Последний Пожиратель

Щербинина Зоя

– Ну что? – спросил Фирась, выпрямив спину. Живоглот спрыгнул с его рук и спокойно пошел обратно в деревню.

– Дяденька Фирасенька, вы мой спаситель, - Гермиэля снова заплакала и только теперь услышала крики, что доносились из-за хаты Фирася. – Ой, а что это у вас такое шумное?

– А это ко мне племянник приехал, - улыбнулся Фирась. – Ты внимания не обращай, он у нас немного того, глупенький, как и батюшка его.

– Бедняга. Дядюшка Фирась, давайте я вам в хате приберусь, - Гермиэля

не знала, как отблагодарить.

– А хоть и приберись. Веник в уголке.

Гермиэля радостно заскочила в хату и стала хозяйничать. Фирася, наверное, целыми днями – а может, и ночами - не бывало дома, потому что постель и печь выглядели так, будто к ним очень давно никто не прикасался. Гермиэля все равно на всякий случай подмела и протерла пыль, а затем убрала остатки еды со стола и вынесла на улицу посуду, чтобы помыть. И все это время из-за хаты доносились крики и визги незнакомого Фирасевого племянника.

– Все, хватит рубить, - крикнул Фирась, когда Гермиэля уже мыла посуду. – Собирай давай, все раскидал. И топор заточишь потом. И пилу, если уже твои ручонки загребущие и до нее добрались.

Гермиэля легко улыбнулась.

– Гермиэленька, тебе что-то надо по хозяйству? Могу племянника прислать, - Фирась вышел из-за хаты и теперь улыбался себе в усы.

– Да как будто ничего не надо.

– Даже дрова рубить? – улыбка Фирася стала хитрой, как у Живоглота неделю назад, когда он влез к Марысе во двор и сожрал полную миску сметаны.

– Я могу топор заколдовать, - пожала плечами Гермиэля.

– Ой уж мне эти киевские панночки, - вздохнул Фирась. – Никакого заколдовывания топоров. Придет племянник и все тебе нарубит.

– Дядя Фирась? – Гермиэля удивленно наклонила голову.

– А что? Он тебе дрова нарубит, ты его, может, уму-разуму научишь. Не все же дурачком ходить.

– Хорошо, пусть приходит. У меня компот есть, - Гермиэля вроде бы понимала, к чему ведет Фирась.

– Сейчас! Еще на этого оборванца такой добрый компот переводить, - пробормотал он. – Если хочешь компот раздавать, то давай мне. Я ночью в лес пойду, гнездо лысых чертей искать.

– Чертей? А это безопасно?

– Для меня – безопасно, - кивнул Фирась.

– Ну я пойду, - Гермиэля улыбнулась.

– Иди, Гермиэленька, иди. Сейчас эта беда лесная здесь все уберет, и я его к тебе зашлю. Если голова глупая, то пусть хоть руками работает.

К словам Фирася о том, что надо нарубить дрова еще и для какой-то местной учительницы, Драсько отнесся очень плохо. Прямо говоря, он чуть не потерял сознание от такого счастья.

– Издеваетесь, дядюшка?

– Конечно, издеваюсь, - кивнул Фирась. – Буду из тебя все эти Пожирательские бредни выгонять. Все понял? Тебе нужна хата пани учительницы.

– Хорошо, - Драсько нахмурился, взял топор и захлопнул за собой калитку.

Он брел по улочке села, высматривая хоть кого, кто бы сказал, где хата учительницы. Девушки, которые показали дорогу к Фирасю, уже разошлись, поэтому надо было искать других местных. Наконец, он увидел под деревом какого-то парня и двинулся прямо к нему.

– Простите, уважаемый, где я могу найти пани учительницу?

Уважаемый моментально выпрямил спину и хрустнул кулаками, сделав шаг к Драську. Он оказался выше где-то головы на две – а Драсько же сам был не слишком низеньким.

– Эй, прекращай, - Драсько привычным жестом опустил руку к карману, но эти штаны – злая судьба, не иначе – дал ему дядя Фирась, а палочка осталась в его, Драськовых брюках. Но рука коснулась чего-то другого.

– Зачем тебе пани учительница? – басовито спросил парень, нависая над Драськом.

– Прекращай, говорю. У меня топор, - предупредил он, вынимая из-за пояса топор.

– Да кто ты такой, чтобы на меня, Сирка, топором махать? Я тебе сейчас так махну – до Говерлы долетишь.

– Сирко! – крикнул кто-то из ближайшего двора. – Ты чего к людям цепляешься?

Сирко не ответил ничего, просто дернулся и стремглав побежал с того места, оставив Драська дурачком стоять посреди села.

– Эй, ты там нормально? Чего к тебе Сирко приставал?

Драсько узнал этот голос. Более того, он присмотрелся и узнал бывшую одногруппницу.

– Грейнджеренко, - он перехватил топор так, чтобы казаться сильным. – У меня сегодня точно невезучий день.

– Малфюк, - она тоже не казалась слишком счастливой. – Какие черти тебя сюда принесли?

– Не твое собачье дело, - сказал он. – И вообще, я ищу пани учительницу.

– Ну, можешь считать, что нашел, - вздохнула Гермиэля. – Правду говорил дядя Фирась, племянник у него – та еще неприятность.

– Что там тебе рубить, - пробормотал Драсько, подходя к калитке.

– Иди себе. Не нужны мне никакие дрова.

– Грейнджеренко, - Малфюк отодвинул ее от калитки и зашел во двор.

– Сама себе нарублю, - уверенно проговорила она.

– Ага. А мне дядя Фирась голову снесет. Где там твои дрова?

Гермиэля сидела под окном и давалась диву, как все же неожиданна может быть жизнь. Разве могла она подумать, что будет сидеть вот так, почти под собственной хатой, записывая план урока, а Малфюк – без рубашки и в широких штанах – рубить дрова? Хотя Малфюк без рубашки представлял собой зрелище сомнительной эстетической ценности. Мышц там было как у воробья под коленом, спина уже пошла пятнами, да еще и проклятая метка на руке бросалась в глаза.

– Рубашку надень, - бросила Гермиэля.