Последний рубеж. Роковая ошибка
Шрифт:
– Знакомый пейзаж, – заметила она. – Это ведь Сен-Пьер-де-Рош в Нормандии?
– Угу, – подтвердил Джонс.
– Ближайший к вашему острову французский порт? Часто там бываете?
– А-а… да, – ответил Джонс, переминаясь с ноги на ногу. – Это место меня вдохновляет. Или вдохновляло. Мне надоело его писать.
– Неужели?
Возникла долгая пауза.
– А покажите еще раз первую, – попросила Трой. – «Леду».
Джонс показал.
– Что ж. – Трой помолчала. – Сказать вам, что я думаю? Или
– Ну, можно, – пробормотал Джонс и широко зевнул.
– Как скажете. Невозможно предугадать, станете вы хорошим художником или нет. Все три вещи не оригинальны. Пока вы молоды, это нормально; если приложите усилия и проявите настойчивость, то со временем выработаете собственную манеру. Пока что не вижу, чтобы вы особенно старались. В «Леде» что-то есть – похоже, у вас хорошее чувство ритма. А еще… – Трой строго на него посмотрела. – Вы наркотиками не балуетесь?
– Нет! – громко ответил Джонс после очень долгой паузы.
– Хорошо. Я спросила только потому, что у вас дрожат руки, и ведете вы себя суетливо… – Она осеклась. – Погодите-ка, вам нехорошо. Сядьте. Нет, правда, садитесь.
Джонс сел. Его трясло, шея вспотела, а лицо приобрело оттенок очищенного банана. Темные очки перекосились на переносице. С шумом втягивая воздух и облизывая губы, он поправил их дрожащей рукой, и они свалились у него с носа, открыв бесцветные невыразительные глаза. В мистере Джонсе не осталось ничего таинственного.
– Я в порядке, – выдавил он.
– Не похоже, – возразила Трой.
– Праздник. Вчера отмечал.
– Какой?
– Ну, веселый.
– Вижу.
– Со мной все нормально.
Трой сделала ему крепкий кофе, а сама вернулась к работе. Бесплотные деревья еще теснее окружили одинокую березу посередине.
Когда в четверть второго Аллейн вошел в мастерскую, то увидел такую картину: его жена работала, а в кресле полулежал молодой человек и жадно наблюдал за ее работой.
– О, привет дорогой! – воскликнула Трой, махнув Аллейну кистью, и пристально на него посмотрела. – Сид, это мой муж. Рори, это друг Рики, Сид Джонс. Он показал мне свои работы и останется на ланч.
– Хорошо! – сказал Аллейн, пожимая тому руку. – Какая приятная неожиданность!
Через три дня после вылазки Рики в Маунтджой, ближе к обеду, ему позвонила Джулия Фарамонд. От волнения Рики не сразу понял, что она говорит.
– Вы ведь катаетесь верхом?
– Совсем чуть-чуть.
– Хотя бы не падаете с лошади?
– Бывает, но нечасто, – пошутил Рики.
– Ну, вот и славно. Значит, договорились.
– О чем?
– У меня есть планы на завтра. Возьмем пару кляч у Харкнессов и прокатимся в Бон-Аккорд.
– У меня нет с собой нужной экипировки.
– Джаспер
– Отложу. Причем с радостью, – сказал Рики и услышал знакомый смех, похожий на лопающиеся пузырьки.
– В общем, решено, – подытожила Джулия. – С утра пораньше садитесь на велосипед и приезжайте в Л’Эсперанс завтракать, а после все поедем в конюшни. Будет весело!
– А мисс Харкнесс поедет?
– Что вы, нет! Она может потерять ребенка!
– Тем не менее она не боится рисковать, – заметил Рики и рассказал о происшествии на дороге в Маунтджой.
Слушая его, Джулия то и дело увлеченно охала и ахала.
– Отчего вы сразу не позвонили нам?!
– Вы же сказали, что вам наскучили разговоры о ней.
– Нет, мне снова стало интересно. Значит, она вернулась в «Лезерс» и помирилась с мистером Харкнессом?
– Понятия не имею.
– Но вы же должны были это понять или догадаться.
– Как?
– По ее словам.
– Я слышал исключительно ругательства.
– Жду не дождусь, когда сама увижу ее в «Лезерс». А мистер Джонс будет выгребать навоз, как обычно?
– Он недавно уехал в Лондон.
– В Лондон? Зачем?
– В частности, чтобы встретиться с моими родителями.
– Нет, вы решительно невозможны. Столько всего интересного произошло, а вы молчите!
– Обещаю все рассказать. Я, кстати, совсем не уверен, что она и Сид Джонс влюблены друг в друга.
– О, предоставьте судить мне… Ну вот, Джаспер идет, сейчас признаюсь ему, что я сбила вас с пути истинного. Прощайте!
– И это чистая правда!
Он услышал, как она засмеялась, и повесил трубку.
Наступило утро, обещающее прекрасный день, и в половине десятого Рики, одетый в бриджи и ботинки Джаспера и джемпер, связанный миссис Феррант, предложил сфотографировать всех Фарамондов, включая специально позванных для этого малышек. Фарамондам явно нравилось позировать, особенно Луи, который выглядел чрезвычайно импозантно в бриджах, сапогах, жокейской куртке и перчатках.
– Луи, дорогой, – сказала Джулия, оглядывая его. – Ты шикарен до неприличия. Не хватает только клюшки для поло!
– Не понимаю, как это у него получается, – поддакнула ей Карлотта. – Всегда выглядит как с иголочки.
Рики подумалось, что, пожалуй, единственное, по поводу чего Луи нельзя сделать комплимент, – это его лицо. Легкий загар выглядел искусственно и призван был создавать впечатление цветущего здоровья, которое на самом деле было подорвано разгульным образом жизни.
– Я купил этот костюм в Акапулько восемь лет назад, – пояснил Луи.