Последний рейд
Шрифт:
Это была последняя секретная камера, передававшая видеоизображение. Остальные жучки были настроены только на одно фото раз в три минуты. Алексей переключился на них, не забыв доложить начальству о потере прямого видеонаблюдения. Фото жучки показывали пульт управления, основные коридоры, лабораторию и зону силовых установок.
Коридоры и установки безлюдны, лишь кое где на полу кровавые полосы, похожие на следы волочения. Несколько трупов возле пульта управления, пара в лаборатории. Пришлось вернуться к просмотру записей. В записях видео всего два коротких эпизода нападения. Увиденного хватило, чтобы по телу побежали мурашки и пробил холодный пот. В первом несколько осьминогов порвали в клочья двоих ученых и растащили в разные стороны. Во втором выбежал инженер обслуживания станции, его лицо было перекошено от ужаса. В следующее мгновение вокруг его шеи обвились длинные щупальца и резко выдернули человека из поля зрения, как невесомое пёрышко.
Следующее необычное изображение уже упоминалось. Некоторые кадры с остальных жучков показывали моменты схватки. Впрочем, это была не схватка, а терзание младенцев. На сколько можно было видеть из этих съёмок, эти моллюски были значительно больше, чем можно было видеть ранее в аквариумах лаборатории. Даже самые крупные тогда были раза в три меньше, чем сейчас. Алексей просмотрел снимки из лаборатории за последний месяц. Сделав подборку фото и видео документов, он отправил их на сервер МОИДК соответственно с поступившими инструкциями. До конца смены оставалось десять минут. Сменщик еще не пришёл и Алексей решил позвонить бывшему коллеге.
– Гош, как там у тебя дела?
– Всё хреново. Атака осьминогов организованная и молниеносная. Причём первым делом они уничтожали камеры наблюдения. Такое впечатление, что они знали, что это такое. Они не крушили всё подряд, а целенаправленно уничтожали камеры. Мы теперь абсолютно слепы. Нападения на людей, которые попали на запись очень скудные и короткие. Поражают размеры этих тварей, в аквариумах они были значительно меньше и щупальца не такие длинные. На записях видно, как они удлиняются до пяти – шести метров. Ничего не понимаю.
– Да, я тоже обратил внимание. Наше видеонаблюдение тоже уничтожено. Остались лишь скрытые жучки с фотофиксацией. Теперь надежда только на них. Ты заканчиваешь работу?
– Через пять минут.
– Давай встретимся где-нибудь, посидим поболтаем?
– Жду тебя в «Сиянии Квазара».
– Договорились, скоро буду.
Дежурный конференцзал МОИДК. Экстренное заседание с руководителями и ведущими инженерами КБ, разрабатывающими гражданские и военные звездолёты.
– Перед нами стоит практически невыполнимая задача, которую мы должны, несмотря ни на что, выполнить в кратчайшие сроки. Возражения типа «это невозможно» не принимаются! – Президент МОИДК вытер салфеткой вспотевший лоб и продолжил. – Прямо здесь и сейчас мы должны принять решение, как с помощью нового беспилотного крейсера доставить десантную группу на «Меркурий 121м».
Повисла зловещая тишина, нарушаемая прикосновением пальцев к клавиатурам и планшетам. Ведущие специалисты лучших КБ погрузились в схемы и расчёты. Через несколько минут началась жаркая дискуссия, которую из-за обилия специфических терминов лучше не озвучивать. В результате словесной баталии с участием не только технической, но и ненормативной лексики появился некий общий результат. На нецензурные высказывания президент решил не обращать внимания, не до этого.
