «окошко» для перехода на него…
Первый же шаг заставил Алексея вскрикнуть: голая ступня наткнулась на осколок раковины, проколола кожу до крови. Поморщился, он только что гордился своей неуязвимостью, а она у него, как у Ахилла, вот его и ткнули — только не в пяту, а поодаль от неё в середину ступни. Действительно, мы способны свернуть горы, а спотыкаемся о кочки.
Тут же включил процесс регенерации ткани подошвы, и ранка тут же на его глазах затянулась, не оставив и следа.
Вот теперь хорошо.
Огляделся. Поверхность островка резко отличалась от галечного пляжа в Имеретинской низменности в Адлере, где недавно он побывал. Её покрывали не только раковины — целые и разбитые, но и разный мусор, водные растения. Разглядел даже торчащую клешню краба. Значит, тут таковые водятся. В стороне лежал кокосовый орех. Сразу понял, что тот давно испортился и протух.