Последний обряд
Шрифт:
«Грауэл. Барлог. Мы вернулись туда, откуда начинали. Снова нас окружают кровожадные дикари. Только на этот раз позади нет Акарда и помощи ждать неоткуда».
«Это совсем другой случай, Марика. Нынешний враг воюет с одними лишь силтами».
«Верно. Но что такое меты без нас? И долго ли чужаки будут воевать только с силтами?»
Молчание.
Марика носилась по всей системе, пока усталость не заставила ее вернуться домой, но ответа на свой вопрос она так и не получила. Возможностей много, и что-то ей все равно придется делать, но в любом случае будущее сейчас зависело от капитана
Марика пробежала по длинному крылу корабля и остановилась возле останков последних Дегнанов.
Выбора нет. Она обещала, а значит, должна. Должна отвезти охотниц домой.
– Это безумие! – воскликнула капитан Джексон, когда собрание закончилось и последняя Повелительница покинула штаб. – Ваше колдовство – ничто по сравнению с мощью флота мятежников! Ради Бога, подожди, Марика!
– Ваш народ не проявляет интереса к тому, что здесь происходит. Ждать не имеет смысла.
– Они сейчас в тяжелейшем положении. Трудно защитить всех, когда мародеры…
– Именно это я всю жизнь и делала. Боролась с мародерами. Многих это огорчало. Нет, нет и нет, мой друг. Я исполню свой долг, пусть даже это приведет к моей гибели. Я обязана это сделать во имя своих погибших друзей, во имя общины, которой нет больше, ради всех силт и простых мет. Я не наблюдаю, я действую. Уж такой меня создал Всесущий. И если мне не удастся победить, я должна по крайней мере пробиться домой и развеять по ветру останки моих охотниц.
Ни одна из Повелительниц не спрашивала Марику, зачем ей это нужно. Они понимали.
– То, что вы зовете калерхагом, – тоже часть этого долга?
Марика осторожно покосилась на женщину. И люди туда же?
– При чем тут калерхаг? Что это вам вдруг пришло в голову заговорить об этом давным-давно забытом обряде?
– Сомневаюсь, что он забыт. Я не умею разговаривать по-вашему, но общий смысл разговора все же понимаю. И о калерхаге говорят все чаще и чаще. Особенно часто это делают Помощницы. По-моему, они намерены совершить массовое самоубийство, если ты проиграешь.
Это что, по наследству им передалось? Калерхаг был забыт уже много веков назад, а недавнее поведение Серк перед лицом неминуемого поражения окончательно этот обряд дискредитировало. И тем не менее силты предпочитают его тем ужасам, которые принесли с собой захватчики.
– Все может быть, – пробормотала она на родном языке. – Если потребуется, можно будет вспомнить и о калерхаге.
Но сейчас не время для этого. Ей предстоит тяжелая борьба, и подобные мысли могут лишь помешать. Думать надо только о деле. Темные корабли уже готовы. Лучшие из лучших, Повелительницы Хенапл, Чериш и Саттер готовы ринуться вперед, вступить на закрытые врагом звездные пути, толкая перед собой трех Великих Темных. Таков был первый этап плана Марики. Сама она при этом собиралась пойти в обход, воспользовавшись одной лишь ей известной тропинкой. Ни у одной из ее Повелительниц не хватило бы силы преодолеть этот путь.
– Где есть жизнь, там есть и надежда. Так говорят у меня на родине.
– Мы, меты, фаталисты и мистики. Символы для нас важнее, чем реальность.
– Но самоубийство…
– Не самоубийство. Калерхаг. Иногда, чтобы взять над судьбой верх, надо лишь отнять у нее намеченную жертву.
Джексон пожала плечами:
– Возможно. Когда-то наши предки восхищались подобными жестами.
Марика проворчала что-то и вышла из комнаты. Вся ее команда – три обычные Помощницы, две запасные и резервная Повелительница – уже ждала ее в комнатке для предполетных ритуалов. Вскоре туда набились почти все бывшие на борту силты. Те, кто не поместился, наблюдали церемонию через открытый люк. Люди были достаточно тактичны, чтобы держаться подальше.
Хенапл, Чериш и Саттер давно уже улетели. Отправились в путь и группы поддержки. Почти все меты покинули звездный корабль. С людьми Джексон оставались лишь несколько братьев-ученых. Марика тоже готовилась к отлету.
Она была уверена, что не вернется.
Гонец от Джексон догнал Марику у самого люка, когда она допивала последние капли золотистого напитка.
– Госпожа, капитан должна поговорить с вами. Подождите.
– Это что, приказ?
Негативное отношение Джексон к планам Марики могло лишь усилить ее отчаяние.
– Нет, но это очень важно.
Марика нашла капитана Джексон в радиорубке. Она сразу поняла, что новости будут плохими.
– Мое начальство наконец-то заговорило, Марика.
– И вы получили плохие новости, – закончила за нее Марика.
– Прямо скажем, не слишком хорошие. Произошла смена правительства.
Что такое «правительство», Марика не понимала до сих пор.
– Флоту приказано не предпринимать никаких самостоятельных действий, пока государство не стабилизируется и не установит новые принципы внешней политики. Я имею право только защищаться, если кто-то меня атакует.
– Могло быть и хуже.
Джексон вопросительно подняла бровь.
– Вам могли приказать напасть на нас.
Марика вылетела из радиорубки и поспешила вернуться к своей команде. Чтобы успокоиться, она вынуждена была проделать на ходу несколько древних упражнений.
Итак, она осталась одна.
Что ж. В Пустоте ей некогда будет думать о предательстве.
3
Марика гнала темный корабль так быстро, как только могла. Для начала она проверила, как справились со своими заданиями Хенапл, Чериш и Саттер. Тут все было в порядке. Десантные корабли, караулившие звездные миры-остановки, медленно плыли прочь. Вопли-прикосновения умирающих людей еще не стихли. Марика зарычала. Теперь она была понатской охотницей. Сердце ее было вырублено из камня, а по клыкам стекала кровь врагов. Зубы – последнее оружие меты.
Марика собрала призраков для прыжка и нырнула в Ниоткуда. Теперь надо как можно быстрее пройти длинный секретный путь. Во всяком случае, первая часть ее плана себя оправдала. Теперь оставалось самое главное.
Марика должна была появиться около родного солнца первой, прихватив с собой Великого Темного из другой звездной системы. Вскоре после нее должны были вынырнуть из Ниоткуда Хенапл и Чериш, каждая со своим Темным. Саттер прилетит последней и возьмет на себя огромного призрака из родной системы. С четырьмя такими монстрами они уничтожат всех, кто встанет им поперек дороги.