Последний рубеж
Шрифт:
— Это называется использовать тактику, — добавила Кастин, — вам стоило бы попробовать.
Форрес сжала челюсть, глядя на нее с открытой неприязнью.
— Я вижу, насколько сильно уменьшились ваши стандарты, — сказала она мне тоном, который, несомненно, представляла себе испепеляющим, — намного сильнее, чем я бы ожидала от человека с вашей репутацией.
Выдающийся аромат Юргена материализовался за моим плечом, кучка инфо-планшетов, за которыми он следил для меня, каскадом посыпались на пол, когда он наклонился, дабы быстро что-то сказать мне.
— Если вам снова
— О чём это он? — спросила Клотильда, нахмурившись с лёгким недоумением.
— В последний раз, когда комиссар из другого полка обвинял полковника Кастин в непригодности к командованию, — ответил ей Броклау, явно говоря для Форрес, а не для губернатора, — Комиссар Каин позвал его выйти.
— Вы дрались на дуэли за честь вашей дамы? — губернатор посмотрела на меня с удивлением, а затем на Кастин со скрытым намеком на улыбку. — Как галантно.
— Полковник Кастин и я — просто братья по оружию, — я быстро уверил ее, не желая произвести плохое впечатление и слишком хорошо знавший, насколько шустро расходятся сплетни, — любые личные отношения между нами были бы чрезвычайно неуместны. Вызов был делом принципа.
Ну и потому, что Томас Бежье был приводящим меня в бешенство мелким служакой Императора, который в свое время пытался расстрелять меня за трусость, и к которому у меня окончательно лопнуло терпение.
— Уверена, что так оно и было, — лицемерно заявила губернатор, склонив голову в сторону Кастин, — и я жду не дождусь услышать об этом в следующий раз, когда Регина освободится для чашечки чая.
Форрес взглянула на меня, затем на потрепанный и избитый цепной меч на талии, несомненно, контрастирующий с ее собственным, почти свеже-выкованным.
— Я забираю свои слова обратно, — напряженно произнесла она, — мы здесь для того, чтобы убивать орков, а не друг друга.
Это было первое разумное предложение от нее, которое я услышал с тех пор, как мы расселись. Я лениво откинулся на стуле, уверенный, что выгляжу совершенно беззаботно, и что это наиболее сильно проймет ее. И будь я проклят, если последнее слово останется за таким неопытным щенком, как она.
— Хорошо, — сказал я, — но у меня не было намерения убивать вас.
Или для начала вызывать ее на дуэль, но ей не нужно было знать об этом.
— Просто выбить некоторую грубость.
Ее лицо вспыхнуло, и полковник 1-го Нускуамского обменялась быстрым, потрясенным взглядом с замом, за тем, почти сразу последовали две спешно подавленные ухмылки. Казалось, что юная Форрес не тратила время, чтобы произвести сильное впечатление на свой новый полк.
— Так что случилось с орками? — спросила Кастин, вернув нас к разговору с большим тактом, чем могли выжать из себя сидящие за столом люди.
— Хороший вопрос, — сказал я, плавно возвращая свое внимание к первостепенным проблемам, — если они не атакуют нас, то должно быть собирают действительно большой рейд против хорошо защищенной цели, или просто мигрируют в другой регион, надеясь, что там будет проще.
— И в какой, по вашим догадкам, комиссар? — спросила полковник нускуамцев, явно обращаясь ко мне. Что, учитывая, что я воевал с зеленокожими значительно больше, чем кто-либо еще из присутствующих в помещении, было очевидным. Но до того как я успел ответить, вклинилась Форрес, несомненно решив, что если вопрос исходил от командира полка, к которому она была приписана, то спрашивают именно ее совета.
— Они явно убегают, — сказала она, как будто в этом вопросе не было ни малейшего сомнения, — у зеленокожих никогда не хватит духу затягивать войну с хорошо вооруженным противником.
— Наоборот, — вставил я, удивленный скорее ее скороспелостью, чем раздраженный тем, что меня прервали, — орки живут битвой. Они отступят только если понесут тяжелые потери, но только для того чтобы перегруппироваться; что, учитывая природу этого вида, может занять некоторое время, пока они не разберутся с новой неофициальной иерархией. Если они избегают наши патрули, вместо того чтобы атаковать их и изматывают некоторые заставы, то они почти определенно собираются где-то в Хребтовой Гряде, готовясь к полномасштабному вторжению в Пустоши.
— Тогда мы должны укрепить боеготовность нашей обороны, — решительно сказала Клотильда, что в предстоящие недели спасет бесчисленные жизни, хотя вряд ли на манер, о котором она думала в тот момент.
Я согласно кивнул.
— Это благоразумно, — согласился я, — особенно в предгорье и на подступах к Примаделвингу.
Это самый ценный приз на планете и если зеленокожие соберутся с достаточными силами, они кинутся на него, словно потрошитель, чувствующий кровь.
— Они никогда не осмелятся атаковать нас здесь, — усмехнулась Форрес, — мы слишком хорошо защищены.
— Во время вторжения это их не останавливало, — сказал я, вспоминая отчаянную защиту, которую нам пришлось соорудить против, по-видимому, неостановимого вала существ и насколько ужасающе близко они подобрались, чтобы наводнить город, перед тем как их откинули в последнюю минуту.
— На этой планете, кажется, больше не осталось такого количества зеленокожих, — сказала Клотильда, и я впервые осознал, что она, возможно, сидела именно здесь, когда эти варварские существа осаждали ее столицу [56] , взволнованно присматривая за состоянием войны.
56
В любом случае, где-нибудь в этом же здании.
— За это мы все должны благодарить Императора, — согласился я.
— Ненавижу спрашивать очевидное, — снова влезла Форрес, — но если отступили, потому что сопротивление в Подветренных Пустошах слишком сильное, куда с наибольшей вероятностью они пойдут?
— Очень хороший вопрос, — сказал я, к ее явному удивлению и вызвал детальную карту горной гряды, — перед тем как погода испортилась, самое больше скопление которое мы смогли обнаружить с орбитальной разведки здесь, здесь и здесь.