Последний шанс
Шрифт:
Хорст был очень далёк от биржевых и политических игрищ. Как военного до мозга костей его интересовал в настоящее время только уровень боевой выучки, вверенной ему авианосной эскадры и возможность выполнения боевой задачи по блокированию территории Саудовской Аравии. С этой задачей адмирал справлялся на все сто процентов.
Адмирал из командной башни проводил взглядом очередное звено взлетающих с палубы авианосца истребителей. День прошёл без замечаний и это был последний дневной вылет. Скоро над Аравийским морем опустится тёмная южная ночь и начнутся красивые ночные полёты боевой авиации, подсвечиваемые раздирающими бесконечную черноту неба яркими прожекторами и огнём раскалённых газов, с рёвом вырывающихся из сопла двигателей самолётов. Это зрелище для многих людей является завораживающим и члены огромного экипажа авианосца против своей воли время от времени грешат наблюдением за полётами авиации, что отвлекает их от несения боевой службы и. И так шёл день за днём. Рутина боевых будней. Никаких отклонений, всё штатно и по строгому воинскому распорядку дня.
В это время в далёкой России в морозное утро с подмосковного аэродрома уходил военный грузовой борт, увозящий во Вьетнам оборудование и смену техников для российской военно-морской базы. На аэродром, проводить технический состав. приехал в форме подполковника связи генерал Ефремов. Он обещал приехать проводить своих ребят и не мог не сдержать слово. Провожаемые им специалисты, улетали, как предписано в их командировочных листках: «Для обеспечения проведения профилактических мероприятий на радиостанциях базы флота». Провожающие и улетающие знали, что уже могут больше никогда не встретиться, но лица этих людей были веселы и дружеское похлопывание по сильным плечам друг друга создавало иллюзию, что они расстаются совсем не на долго. Прошли тягостные минуты расставания и военный борт взял курс на Ханой, где ребят уже ждал их новый временный дом – российская атомная подводная лодка. Уже ночью они должны были покинуть российскую военно-морскую базу и уйти вместе с ещё одной подводной лодкой сопровождения к берегам Аравийского полуострова.
Тёмной южной ночью в конце января на малой скорости, чтобы исключить даже самую малейшую возможность своего обнаружения, две российские атомные подводные лодки вошли в воды Аравийского моря и легли на дно вблизи от американской эскадры. До американского головного авианосца «Бил Клинтон» было всего двадцать миль. Совсем немного по морским меркам. Вся излучающая аппаратура на российских лодках была отключена и на боевых постах напряженно вслушивались в шумы Аравийского моря. Пока отлично прослушивался только равномерный пульс сонара головного судна, да иногда корабли сопровождения делали очередные замещения, вызывая всплески в эфире. Вылазку группы специального назначения было решено отложить на пару суток. Необходимо было провести рекогносцировку судов противника, изучить особенности их поведения и определиться с повадками своего главного противника, американской субмарины сопровождения авианосца «Бил Клинтон», которая, пока не ведая того, блуждала где—то совсем рядом от русских подводных лодок.
Пошли третьи сутки нахождения русских подводных лодок по близости с американцами, но они так и не смогли их засечь. Всё было тихо. Главной неприятной особенностью стало то, что на ночь американская субмарина старалась быть по близости от авианосца, что не устраивало группу захвата. Необходимо было рискнуть и чем—то отвлечь американскую субмарину. Решение было одновременно и простым, и сложным. Во время вылазки группы специального назначения подводная лодка сопровождения отвлечёт на себя субмарину американцев и пока ребята будут работать погоняет её по акватории Аравийского моря, а если сможет, то оттянет её подальше, чтобы основная лодка могла выпустить, а потом забрать группу захвата вместе с грузом и уйти из зоны контроля американцев.
