Последний сценарий
Шрифт:
Они прошли мимо невысоких колонн, которые полукругом огибали не работающий в это время года фонтан. Тёмные ветви деревьев слегка покачивались на фоне яркого неба. Чёрные мокрые дорожки резко контрастировали с белым снегом, лежавшим тонким слоем на газонах. Солнце так пригревало здесь на открытом месте, что было ясно: снежному покрову долго не протянуть. Они миновали площадь Райли и вышли к самой известной скульптуре Чикаго – Клауд Гейт 1 .
– Ха! – воскликнул Том, подбегая к зеркальной
1
Зеркальная скульптура в форме боба.
Днём в выходной день на площади перед постаментом было полно народу.
– Её установили, когда я приехала учиться. Тогда это место было в новинку даже для местных. Мы часто сюда приходили, – Алисия улыбнулась своим воспоминаниям и погладила зеркальный бок. – Привет. Давно не виделись…
Том дурачился, разглядывая своё отражение в скульптуре, и фотографировал.
– Сфотографируй меня, – попросил он.
Алисия взяла телефон и сделала несколько снимков, стараясь поймать его в полёте, когда он пытался допрыгнуть и задеть рукой свод боба.
– Вряд ли у тебя получится, – смеялась она. – Здесь высота больше трёх метров!
– Я не из тех, кто сдаётся! Разве ты ещё не поняла?!
Он продолжал прыгать.
– Нет, похоже, фасолина победила! – выдохся он наконец.
– Она тоже не из тех, кто сдаётся, – усмехнулась Алисия. – Она даже в тридцатиградусную жару остаётся холодной!
– Да ладно! – восхитился Том.
– А чему ты удивляешься? Она же полностью отражает солнечные лучи.
Они пересекли оживленную трассу по мосту Бритиш Петролеум 2 . На самой высокой его точке Алисия остановилась.
2
Изогнутый пешеходный мост, проходящий над Коламбус драйв и соединяющий парки Миллениум и Магги Дейли.
– Люблю это место, – она вдохнула воздух и огляделась.
Отсюда открывался вид на парк Магги Дейли и теннисные корты с одной стороны и высотные здания делового центра Чикаго – с другой. Всё выглядело таким же, каким она запомнила.
– Вон там должна быть уличная кафешка, – сказала Алисия, когда они спустились с моста. – Да, точно! Это она! Цвет вывески поменялся только. Мы ходили сюда кататься на коньках. Там у кафе вход на каток. Это длинная замкнутая дорожка. Мы проезжали несколько кругов, а потом ели здесь бургеры и пили горячий чай или какао…
Алисия остановилась между деревянными столиками. Половина из них была занята. Люди приходили сюда целыми семьями. Сердце снова защемило при виде радостных детей, дёрганых подростков и утомлённых всем на свете родителей.
– Хочешь покататься? – спросил Том, вырастая за плечом Алисии. Она колебалась несколько секунд, глядя на весёлые лица скользящих по льду людей.
– Нет… не сегодня… пока ещё нет, – она слабо улыбнулась в ответ на его внимательный взгляд. – Давай лучше съедим чего-нибудь.
Они взяли по гамбургеру с чаем и сели за свободный стол.
– Значит, ты хорошо катаешься на коньках, – сказал Том.
– Ну, вроде того, – кивнула Алисия. – Пять лет в фигурном катании дают о себе знать.
– Правда?! Ты занималась фигурным катанием?! А почему бросила?
– Я не бросала. Травма, – коротко сказала она. – Колено уже никогда не будет прежним.
– Болит?
– Только когда сильно его напрягаю. Несколько кругов ещё могу, но профессионально – нет.
– Сколько тебе было лет?
– Одиннадцать. Два месяца в больнице. Кстати, тогда и был самый первый раз, когда я начала писать, – усмехнулась Алисия. – Я жутко страдала. Не столько от боли, сколько от жалости к себе и обиды на своего тогдашнего партнёра. Он пришёл ко мне в больницу всего один раз и только для того, чтобы сказать, что он не будет ждать моего выздоровления. Ещё не было понятно, как сильно эта травма отразится на мне. Ему быстро нашли новую партнёршу. Он был на два года меня старше и уже тогда метил высоко. Абсолютная целеустремлённость и самоуверенность. До сих пор помню, как он со мной говорил в тот день. Как с неудачницей.
– Жестоко.
– Да… особенно, если учесть, что я была в него безумно влюблена.
– Да ладно!
– Ага. Страдала жутко, говорю же. Мама принесла мне блокнот и ручку в палату. Сказала, что я могу писать в нём всё, что мне вздумается. У меня очень хорошая мама, – Алисия улыбнулась. – Сначала я писала о том, что мне тяжело, грустно, больно. А потом я начала мечтать о Руслане – так звали того парня – о том, как он вдруг понимает свою ошибку и признаётся мне в любви. Ну и всё такое прочее…
Алисия вдруг смутилась и опустила глаза.
– Нда… история, – сказал Том и как-то странно на неё посмотрел.
– Но что это я изливаю тебе душу постоянно, – выпрямила спину Алисия. – Твоя очередь.
Том расплылся в улыбке.
– Ой, ну я даже не знаю, что сказать. У меня нет таких трагических душещипательных историй в копилке! И катаюсь на коньках я плохо.
– О! Тогда я настаиваю на том, чтобы ты покатался! – сказала Алисия, убирая за собой одноразовую посуду.
– Ну уж нет! Ты отказалась, я тоже ни ногой на каток! – сказал Том, вылезая из-за стола. – Куда теперь?
– В универ, – подумав всего секунду, сказала Алисия.
Они сели в полупустой длинный автобус, который довёз их до корпусов Университета Иллинойса. Алисия сама не ожидала, что так обрадуется, увидев знакомые серо-коричневые здания. Чикагский кампус университета – один из самых больших в стране и тянется на несколько кварталов. Проучившись здесь четыре года, Алисия так и не узнала, сколько всего зданий занимает её альма-матер.
– Вон там проходило большинство занятий, – Алисия указала на коричневую высотку посреди заснеженных газонов.