Последний шанс
Шрифт:
— Вот и все, Ники, — ласково погладил он ее по руке, — Закончились твои мученья.
— Твоими молитвами, Рафиль, — слабая улыбка озарила лицо девушки.
— Ты там не забывай старика, — они вновь обнялись, прощаясь навсегда.
— Обними за меня Мили, Люту и Дали, — попросила Ники.
— Обязательно, внучка, — Рафиль отпустил ее, резко повернулся и пошел обратно. Девушка успела заметить, как он смахивал набежавшие на глаза слезы.
— Пора, Ники, — Карстон вместе с ней вошел в отсек.
Один из встретивших их военных забрал у девушки сумки, и теперь ждал, чтобы проводить ее в каюту.
— Удачи тебе, сестренка, — улыбнулся
— Обязательно, Карстон, — она забрала у него дочь, лейтенант отдал честь и покинул катер.
Люк поднялся, отрезая Николь от занесенного снегом госпитального городка, а вместе с тем и от прошлого. Девушка знала, что больше никогда не вернется сюда.
Николь не знала, да и не могла знать, что, всего через неделю после их отлета, полковник Гроус прикажет расстрелять главного врача, старшую сестру, а с ними еще человек пять медицинского персонала. Помимо приготовленных к отправке в соседний сектор медикаментов, на складах были обнаружены тщательно скрываемые контейнеры с человеческими органами. Сразу нашли свое объяснение высокая смертность среди тяжелораненых накануне прибытия шаттла для их эвакуации, небольшое количество людей, вывозимых в тыл, таинственная гибель нескольких медсестер и большие денежные суммы, регулярно поступавшие на счета расстрелянных. Остальной персонал не скрывал ничего, всемерно помогая следствию. Полковник допрашивал людей, раскапывал могилы, заглядывал везде, куда только мог, и добился своего. Было найдено и оружие с запасом зарядов к нему, в том числе и дроты-пауки из одной партии с тем, которым стреляли в капитана артиллеристов.
Госпиталь закроют в течение месяца. За ранеными пришлют два крейсера контрразведки. Подруг Николь, по ходатайству Карстона, зачислят в состав роты артиллеристов медперсоналом. Остальных раскидают по разным эскадрам и кораблям.
Старый Рафиль понравится полковнику своей честностью и готовностью помочь следствию, образованностью и начитанностью, а еще больше — своим отношением к девушкам, как к родным внучкам. Несмотря на возраст, он будет активно помогать в проведении расследования, и именно благодаря ему обнаружат склад оружия. После окончания дела полковник Гроус предложит ему должность смотрителя в своем поместье, которую он с радостью примет и будет исправно исполнять свои обязанности несколько лет вплоть о самой смерти.
Ни о чем этом не могла знать семнадцатилетняя девушка, стоя в своей каюте перед иллюминатором с маленькой дочкой на руках, и глядя, как отдаляется белый шарик планеты, бывший для нее когда-то сначала домом, а потом адом. Все ее мысли занимал капитан артиллеристов, за чью жизнь в это время боролся один из лучших врачей службы. Губы беззвучно шептали молитву. Девочка затихла на ее руках, лишь ее большие зеленые глаза смотрели то на все уменьшающийся белый шарик, то на мать, неслышно говорившую с кем-то.
Часть 2
— Где? Где она? — громкий голос заставил Николь вздрогнуть и выронить из рук полотенце.
Прошло несколько часов после взлета. Первый час она сначала смотрела, как во мраке космоса исчезает оказавшаяся столь неприютной планета. Потом поела сама и накормила дочь, разбирала свои вещи, собрав то, что непригодно в мешок и отправив все остальное в стирку. В это время за ней пришла женщина-кладовщица, и еще час они подбирали для Ники одежду. Альбине также перепала новая одежда и игрушки. Рейла, как звали
Вернувшись с Рейлой в каюту, разложили ее вещи. Потом та показала ей, как пользоваться корабельным душем и ушла, пообещав навещать в свободное от работы время. Девушка вымыла Альбину и уложила ее в кроватку, крепившуюся к полу рядом с ее койкой. Закончив с делами, взяла чистую одежду и отравилась в ванную. Помокнув под тугими струями теплой, почти горячей воды, минут пятнадцать, основательно вымыла волосы, чувствуя, что они, наконец, стали действительно чистыми. В городке такой возможности у девушки не было — на мытье выдавалось определенное количество горячей воды. Потом мылась сама до тех пор, пока не почувствовала, что еще немного, и с нее начнет сходить кожа. Вытершись мягким полотенцем, надела свежую одежду, наслаждаясь ощущением чистоты, и вышла из ванной, на ходу отжимая в другое полотенце мокрые волосы. В этот момент она и услышала крики.
Кто-то быстро шел, почти бежал по коридору. Шаги замерли около ее каюты. Затем дверь распахнулась, и Николь увидела мужчину пятидесяти лет. Коротко стриженые волосы цвета соли с перцем топорщились ежиком, внимательные глаза пристально рассматривали ее из-за стекол очков в старинной оправе. По нашивкам на форме девушка определила, что перед ней главный корабельный врач.
— Ты? — на лице его сменяли друг друга удивление, растерянность, злость.
— Простите, — девушка подняла полотенце и повесила его на спинку стула.
— Это ты оказывала первую помощь капитану Рошану? — он еще раз смерил ее взглядом.
— Да, — испуганно произнесла Ники. — Капитан? Он?..
— Да будет жить твой капитан, — улыбнулся врач, проходя в комнату и опускаясь на другой стул. — Ну, надо же, такая молоденькая, а рука твердая. Да половина хирургов с многолетним опытом работы так не умеет. Девочка, ты даже не понимаешь, что ты сделала, — Он подошел к ней и неожиданно крепко обнял.
— Но ведь рана… — девушка не могла понять, за что ее хвалят, ведь Рошан чуть не погиб после ее действий.
— А что рана? Мне и дел-то почти не было. Ты так аккуратно все делала, что одно удовольствие работать было. Да у него и шрам заметен не будет, — мужчина не скрывал своего восхищения. — Да паука вытащить — это же сколько сил надо приложить. А они редко когда бывают без сюрпризов. Аптечка-то у тебя стандартная была.
— Да, — в видах аптечек за месяцы, проведенные в госпитале, Николь научилась разбираться, — но усиленная. Для боевых частей.
— Да чем там усиленная, — махнул рукой ее собеседник. — Добавили ампулу противошокового, пару анестезии да десяток бинтов, вот и все усиление. А паук без сюрприза не бывает. Так что ты все правильно сделала.
— Тогда почему же рана так воспалилась? — Ники, поняв, что мужчине не удобно разговаривать со стоящей женщиной, села.
— Милая моя, — улыбнулся он, — раны от таких снарядов опасны не столько тем, что его сложно извлечь, сколько наличием в них смазки, которую в бытовых условиях невозможно полностью удалить. Вот в госпитале это могли сделать.
— В господина капитана кто-то из медперсонала стрелял, — тихо произнесла Ники.
— Ничего себе, — выдохнул врач. — То-то я удивлялся, что он не обратился за профессиональной помощью. Значит, что-то серьезное там раскопал, что они его убрать пытались.