Наступила решающий момент и в три часа ночи русские начали операцию «Южный Крест». Подводная лодка сопровождения начала медленный подъём и уход от основной лодки. Манёвр, благодаря особенностям конструкции лодок, удалось провести незаметно для американцев. Уйдя на безопасное расстояние, лодка сопровождения включила сонар. Американская субмарина себя долго ждать не заставила. Её реакция была быстрой, и она пошли на разворот, включаясь в увлекательную игру с русской подводной лодкой – «гонка на выживание». Русские специально немного выждали, изображая растерянность и пошли в сторону Индийского океана, уводя американскую субмарину подальше от основной лодки. Расстояние между подводными кораблями составляло около тридцати миль и русские старались не давать американцем сократить это расстояние. Сколько они смогут продержаться в этой гонке выживания экипаж русской лодки не знал, но они старались продержаться как можно дольше и не дать американской субмарине вернуться к авианосцу раньше времени.
Увлечённые погоней американцы ушли. Лодке сопровождения удалось увлечь за собой не только их субмарину, но и противолодочный самолёт, вместе с самолётом радиотехнической разведки. Задача основной подводной лодки упростилась, и она стала потихоньку подниматься, чтобы выпустить группу захвата.
Облаченные в темно—серые акваланги группа ушла на небольшой глубине в сторону американского авианосца. Вперёд их тянули такого же цвета ручные миниатюрные лодки, поэтому где—то через час группа подплыла к корпусу американского авианосца. Теперь предстояла сложная задача подняться на борт и выкрасть адмирала. Свой человек из группы кораблей сопровождения авианосной эскадры ещё до отхода авианосной группировки в поход сообщил местоположение каюты адмирала. План судна у группы специального назначения был отработан во всех деталях и теперь осталось дождаться начала взлёта очередной группы истребителей, чтобы под шумок начать подъём на судно. Но для начала нужно установить местонахождение группы оперативного реагирования, которая занимается непосредственно охраной корабля.
– Давай, Серёга, выпускай «Комара», – приказал командир группы.
– «Комар» пошёл, командир, – ответил Сергей и задрав голову сопроводил взглядом небольшой, беззвучный летающий аппарат—разведчик, выпущенный им из ранца.
– Да вижу, «Комар» включился, – ответил командир, наблюдая на стёклах маски развернувшуюся панораму палубы авианосца.
– Вот и наши клиенты гуляют, наверное, нас ищут, – усмехнулся Сергей.
– Пусть поищут, теперь мы знаем их любимые места обитания. Остаётся дождаться начала авиашоу и тогда у нас будет достаточно времени. Пока они посадят самолёты и освободят палубу для следующей эскадрильи, я думаю, целый час пройдёт.
Через двадцать минут вокруг оглушительно загрохотало. Началась очередная ротация авиации на палубе авианосца. Заходили на посадку вернувшееся из патрулирования звено истребителей и их убирали на нижнюю палубу.
– Ну с Богом, пошли ребята! А Ты Петро остаёшься нас прикрывать, ну и за главного сторожа имущества остаёшься. – с улыбкой приказал командир.
– В следующий раз я не останусь, пусть Васька сторожит! – проворчал Петро.
– Разговорчики в строю! – усмехнулся командир и быстро стал догонять своих.
– И где он тут строй нашёл, – тихо прошептал Петро.
– Я всё слышу, отставить ворчание! – раздался голос командира в наушниках.
Петро проводил взглядом тройку верхолазов, которые постепенно превращались в маленькие точки, уходя вверх по нависающей над ним тёмно—серой громадиной корпуса авианосца. Липучки работали на отлично и скоро группа стала похожа на мурашей. Прошли тягостные минуты ожидания, и вся троица благополучно скрылась на палубе авианосца. Петро с облегчением перевел дух, значит скоро ему принимать груз.
«Комар» давал группе упреждающую визуальную информацию и это позволило быстро и без эксцессов пройти весь маршрут. Небольшая заминка произошла почти у самой каюты адмирала, когда почти лоб в лоб попался кок с подносом еды для адмирала. Его благополучно перехватили, даже не дав выронить из рук поднос с ужином. Кока замаскировали в уединенной, тёмной нише отдохнуть, вколов ему усыпляющую и стирающую из памяти последние пять минут жизни инъекцию.
– Пусть отдохнет, а то, наверное, замаялся за день их хлопец со своими пирожками. Мне бы его работу! – с серьезным видом, глядя на отдыхающего кока, грустно сказал Василий.