– Господин президент, есть лишь один вариант. – Начал с грустной физиономией руководитель КБ имени Циолковского. – В звездолете есть доки для боевых дронов. Всё остальное оборудование навесное. Несколько дронов необходимо оставить – на случай каких-либо нападений или необходимости нападения. Думаю, хватит четырех. Оставшиеся шестнадцать доков можно снарядить спасательными капсулами, предназначенными для эвакуации с поля боя. Каждая оснащена системой жизнеобеспечения для одного бойца и скоростными двигателями для быстрого исчезновения с поля боя. Они могут генерировать поле, сохраняющее жизнь астронавта при неимоверном ускорении, но не надолго. Продлить этот эффект можно за счет энергии самого крейсера. Капсулы нового образца и не прошли последних испытаний, но теперь на это нет времени. Это единственный вариант. Других не будет. Кроме того, капсулы необходимо доработать внешними коннекторами и удерживающими устройствами, адаптировать под них доки для дронов. Снять большую часть вооружения с крейсера. При круглосуточной работе ремонтных ботов и инженерной службы это возможно сделать в течение недели.
– Недели у нас нет. Нужно всё сделать за двое суток!
– Слово «невозможно» произносить нельзя, я понял. Мы вывернемся наизнанку и сделаем невозможное. Теперь несколько пунктов не обсуждаемых требований. Предоставлять все необходимые ресурсы мгновенно, без дополнительных согласований и бюрократической волокиты, список предоставим через двадцать минут. Передать безоговорочные неограниченные полномочия руководящему совету, состоящему из присутствующих здесь руководителей КБ и главных инженеров. Пригнать немедленно к крейсеру все имеющиеся поблизости ремонтные суда и два круизных корабля для проживания персонала и расширенной команды инженеров. Набрать добровольцев десантников в десять раз больше, чем надо и выбрать из них самых лучших, а главное выносливых, устойчивых к диким перегрузкам. На месте они должны быть минимум за восемь часов до отправки для проведения инструктажа и отладки всех систем индивидуально под каждого.
– Ваши требования обсудим на уровне правительства сегодня в ближайшее время. Я думаю, что это сложно, но возможно. Только два круизных лайнера перебор, одного большого вполне хватит.
– Ладно, пусть будет так.
– Теперь ваша задача набрать работников и через три часа отправляетесь к крейсеру. Ремонтные базы в ближайшее время соберем там же. К вашему прибытию всё будет готово к работе.
– Выдвигаемся. – Все молча и синхронно поднялись со своих мест и потянулись к выходу. Предстояло несколько суток интенсивной работы почти без сна.
Глава 3
Я проснулся от назойливого сигнала коммуникатора. Башка трещала, как сарай под ковшом экскаватора. Во рту полная засуха. Вчерашние приключения в клубе давали о себе знать. Кажется, под финал там кому-то морду набил. Ссадины на костяшках кулаков подтвердили предположение. Замолчавший было комм забубнил по новой. С трудом сфокусировав взгляд на экране, я принял вызов.
– Да! – Голос предательски хрипел.
– Владимир Волков?
– Слушаю, - прокашлявшись ответил я.
– Вас беспокоят из секретариата центрального штаба десантных войск.
– На хрен я вам сдался? Я уволен в запас! Уже третий день радуюсь!
– Да, мы знаем, но этот звонок по распоряжению полковника Штерна. Он сказал, что вы заинтересуетесь его предложением.
– Штерн? – Я почти сразу проснулся. – Он же неделю назад жал мне руку, вручая награды. Пожелал спокойного неба над головой и счастья в личной жизни. Что же такого могло произойти?
– К сожалению, я не могу изложить вам всё в разговоре по комму. У вас есть четыре часа, чтобы прибыть в приемную штаба с личными вещами. Все подробности во время собеседования. Если вас что-то не устроит, есть возможность отказаться.
– Даже так? Ладно, подумаю.
Нажав отбой, я поплёлся на кухню, включил кофемашину. Пока мололся кофе, жажду утоляла минералка из холодильника. Если Штерн решил ко мне обратиться, значит есть весомый повод. Произошло что-то особенное. Лезть в адское пекло особо не хотелось, хотя и о счастье в личной жизни говорить не приходилось. Жена нашла другого несколько лет назад. Дочь уже достаточно взрослая, поступила в престижный университет. Накрученная мамой, она не особо любила со мной общаться. Можно сказать, делала одолжение, потратив несколько минут на «папаню» и односложно отвечая на вопросы. Отказаться и продолжить заливать одиночество алкоголем? Или хотя бы узнать, что от меня нужно полковнику?