Последний оплот

Мэрфи Уоррен

— Пачкун!

Глава восьмая

По ночному небу над Израилем бесшумно двигалась черная тень. Она летела со стороны Иордании, низко над землей, быстро и неотвратимо. Это был не турбореактивный самолет, который слышно издалека, еще до того, как он пересечет границу. Это был не истребитель «Фантом», который бы немедленно сбили израильские силы противовоздушной обороны.

Тень двигалась бесшумно, как ветер. Это был не самолет, а грузовой планер. Беззвучно, так

низко, что его не мог заметить радар, выкрашенный в черный цвет, чтобы слиться с ночью, он летел невидимый и неслышный над пустыней Негев.

Абуликта Морока Башмар расхаживал перед своими людьми. На нем был водолазный костюм из специальной антирадарной ткани и на груди — специальные антирадарные медали.

— Ну вот, настал момент, — сказал он по-английски трем десантникам, выстроившимся в ряд у двери планера.

На каждом из них были такие же водолазные костюмы из антирадарной ткани и парашюты.

— Пока израильтяне нас не заметили. Это хорошо. Мы совершим посадку в Мертвом море, поубиваем как можно больше евреев, уплывем в Иорданию и оттуда вернемся домой.

Трое его подчиненных улыбнулись, твердо веря в то, что Башмар — великий храбрец и уж никак не подведет. Эту репутацию он заработал, когда возглавил отряд из пятидесяти ливийских террористов, которые проникли в неохраняемую израильскую школу, где убили восемьдесят семь школьников и тридцать семь учителей, находившихся в тот момент в помещении. Диверсанты не сомневались, что и на сей раз все обернется так же удачно. Одним из террористов был негр, специально завербованный для этого налета в Уганде.

Башмар поднял руку, потом резко рубанул ею воздух.

— Сбрасываем снаряжение! — распорядился он.

Тотчас же негр-диверсант, находившийся ближе всех к двери, распахнул ее и вытолкнул наружу контейнер из антирадарного материала, в котором находилось все необходимое для работы под водой.

— А теперь прыгаем мы! — распорядился Башмар и первым вывалился из планера, крепко прижимая завернутый в антирадарную ткань автомат к своему антирадарному скафандру. За ним последовали остальные. Четыре темные фигуры и один ящик стремительно понеслись вниз сквозь ночную тьму.

Сначала раскрылся парашют контейнера, затем каждый из террористов дернул за шнур своего парашюта. Террористы думали о том, какую резню они вскоре учинят и какие награды они получат, вернувшись к себе в Ливию и Уганду.

В мозгу Башмара крутились мысли о военных почестях и продвижении по службе. Самая тяжелая часть операции была позади. Они нелегально проникли в Иорданию, а затем в Израиль. Теперь оставалось только учинить кровавую расправу и убраться восвояси.

Зава Фифер дремала в джипе, когда услышала звук, раздавшийся со стороны Мертвого моря. Контейнер со снаряжением для подводной работы ударился о самую плотную в мире воду с шумом, напомнившим разрыв гранаты.

Первый удар разбудил Заву. Четыре последующих

заставили включить зажигание машины и двинуться в направлении Мертвого моря.

Башмар и его трое подручных всплыли, как пробки, на поверхности сверхсоленой морской воды. Когда Зава появилась на берегу Мертвого моря, она увидела, как один темный силуэт охаживал два других, столь же темных, силуэта резиновым ластом.

— Идиоты! Болваны! — восклицал силуэт на английском языке, но с сильным иностранным акцентом. — От вас нет никакого толку! Почему вы не сказали мне, что в этом море нельзя плавать под водой? Теперь нам придется убираться обратно в Иорданию!

— Я думал, он знает, — сказал первый из двух силуэтов, указывая на второй.

— Я думал, он знает, — сказал второй силуэт, указывая на первый.

Как только Зава поняла, что акцент был арабским, она потянулась за маузером, который держала в специальной кобуре под приборной доской. Но не успела она дотянуться до него, как в ее шею уперлось что-то круглое, твердое, металлическое и она услышала тихий смех.

— Командир, — сказал кто-то у нее за спиной высоким голосом. — Я раздобыл нам женщину.

Башмар уронил резиновый ласт и стал вглядываться в темноту, чтобы понять, откуда взывал к нему угандиец. Он двинулся от берега в сопровождении своих подручных и шел, пока не натолкнулся на серый джип.

— Я сейчас убью этот стерва! — сказал угандиец. — Пусть она знает, что будет погибнуть от рук самого...

— Погоди, — сказал Башмар.

Зава сидела неподвижно, слегка изогнувшись и выставив вперед грудь. Башмар заметил ее округлые формы и ложбинку между возвышенностями.

— Охо-хо! — промычал он, наклоняясь, чтобы погладить гладкую смуглую ногу девушки.

Зава попыталась отпрянуть, но холодный металл еще сильнее прижался к ее затылку.

— Одно движение или крик, — предупредил Башмар, — и ты останешься без головы.

Башмар провел другой рукой по плечу Завы и сказал:

— Это будет наша первая жертва!

С этими словами он содрал свою резиновую шапочку. Двое его подручных сделали то же самое. Дыхание Завы сделалось еще более учащенным, что лишь добавило притягательности ложбинке между двух высоких барханов. Она почувствовала, как ствол убрали с ее затылка, и затем услышала, как солдат за ее спиной стал раздеваться.

— Но сначала, — провозгласил Башмар, не сводя глаз с ее груди, — ты познаешь мощь арабского тела и могущество арабского ума. Ты поймешь превосходство нашей великой культуры.

— И нашей тоже. Африканской тела и африканской ума, — раздался голос у нее за спиной. — Я сама полковник.

Башмар сорвал с Завы рубашку.

Его люди готовы были разразиться бурными аплодисментами. Человек, стоявший за спиной у Завы, наклонился через ее плечо, чтобы получше рассмотреть это дивное диво. Зава закрыла глаза и пыталась удержаться от слез.