Последний наказ
Шрифт:
Старый боярин встал.
— Как услышите, что побили нас под Коломной, уходите. Мой вам совет. Прощайте!
— Утром попрощаемся, Вячеслав Михалыч — тихо ответила Лада.
— Ну добро.
…
Кони всхрапывали в полутьме, выбрасывая на морозе густые клубы пара. Звенело железо. Всадники по четыре выкатывались за ворота, и казалось, будто их освещённых факелами княжьих ворот выползает
— Стройся! — прозвучала команда, и уцелевшее войско княза Романа Ингваревича, усиленное тремя десятками всадников боярина Вячко, пошло следом. Эта рать выглядела и вовсе уж жалкой. Горсть людей…
— Не поминайте лихом!
Княгиня Лада смотрела им вслед огромными сухими глазами.
— Пойдём, госпожа моя — подал наконец голос Ратибор — Бог даст, может, ещё когда и свидимся…
Сказал, и сам понял — ляпнул.
— Ты же умный мужик, Вышатич — молодая женщина чуть заметно поморщилась — Чего зря болтаешь?
…
Ратибор ещё раз провёл по лезвию меча суконкой, поглядел на свет. Пожалуй, хватит…
На столе были разложены все вещи, принадлежащие госпоже княгине Ижеславской и её опекуну. Княгиня пришивала что-то, ловко орудуя иголкой. Юное лицо сосредоточено, брови собраны в нитку. У Ратибора вдруг защемило сердце, так она напомнила ему старшую сестру, давно умершую…
— Не молчи, Вышатич — тихо попросила молодая женщина — Говори что-нибудь.
Витязь задвинул меч в ножны, защёлкнул защёлку на рукояти. Взял в руки тяжёлый лук, начал осматривать.
— Не знаю я, что говорить, госпожа моя.
— Скажи, когда выходим мы?
Ратибор посмотрел на неё. Ни тени страха. Спокойно-отрешённое лицо. Витязь вдруг содрогнулся. Похоже, жизнь уже потихоньку отслаивалась от этой женщины. Во всяком случае, умирать ей не только не страшно, а как бы всё равно…
— Дождёмся вестей из-под Коломны. Там видно будет…
И снова повисло зыбкое, тяжёлое молчание.
— И куда направимся мы отсель?
Да, это вопрос из вопросов. Куда? В Переяславль-Залесский? Или ещё подалее, в Ростов? Или и вовсе в Ярославль уйти? Глупо. Уж если Владимир не устоит… Достанут хоть в Ростове, хоть и в Ярославле.
— Тут всё про Белозёрск говорят — Ратибор не заметил, что рассуждает вслух, будто совета спрашивает у женщины — И нам туда бы…
Княгиня бледно улыбнулась, одним уголком рта.
— Велик ли город сей, Вышатич? Сколько продержится в осаде татарской?
Ратибор крякнул. Да уж… Всё верно. Белозёрск — это край света, тупик. Дальше дороги нет. За Белоозером, правда, сплошные леса, в которых можно бы и укрыться…
Нет. Глупо. Тамошних лесов Ратибор не знает совсем, потому как не бывал ни разу.
— Тогда остаётся Новгород, госпожа моя. Туда пойдём.
…
— …Да что же это ты сидишь-то взаперти, милая — княгиня Агафья хлопотала, и Ратибор невольно ухмыльнулся в бороду — до того она сейчас напоминала курицу-пеструшку, квохчущую над цыплятами — И как охота-то тебе… Пойдём, пойдём, неча киснуть. Пойдём, раз хозяйка кличет!
Княгиня Лада не стала спорить, молча собралась, прихватив свою работу. Ратибор так же молча направился за ней.
— И чего ты таскаешься-то за ней по всему терему? — заворчала княгиня Агафья, очевидно срывая раздражение — Вот таскается… Все мужики в поле бранном, а он за бабой…
Ратибор и ухом не повёл на явное оскорбление. Что за телохранитель, которого можно вывести из себя пустой бабьей воркотнёй? Но княгиня Лада побледнела, хотя, казалось, куда уж дальше — и так за последние дни в лице ни кровинки…
— Наказ моего мужа исполняет он, Агафья Вячеславна. Наказ князя Ижеславского, своего господина. Последний наказ.
— Так ведь тут терем великого князя Владимирского небось, не вертеп разбойный — уже на полтона ниже продолжала ворчать княгиня Агафья, почувствовав, что перегнула палку — Чего с твоей госпожой случится-то тут?
— Ничего не случится, госпожа — невозмутиво ответил Ратибор — Покуда я жив.
Княгиня Агафья фыркнула, очевидно, не желая далее препираться. Ратибора это устраивало как нельзя более.
В покоях великой княгини Владимирской, как всегда, было людно. Сидели за вышиваньем снохи, жёны молодых князей, приближённые боярыни, какие-то девки… Ратибор чуть заметно поморщился. Спустя сотни лет вот такие посиделки на Руси будут последовательно называться "светский салон", затем "званый вечер", и наконец "крутая тусовка". Всё верно — бабы на то и бабы, им необходимо поболтать. Но сейчас, когда над всей землёй русской нависла страшная угроза, когда враг у ворот…
— Чего шьёшь-то, матушка моя? — обратилась одна из снох к Ладе, увидев, как молодая женщина орудует иголкой над разложенной одеждой.
— Пуговицы перешиваю — негромко, спокойно отозвалась Лада.
В светёлке плеснуло смешком.
— Сиротка ты моя — жалостливо вздохнула великая княгиня Агафья, так, что Ратибора даже передёрнуло — А я вот оклад к иконе в монастырь вышиваю. Обет дала. Золотой сканью по шемаханскому шёлку. И девок вот за шитьё усадила, неча им так сидеть.