Последний рыцарь Тулузы

Андреева Юлия Игоревна

Мы уже хотели въезжать в деревню, когда за нами на дороге послышался стук копыт, а в лесу замигали факелы. Мои ребята взвели тетивы, готовые поразить первых нападавших, но неожиданно пред нами предстал сам Раймон в окружении наших же воинов.

– Неужели, Анри, ты действительно собрался совершить такое?! – закричал он своим ломающимся юношеским голосом. Хлыст в его руках свистнул в воздухе, больно ужалив меня в щеку.

– Должность главнокомандующего – хорошая плата. – Я стер кровь и опустился перед Раймоном на колени. Меня душили обида и стыд. – Вам хорошо известно, сеньор, что я дворянин и рыцарь, и вы, чего бы я ни совершил ужасного, не имеете права бить меня, словно какого-нибудь простолюдина.

– Ты продал свое рыцарство за тридцать сребреников! – Он снова поднял хлыст, но теперь уже я перехватил его, дернув к себе и обезоружив не ожидавшего подобного маневра подростка.

Раймон соскочил с лошади и, упав на колени, порывисто обнял меня за плечи.

– Прости меня, Анри, брат мой! Чем я лучше тебя, если хотел заглушить боль собственной души чьим-то страданием! Чем я, приказавший убить, лучше тебя, который готов убить по первому же приказу? Ничем, друг, брат мой! Моя душа погублена и проклята во веки веков. Прости меня, брат мой, – разорвав на груди шнурки сюрко, он сорвал с себя золотой с брильянтами крест и, поцеловав его, надел на меня. – Не было еще в мире человека более дорогого мне, чем ты! Прими же мой крест! Прими его, как я теперь принимаю на себя твои грехи!

Он заплакал и, поднявшись, снова скользнул в седло своего коня.

– Запомни, Анри, придет час суда, и тогда я взойду на голгофу, но первым делом отвечу за все твои прегрешения, потому как теперь я твой должник, и долг свой я отдам сполна!

В ту же ночь дверь дома, в котором разместились мы с Раймоном, приоткрылась, и на мою подстилку нырнула спасенная Романе девочка. Тщетно я пытался отослать ее к рыцарю, спасшему ей жизнь и больше, нежели я, достойного награды. Красотка только целовала меня, шепча, что Раймон еще совсем дитя и от него ей не будет ни радости, ни пользы. В то время как ребенок, которого она понесет от меня, станет таким же сильным и могучим, как и его отец. А значит, он станет великим воином и сумеет защитить и ее и себя, пробив себе дорогу в жизни.

Никогда я не отказывал прекрасным доннам и заколдованным в простых прачек и крестьянок принцессам. Так что меня не пришлось долго уговаривать, и если от меня и зависело зачатие чудо-младенца, то в ту ночь я сделал все что мог. Ночь принесла мне радость, утром, пока все спали, я простился со своей феей, чтобы сохранить ее образ в своей памяти.

Впрочем, я никогда не испытывал недостатка в женщинах.

Раймон и куртизанка

По возвращении в Тулузу добрейший граф Раймон и правда сообщил сыну о своем намерении женить его. Невестой была избрана несравненная Эрмезинда де Пеле, род которой был равен королям, а красота уже тогда воспевалась трубадурами. К отцу прекрасной мадонны Эрмезинды было отправлено посольство с дорогими подарками и предложением выдать дочь за старшего сына и наследника Раймона Пятого, Романе.

Все это мой юный господин принимал с похвальной покорностью судьбе и необыкновенной кротостью.

Вскоре от родителей донны пришел благоприятный ответ. Ввиду юности жениха и невесты брачный договор подписали пока на бумаге, обручив, таким образом, Романе и Эрмезинду.

Само венчание должно было произойти через три года, когда Романе и его нареченной исполнится по четырнадцать лет.

За полгода до назначенного дня весь двор принялся готовиться к приезду невесты и долгожданной свадьбе. Предстояли праздничный турнир, танцы и свадебный пир. Граф выделил из казны деньги на ремонт главного храма, в котором и должно было совершиться венчание.

В один из таких полных веселой предпраздничной суеты и радостных хлопот дней Романе подошел ко мне и признался, что не имел до сих пор опыта общения с женщинами.

Я смутился, так как знал о любовных похождениях юного господина с придворными дамами, но Раймон убедил меня, что эти приключения не стоит брать в расчет, так как служащие при дворе его матери девицы готовы оказывать услуги многим влиятельным господам, независимо отличных достоинств последних.

Мне пришлось согласиться с ним. Действительно, для того чтобы завоевать любовь простолюдинки, следовало лишь поманить ее пальцем, для того же чтобы переспать с придворной дамой, иной раз нужно было всего лишь не запирать своей двери.

– Я хотел бы познакомиться с женщиной, которая не знала бы, кто я такой. Пусть меня представят как молодого и небогатого дворянина, прибывшего в Тулузу с тем, чтобы сразиться на турнире или найти себе службу в одном из замков. Мне хотелось бы заслужить ее благосклонность, как это делают другие. Скажем, я подданный инфанта Фуа, который сейчас гостит у моего отца, небогатый дворянин. Так ей будет сложнее выведать обо мне. А значит, она не станет врать, и если я и обрету благосклонность, это будет моей личной заслугой, а не авансом в счет будущей короны.

Признав правоту его взглядов, я пообещал познакомить его с какой-нибудь красавицей, но так как все мои подружки в Тулузе были частью городского дна, то понятно, что я не мог знакомить с ними молодого господина. Продумав целую ночь, но так и не найдя подходящей девицы, мне пришлось обратиться за помощью к прославленному трубадуру и достойному рыцарю Гийому де Кобестань. Его песни неизменно приводили меня в наивысший восторг, а репутация не оставляла сомнений в его популярности среди дам самого разного сословия.

Уроженец Руссильона, он состоял в свите Арагонского, тем не менее в Тулузе Гийом бывал столь часто, что даже был вынужден принять в подарок от графини Констанции небольшой, но удобно расположенный домик. Сим подарком прекрасная дама давала понять трубадуру, что всегда рада видеть его в своем замке. Этот подарок мог бы навлечь на неосмотрительную графиню ненужные подозрения, мог бы – если бы не был столь куртуазен и если бы сам Раймон Пятый не одобрил ее траты и выбор рыцаря.

Гийом де Кобестань встретил меня в своем доме, прозванном трубадурами «Привалом странника». Хозяин был необыкновенно мягок и грациозен. Ни мало не удивляясь моему приходу и ни о чем не спрашивая меня, Гийом проводил меня в трапезный зал и прежде всего велел пажам накрыть стол и выставить великолепные вина. Во время нашей трапезы Гийом пел для меня и рассказывал забавные истории, происходившие с ним в различных замках, где он, по трубадурскому обычаю, частенько бывал.

Непринужденная обстановка и радушие хозяина наконец сделали свое дело, и не знаю как, но я расслабился и тоже начал шутить и веселиться вместе с Гийомом. Мы проговорили полдня, и он обещал познакомить Раймона с одной тулузской красавицей. У нее не было ни болезней, ни богатых покровителей, которым визит юного дворянина мог бы показаться неприятным.

На следующий день, весело болтая и балагуря, де Кобестань проводил нас с Раймоном к дому достойной донны.

– Вы должны склонить прекрасную Катарину к благосклонности вечерней канцоной в ее честь, – наущал трубадур юного Раймона.