Последний рыцарь
Шрифт:
– Говоря о веселье… ты знаешь, что это означает, верно?
– Расскажите, - ответил Лэнс , и на его губах заиграла улыбка.
– Ты теперь больше не мой телохранитель.
Рубашка Лэнса выскользнула из его рук. В этот раз он не стал складывать чертову тряпку.
– Хороший мальчик.
Лэнс последовал за ней наверх. Как только он зашел в ее комнату, Нора резко толкнула его к стене и со всей страстью поцеловала.
– Вот что произойдет, - сказала она между мягкими покусываниями губ.
– Я пристегну тебя к моей
– Только часть, где мой член ломается, Госпожа.
– Он начал поднимать руки к ней, но Нора перехватила их и прижала к стене.
– Это эротическая гипербола.
– Тогда нет, возражений нет.
– Хорошо. Не то, чтобы я изменила свой план, если бы они были. Сегодня ты мой.
– Весь ваш. Каждая часть меня.
Сердце Норы сжалось от искренности его обещания. Если бы только она могла поверить ему, если бы она могла оставить его. Впрочем … может, именно это он и имел в виду. Может, ей удастся удержать его рядом с собой.
– Избавься от одежды. Стяни покрывало. Ляг на центр кровати. Поздоровайся с моим потолком. Живо.
– Она щелкнула пальцами, и Лэнс немедля расстегнул штаны. Он кончил пару минут назад, но она заметила, что его член снова твердый.
Пока Лэнс выполнял ее приказы, раздевался, стягивал покрывала, ложился по центру, приветствовал потолок, Нора открыла шкаф и искала необходимое. Игры с передней частью тела требовали большей тонкости, чем на спине. На спине более толстая кожа, с которой нужно потрудиться, чтобы нанести настоящий ущерб. Но спереди на теле были все эти надоедливые внутренние органы, с которыми приходится считаться.
Нора нашла свою самую маленькую, самую тонкую трость - белую пластиковую красавицу, не больше дирижерской палочки. Еще она нашла самый маленький флоггер с тонкими острыми хвостами. Она не знала, нравились ли Лэнсу пытки полового члена и яичек. Придется узнавать.
– Удобно?
– спросила она, выходя из гардероба с необходимым оборудованием.
– Готов умереть на этой кровати.
– Лэнс вытянулся, наслаждаясь ее черными простынями. Черт, этот мужчина должен на законных основаниях быть обнаженным постоянно.
– Я не увлекаюсь некрофилией, - ответила Нора.
– Хочу жить в этой постели.
– Уже лучше, - ответила она и открыла прикроватную тумбочку. Сатерлин отодвинула в сторону свою коллекцию вибраторов и копалась в ящике, пока не нашла манжеты на запястья и лодыжки, которые хранила в коробке.
– Продолжай наслаждаться кроватью. Я не планирую тебя выпускать отсюда еще несколько часов.
– Не могу придумать лучшего способа провести воскресенье.
– В тысячу раз лучше, чем в церкви. А теперь, давай свои запястья.
Она надела манжеты на запястья и лодыжки и затем пристегнула их к распоркам. Веревками
– Как чувствуешь себя?
– спросила она после того, как связала его и обездвижила.
– Обнаженным. Уязвимым.
– Хорошо. Не против быть распластанным?
– Нет. Давно так не лежал. Возможно, вы захотите отстегнуть лодыжки до того, как начнете объезжать член. Может понадобиться кое-какая тяга.
– Если будешь хорошим, я подумаю.
– Госпожа, для вас я хочу быть только хорошим.
Нора сняла футболку и джинсы и осталась в одном красном кружевном бюстгальтере и трусиках, и забралась на кровать.
Ей два дня было отказано в доступе к телу Лэнса , поэтому она с жадностью прикасалась к нему, лаская его от шеи до колен.
– Значит, ты не против жесткого бондажа ?
– Нора ласкала обнаженную внутреннюю сторону бедер, легонько щекоча их кончиками пальцев.
– Я давно не практиковал его, еще со времен колледжа, но у меня нет проблем с этим.
– Да, ты говорил, что был мальчиком-игрушкой для преподавателя. Кстати, как это произошло?
– Она пощекотала под коленом, и Лэнс дернулся. Она так тщательно привязала его, что он не мог увернуться от ее прикосновений. Хорошо.
– Просто… так получилось.
– Лэнс покачал головой и улыбнулся.
– На первом семестре первого курса я устроился ассистентом профессора. Она преподавала экономику, то, что я никогда не планировал изучать. На самом деле, я не закончил ни одного экономического курса. Я не хотел давать ей повода думать о возможности секса со студентом. Я практически жил у нее дома, но ни разу не переступил порог ее аудитории. Я не хотел, чтобы у нее были неприятности.
– Понимаю, - сказала Нора, дразня яички Лэнса флоггером. Она не била им, едва касалась кончиками хвостов.
– Я встретила Сорена , когда мне было пятнадцать. Любовь с первого взгляда с католическим священником. Годами я жила в страхе, что нас поймают.
– То есть вы жили в страхе, который он создал. Вы не одна приняли целибат.
– Тем не менее… - продолжила она, проводя флоггером по его бедрам и ногам , - мне знакомо это чувство. Когда ты знаешь, что поступаешь правильно, невероятно правильно, и все же понимаешь, что весь мир скажет, что это ошибка… Страшно подумать, что кто-то попытается отнять такую любовь у тебя.
Лэнс понимающе кивнул.
– Она, Кэтрин, была потрясающей. Мне было наплевать, что она почти на двадцать лет старше меня. Она умнее и сексуальнее, чем любая девушка моего возраста в кампусе. Каким-то образом она поняла, кем я был, в чем я нуждался. И Боже, она дала это мне. Боль, бондаж , дисциплину… Служба в морфлоте была каникулами по сравнению с ее требованиями дисциплины. По крайней мере, в морфлоте мне никогда не говорили, что я не могу кончать десять дней подряд.
– Суровая женщина. Она уже мне нравится.